— Когда это меня кому-то приходилось разыскивать?! Что ты меня, совсем за дуру принимаешь?

— Надеюсь, что нет, — ответил он таким тоном, как будто надеется из последних сил, а я упорно пытаюсь доказать обратное. — Пойдём, — бросил он Рассвете и, отдёрнув полог, кивнул ей на выход. Рася бросила на меня растерянный взгляд и вышла, а потом я осталась в гордом одиночестве.

Первым делом опустилась на стул и несколько секунд в ступоре смотрела прямо перед собой, пытаясь понять, что это вообще было и что оно значило. Нынешнее поведение не вязалось со сложившимся образом Кая не только у меня, но и, похоже, у его племянницы, знавшей плетущего гораздо лучше. Даже предположение, что мужчина узнал о нашем вчерашнем «гадании» никак не прояснило ситуацию; злился он, определённо, не на нас, а на весь окружающий мир. Может, правда что-то нехорошее случилось?

Так и не придя ни к какому выводу, — по отношению к Каю со мной подобное случается сплошь и рядом сколько я его знаю, — я обратила своё внимание на содержимое стола. Как пишутся инструкции, я не имела ни малейшего понятия, зеркала могли подождать, а вот договор меня заинтересовал. Подобные вещи я прежде наблюдала только у людей из Внешнего мира, ещё договоры заключались между главами кланов по разным важным соглашениям, а тут неожиданно требовалась моя подпись.

На попытки вникнуть в не столь уж длинный текст я потратила часа полтора и сделала всего два вывода: во-первых, мне обязуются предоставить жилплощадь на выбор, а, во-вторых, за мою работу предполагается вознаграждение. Десять дубков за месяц. Похихикав над представшей перед глазами картиной, — я и десять огромных брёвен каждый месяц, — я сделала допущение, что именно так называются местные деньги. Яснее от этого, правда, не стало. С тем же успехом мне могли действительно платить деревьями, и понять, много это или мало, я не могла. Надо было Рассвету не о дяде её расспрашивать, а о деньгах вот. Или об устройстве города. Или о моде; надо же было выяснить, почему они все одеваются одинаково! Поначалу я решила, что это какая-то военная форма, но если они не воюют друг с другом, значит — и армии нет, а если армии нет — откуда форма?!

Своими силами разобраться с возникшей задачей не представлялось возможным, но я кстати вспомнила о приставлении ко мне специально обученного оборотня и выглянула наружу. Оборотень действительно обнаружился на положенном месте, хотя в первый момент при виде здоровенного бурого медведя, свернувшегося при входе калачиком, мне очень захотелось спрятаться обратно в палатку и забиться под койку. Что поделать, с дикими животными мне прежде встречаться не доводилось: я приличная домашняя девочка, я по буеракам никогда не лазила.

— Кхм. Извините, а можно задать вопрос? — осторожно проговорила я. Вот сейчас окажется, что медведь настоящий, и он мне таких ответов выдаст…

Но нет, медведь поднял на меня взгляд, кивнул, и через мгновение передо мной стоял тот же хмурый мужик, что провожал нас с Расей в столовую. Я бы предпочла другого собеседника, но за неимением лучшего пришлось брать, что давали.

Вернулась в палатку я в глубокой задумчивости. По всему выходило, оценили меня весьма высоко. Со слов Унара, — а моего консультанта звали именно так, — Грат получал на четыре дубка больше, а он всё-таки альфа. Мысль о том, что правитель у них тут на фиксированной зарплате меня озадачила едва ли не сильнее, чем перспектива стремительно разбогатеть.

Впрочем, на этом месте включилась мамина рассудительность, и я сообразила, что на моих зеркалах, будучи монополистом, Грат со своим городом заработает гораздо больше. Но спорить не стала; в конце концов, я девушка скромная, мне много не надо, а для спокойной жизни этого более чем достаточно.

Прояснение перспектив дальнейшей жизни благотворно сказалось на моём настроении, и я с энтузиазмом впряглась в привычную и любимую работу. Зеркала — они, конечно, сложные, но зато с ними никогда не бывает скучно. Общение с душой предмета возможно только на уровне чувств и интуиции, но когда они хорошо развиты, это общение превращается в почти полноценный диалог.

