Она даже пришла к мысли, что его грубоватые манеры были лишь упрощенным механизмом самозащиты, чтобы скрыть чувствительное, нежное сердце.

Дэни со вздохом выгладила другой рукав. Именно таким она хотела видеть Джимми. Но ей не повезло.

Раздумывая о Майкле и Джоше, Дэни снова спрашивала себя, не стоит ли ей ради ребенка выйти замуж во второй раз. Она накрахмалила полы рубашки. Может быть и стоит, надо только прекратить воображать, что у будущего супруга будут волосы цвета меда и бирюзовые глаза...

Закончив гладить первую рубашку и повесив ее на вешалку, она посмотрела на Майкла, который, поднимая головку и толкаясь ножками, вылез из пеленок и заснул. Не обездолит ли она своего сына, если тот будет расти без отца. Без бабушки и дедушки?

Ее снова начали терзать сомнения. Отказываясь договориться с Колдуэллами, не выглядела ли она такой же безответственной и эгоистичной, как подружка Джоша? И не лишала ли надежды дедушку и бабушку Майкла своим решением убежать из Техаса, так же, как когда-то лишился надежды Джош?

Но она не могла отдать Майкла! Он все, что у нее есть.

Он также все, что есть у Пита и Эдны Колдуэлл.

Мучаясь над своей дилеммой, Дэни взяла другую рубашку. Выгладит еще пару, потом снова проснется голодный Майкл. После этого надо перестать гонять мысли по замкнутому кругу и поэкспериментировать с соусом для салата, решила она.

Так, надо подумать... Она раздавит немного чеснока, добавит уксуса и оливкового масла. Вобьет немного горчицы и меда, добавит эстрагона...

Она могла бы заняться домашним хозяйством и готовкой в большой шумной семье. Трое или четверо ребятишек и родители, любовью которых друг к другу освещается семья. Да, такой выход был бы замечательным. Они с Майклом заняли бы помещение над гаражом и...

Без рекомендательных писем?

Дэни разложила сырой воротничок рубашки и с силой поставила на него утюг. Если ей придется пожертвовать всем: домом, друзьями, романтическими фантазиями и горюющими родителями Джимми, чтобы сохранить сына, она сделает это. Запросто.

И все-таки... когда она встанет на ноги, то постарается найти безопасный способ связаться с Колдуэллами. Сначала, конечно, спросит Джоша, как ей защитить свои законные права. Если он когда-нибудь вернется из Кливленда, где какой-то придурковатый токсикоман не хочет слушаться предостережений неподходящей дамы.

Именно так гласила записка, а его секретарша подтвердила это. Марлетта звонила каждый день, спрашивая, не надо ли чего, и делала намеки по поводу его способностей и успешной практики. Дэни не могла понять, зачем эта женщина расхваливает Джоша? Хочет сказать, какой он хороший или предостерегает ее? Да и какая разница!

Меньше, чем через месяц они с Майклом станут лишь воспоминаниями для Джоша Уокера, такими же выцветшими, как старые фотографии.

Дэни выдернула шнур из розетки и намотала его на утюг. Хватит жалости к себе. Пора создать самый вкусный в мире соус.

По настоянию Марлетты Джош звонил в контору дважды в день. Поскольку приближался день слушаний в суде, юридическая команда Эндикотта наконец пожелала обсудить компромисс.

Он также тысячу раз набирал домашний номер, но так и не дозвонился.

То было слишком поздно, то слишком рано, то... Да что он вообще может сказать по телефону?

Он напряженно работал над новым делом, но все равно застрял в Кливленде на выходные и еще на четыре бесконечных дня. Проклятье! Сколько же времени он потерял!

Вечера в Огайо тянулись как трактор по глубокой грязи, поэтому Джош разыскал книжный магазин и накупил книг о том, как растить ребенка. Изучал их по вечерам вместо того, чтобы щелкать по каналам или приводить в порядок рабочие записи.

Авторы были согласны с Марлеттой: чтобы стать хорошим родителем, нужно дерзать и ошибаться.

Они тоже заверяли его, что любовь и желание компенсируют любые ошибки.

Любить тоже учатся на деле.

