Он оставил только один участок, за городом возле нашей средней школы, покрытое травой поле, где не было ничего, кроме батута, который он купил Хлоя на ее седьмой день рождения.

      Мама Хлои быстро выставила батут с заднего двора - он не подходил к ее саду в английском стиле, с фигурными кустиками и каменными скамейками - в итоге он оказался на том поле, заброшенный до тех пор, пока мы достаточно не подросли, чтобы водить машину, и нам не понадобилось наше собственное место.

      Мы всегда сидели на батуте, который был установлен посреди пастбища, где открывался лучший вид на небо и звезды.

      Батут все еще достаточно упругий, чтобы при резком движении кого-то одного подпрыгивали все остальные.

      Об этом следовало помнить, если ты собирался что-нибудь налить.

      - Осторожно, - сказала Хлоя Джесс, ее рука подрагивала, пока она наливала ром в мою колу Зип. Это была одна из тех маленьких бутылочек, которые раздают во время полета. Ее мама постоянно приносила такие с работы домой.

      Их домашний бар выглядел так, словно был сделан специально для лилипутов[7].

       - Ой, успокойся, - отвечает Джесс, скрещивает ноги и опирается на свои ладони.

       - Вот всегда так, когда Лиссы нет, - ворчит Хлоя, открывая следующую бутылку для себя.

       - Невозможно сбалансировать вес.

       - Хлоя, - говорю я: - Расслабься.

       Я делаю глоток колы Зип, теперь разбавленной алкоголем, чувствую вкус рома и чисто из вежливости предлагаю Джесс.

      Она никогда не пьет, никогда не курит. Всегда за рулем.

      Она долгое время играла роль матери для своих братьев, и теперь также ведет себя с нами.

       - Приятный вечер, - говорю ей я, она кивает. - Сложно поверить, что все позади.

       - Слава Богу, - говорит Хлоя, вытирая рот тыльной стороной ладони.

       - Давай выпьем за это, - я наклоняюсь, чтобы чокнуться своим стаканом с ее крошечной бутылочкой.

      Затем мы просто сидим, притихшие, вокруг ни звука, только стрекот цикад на деревьях.

       - Это так странно, - наконец заявляет Хлоя: - Я совсем не чувствую разницы.

       - Что? - спрашиваю я.

       - Всё, - говорит она: - Я хочу сказать, разве не этого мы все ждали? Средняя школа закончилась. Вроде все в новинку, но такое чувство, что все по-старому.

       - Это потому, что еще ничего не началось, - отвечает ей Джесс. Она запрокидывает голову и смотрит на небо над нами.

       - К концу лета все будет по-другому. Потому что так и будет.

      Хлоя достает из кармана куртки еще одну маленькую бутылочку - на этот раз джин - и открывает ее.

       - Ждать отстойно, - говорит она, делая глоток: - В смысле, ждать начала чего бы то ни было.

      Раздается гудок клаксона, громкий, а затем затухающий, как только машина проезжает по дороге, находящейся у нас за спиной.

      Есть одна замечательная вещь, относительно «Местечка»: ты можешь слышать все, но тебя не видит никто.

       - Сейчас просто переходный момент, - говорю я: - Время пролетит быстрее, чем ты думаешь.

       - Надеюсь, - отвечает Хлоя, и я опираюсь на локти, опрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на небо. Оно розоватое, с красными прожилками.

      Именно в это время суток сумерки сменяются полной темнотой.

      Такое чувство, что мы все время ждем здесь наступления ночи. Я ощущаю, как батут покачивается вверх и вниз в такт нашему дыханию, то понемногу приближая, то отдаляя нас от неба, в то время как его цвета медленно тускнеют, и начинают показываться звезды. 

*** 

       К тому времени, как мы добираемся до Бендо, уже девять часов и я чувствую легкое опьянение.

      Мы подъезжаем, паркуемся и смотрим на вышибалу у двери.

       - Великолепно, - говорю я, опуская козырек, чтобы проверить макияж. - Это Родни.

       - Где мое удостоверение? - спрашивает Хлоя, роясь в куртке: - Боже, оно же только что было здесь.