А ещё зеркала иногда рассказывают истории; разные, порой очень странные, порой происходящие в совершенно чужих и чуждых мирах. Я в таких случаях никогда не пыталась отделить ложь от правды: если зеркалу хочется показать именно это, зачем с ним спорить? Если его слушать, потом оно будет гораздо более покладистым. Да и увлекательно, если честно.

На обед меня отконвоировали по расписанию, точно так же по расписанию сводили на ужин. За весь день никто не изъявил желания со мной пообщаться, но поначалу это не беспокоило — я была увлечена работой. А вот закончив с ней вскоре после ужина, заскучала. Я всегда считала себя весьма общительным и очень контактным существом, проще говоря — болтушкой, а сейчас вдруг поняла, что кроме Рассветы мне здесь общаться было не с кем. Не потому, что они были мужчинами, а потому, что они были заняты, им было совершенно не до меня, и я совершенно не представляла, как с ними можно познакомиться поближе и о чём с ними можно говорить. Это Рася всех знает, а мне нужен какой-никакой повод для знакомства!

Может, в самом деле стоит попроситься в город? Есть же там, в конце концов, этот загадочный Грат, а если мне выдать нормальный фронт работ и обеспечить комфортные условия существования, я буду вести себя прилично и в здравом уме от такого никогда не откажусь. Честно говоря, от подобного недоверия было обидно: до сих пор я не сделала ничего, позволяющего считать меня взбалмошной и безответственной особой. Ну, полетала пару раз, так ведь первый полёт был более чем оправдан, а второй… по незнанию же, совсем не назло и не из вредности! А случай с перемещением вообще можно не считать; я, например, совершенно не уверенна, что это моих рук дело. И сейчас вот послушно сижу, целый день занимаюсь полезным делом и даже не пытаюсь никуда засунуть любопытный нос. А хочется!

Впрочем, обыск в палатке Кая я до сих пор не устроила отнюдь не из благородства и хорошего воспитания. Во-первых, я элементарно боялась, что меня в любой момент могут застукать, и ничего хорошего из этого не выйдет. Ну, а, во-вторых, здорово сомневалась, что найду нечто, способное ответить на все мои вопросы; это только в плохих детективах персонажи ведут дневники, в которых подробно рассказывают о своих бедах и горестях. Альфа же явно относился к той породе драконов, ну и людей, которые подобные вещи держат в себе. Я здорово сомневалась, что даже Ивар был в курсе всех подробностей. Вот если бы найти кого-то из тех двух женщин!

Никаких доказательств, что показанные зеркалом клочки чужой истории были связаны, у меня не было. Но, к счастью, необходимости кому-то что-то доказывать у меня тоже не было, и вполне хватало собственного чутья, буквально вопившего о наличии этой связи. Похоже, Расино зеркало заразилось нашим любопытством и честно постаралось помочь. Я даже почти не сомневалось, что оно и хронологию событий выдержало правильно!

Дракон не зря считается покровителем мудрости. Для моего народа всегда наибольший интерес представляли не мёртвые камни и металлы, как предполагали некоторые люди из Внешнего мира, а знания. Загадки и тайны зачаровывали и манили, будь то какой-нибудь чисто практический вопрос или некая тонкость мироустройства. Исключение составляла, пожалуй, только давняя история, но тут срабатывала другая видовая особенность: решив какую-то загадку, мои сородичи, как правило, теряли к ней интерес. А история… Это ведь давно уже произошло, и мало кому было интересно. Только самому воплощению Мудрости — некоторым из Золотых.

Для меня сейчас существовало несколько загадок: Пустошь с её обитателями, собственное перемещение и история Кая. Последняя вызывала гораздо больший интерес и рвение, чем остальные, причём не только из субъективных предпочтений. С Пустошью разбирались и без меня, с какой стороны подойти решению загадки внезапного перемещения без помощи зеркал — я вообще не представляла. Так что — оставался один только орх.