— Но не в Кливленде, — пробормотал он, глядя через залитое дождем гостиничное окно на яркий огонек напротив, где, несмотря на погоду, какие-то одержимые пытались играть в баскетбол.

Джош отбросил свой бритвенный набор и наступил на вчерашний галстук, беспокойно расхаживая по комнате. Баскетбол, вот еще.

И вдвое больше скепсиса вызывает идиот, который выбрал работу, требующую разъезжать с судебной практикой по всей стране.

Он хотел быть дома со своим малышом! И с женщиной, которая могла научить его... всему, чему он так долго не хотел учиться. И тогда, возможно, когда-нибудь у него был бы собственный ребенок. Такой как Майкл.

Почему не сам оригинал? У Джоша в сотый раз забилось сердце, когда он подумал о такой возможности.

Да, а почему не сам Майкл?

Это значит, что надо жениться на матери Майкла. Джош на секунду представил себе это. Представил Дэни. В своей жизни. В своей кровати, волосы у нее распущены и касаются его...

Он сомневался, способен ли любить женщину, даже такую удивительную, как Дэни. То, что он испытывал к Кэрри, было мимолетным увлечением. А то, что случилось, — небрежность. Их небрежность.

— Ошибка Кэрри, — признался он в тишине. — И моя.

Снова подойдя к окну своего номера, глядя, как по стеклу стекают капли дождя, а улицы покрываются серебристой влагой, Джош наконец послушался совета Дэни. Отодвинул озлобленность и сосредоточился на своей роли в этой трагедии.

Если Кэрри предала его, то и он тоже подвел ее. Тем, что проявил безответственность. Не оказал поддержки. Не был достаточно внимательным, чтобы спасти своего, теперь навсегда потерянного, ребенка.

Джош засунул руки в карманы, прислонившись лбом к холодному стеклу. Мимо отеля проезжал автомобиль, и его задний свет разрисовал красными мазками мокрую улицу. Джош закрыл глаза и почувствовал, как у него в груди растворился последний твердый комок из горя и злости.

Теперь он мог идти вперед вместо того, чтобы мучиться из-за прошлого и напрасно пытаться изменить его. Со вздохом облегчения Джош пошел собирать вещи. Слегка улыбнулся, вытаскивая из-под кровати грязные туфли, нижнее белье и запонку и запихивая все это в легкую сумку. Отключил ноутбук и положил в чехол. Свалил сумки у двери, разбежался и упал на кровать.

Перевернувшись на спину, Джош улыбнулся, глядя на потолок. Ему вскоре придется опять приехать в Кливленд, но утром он поедет домой. Чтобы рассказать Дэни, что он понял, какими бесполезными были годы его холодного гнева. Чтобы выпросить еще одну возможность побыть с Майклом. Чтобы получить несколько уроков жизни. Сделать некоторые поправки.

И если дама захочет...

Нет, подумал Джош, испытывая укол сожаления. У Дэни уже был один муж с недостатками. Он не мог просить ее связаться с еще одним типом, сердце которого хоть и залечилось, но все равно покрыто шрамами.

Но все-таки осталось какое-то время, чтобы побыть с ребенком. И если Дэни решит, что еще недостаточно окрепла... Он всегда готов к переговорам. Особенно с зеленоглазым ангелом из Техаса, Джош улыбнулся.

Он вскочил в поисках подушки. Нашел ее за телевизором и уснул, улыбаясь, в тот же момент, как голова коснулась наволочки.

Дэни услышала стук входной двери в ту секунду, когда закрывала крышку стиральной машины. Не поддаваясь искушению броситься к Джошу, поставила обычную программу и включила стирку, провела рукой по своим непослушным волосам и направилась в холл.

Он стоял у входа в гостиную, зажав в руке багаж и огромного мишку.

У нее едва не подкосились ноги. Хотела назвать его по имени, потом обнять, когда он обернется. Ну, будь взрослой, сказала она себе. Жизнь не фильм, а ты не ведущая актриса. Даже если хочешь ею быть.

Должно быть, она произвела какой-то шум, потому что он обернулся, и у нее запрыгало сердце в груди вопреки предупреждениям разума. Вся ее женская суть желала этого мужчину, его прикосновений, его улыбки, его ласкающих губ.

— Привет, Дэни. — В бирюзовых глазах мелькнула настороженность.