       - Может в лифчике? - я поворачиваюсь к ней. Она моргает, засовывает руку в рубашку и достает его.

      Хлоя все хранит в лифчике: удостоверение, деньги, запасные заколки. Она ловко достает их, словно фокусник вытаскивает четвертак из твоего уха или кроликов из шляпы.

       - Бинго, - говорит она и засовывает его в передний карман.

       - Как стильно, - язвит Джесс.

       - Кто это у нас заговорил, - парирует Хлоя: - По крайней мере, я хоть ношу лифчик.

       - Ну, по крайней мере, мне нужен только один, - отвечает Джесс.

      Хлоя прищурилась. У нее лифчик второго размера, под который она надевает еще один поменьше, и это ее больное место.

       - Ну, по крайней мере…

       - Хватит, - прерываю их я: - Пойдем.

      Когда мы подходим, Родни смотрит на нас со стула, подпирающего открытую дверь.

      Бендо - клуб для людей от восемнадцати и старше, но мы сюда ходим уже второй год. Чтобы заказывать выпивку тебе должен исполниться двадцать один год, но с нашими поддельными документами нам с Хлоей обычно ставят печать на руку.

      Особенно Родни.

       - Реми, Реми, - говорит он, когда я достаю документы из кармана. Моё имя, моё лицо, дата рождения моего брата, чтобы я могла быстро ответить, если понадобится. - Ну и каково быть выпускницей средней школы?

       - Не понимаю, о чем ты, - улыбаюсь ему. - Ты же знаешь, я студентка предпоследнего курса.

      Он мельком глядит на мое удостоверение, но сжимает мне руку, когда ставит на ней печать.

      Отвратительно.

       - И какой у тебя основной предмет?

       - Английская литература, - отвечаю я: - Но моя вторая специальность - делопроизводство.

       - У меня есть к тебе одно дело, - говорит он, берет удостоверение Хлоя и ставит ей печать. Хотя все было быстро, она отдернула руку, и чернила смазались.

       - Ты козел, - говорит ему Джесс, но он просто пожимает плечами, его взгляд обращен к следующей группе девушек, поднимающихся по ступенькам.

       - Я чувствую себя грязной, - вздыхает Хлоя, когда мы входим внутрь.

       - Ты почувствуешь себя лучше после бокальчика пива.

      Бендо уже полон народа. Группа еще не пришла, но барная стойка была уже забита, а воздух полон дыма, тяжелого и смешанного с чем-то сладким.

       - Я займу столик, - Джесс обращается ко мне, и я киваю, направляясь к барной стойке вместе с Хлоей.

      Мы протискиваемся сквозь толпу, уклоняясь от людей, пока не находим достойного места у пивных краников.

      Я подтягиваюсь на локтях, стараясь помахать бармену, и тут чувствую, что кто-то меня толкает.

      Я стараюсь вырваться, но там, где я стою, слишком тесно, поэтому я просто упираю руки в боки.

      Затем, очень тихо, кто-то шепчет мне на ухо.

      Голос таинственный, веселый, прямо-как-у-героев-из-романов-моей-матери:

      - Ага. Вот мы и снова встретились.

      Я слегка поворачиваю голову, и прямо тут, практически надо мной, тот парень, которого я встретила в агентстве.

      Он одет в красную, источающую «аромат горной свежести», футболку - не просто свежести: а именно горная свежесть, - это так преподносится, и он мне улыбается.

       - О, Боже, - говорю я.

       - Нет, это всего лишь я, Декстер, - отвечает он, предлагая мне свою руку, которую я игнорирую.

      Вместо этого я выискиваю взглядом Хлою. Ее захватил в плен парень в клетчатой рубашке, он мне незнаком.

       - Два пива, - кричу я бармену, когда он, наконец, замечает меня.

       - Лучше три, - выкрикивает Декстер.

       - Ты не со мной, - говорю я.

       - Ну, формально нет, - отвечает он, пожимая плечами. - Но все может измениться.

       - Слушай, - говорю ему я, в то время как бармен ставит передо мной три пластиковых стакана: - Я не…