Глава 10

Снаружи идет сильный дождь. У нас внутри это можно определить по тому, как шумят трубы, но лучше всего наслаждаться им с платформы. Дождь приносит с собой ощущение свежести и этот неповторимый запах. Однако долго так не постоишь, надо и поработать в кои то веки.

Ристика сегодня вызвалась помочь мне перестелить постели и действует она очень споро, напевая на ходу. Таким образом с работой разбираемся довольно быстро, хотя мне все еще больно нагибаться.

У половины курсантов в данный момент занятие в зале, они снова бродят там в шлемах виртуальной реальности, но не все сразу. Часть наблюдает за происходящим, и часть этой части успешно разделяет свое внимание между товарищами и порхающей по спальням девушкой. Офицеры порыкивают на них время от времени, но без толку. Заканчиваем мы на втором ярусе, где к нам присоединяется Лекс, и мы втроем подходим к ограждению, чтобы также понаблюдать за происходящим внизу.

О том, что видят курсанты мы можем только догадываться, но часть обстановки символически отображают расставленные по залу стулья и набивные мячи из спортзала. Свежие трупы, отработка действий при обнаружении которых, входит в задачу курсантов, мы видим как лежащие на полу манекены.

Как на зло вскоре наступает очередь Мина и он, надевая шлем, о-очень недобро глядит на нас снизу. Не знает он, что тот, кто изволил плеваться в него в прошлый раз, в этот раз стоит прямо рядом с ним и уже не представляет опасности. По крайней мере, в этом смысле.

Беднягу Мина аж передергивает, когда он понимает, что труп, который ему предстоит обнаружить, в реальном мире находится прямо под тем местом, где стоит наша троица. Довольный совпадением Лекс чуть ли не машет ему сверху. Опуская забрало шлема, Мин делает нечеткий жест, как будто перерезает горло, должно быть полагая, что заметить это и правильно истолковать должны только мы. На самом деле веселится по этому поводу половина собравшихся. Прям нутром чувствую, что сейчас что-нибудь нехорошее произойдет. Да все этого ждут.

Включая самого Мина. Наверное поэтому, подойдя к «трупу», он неожиданно поскальзывается неизвестно на чем и падает, причем не абы как, а аккурат лицом в живот «трупу».

Зал взрывается хохотом, кто-то даже аплодирует. Покрасневший от ярости Мин подскакивает и, сорвав с себя шлем, замахивается этим дорогим оборудованием, собираясь то ли шарахнуть им об пол то ли метнуть в Лекса, но подоспевший Кейн вырывает его у него из рук. Затем он пинком отправляет Мина в сторону остывать. А пинать он умеет, хотя как далеко улетел от этого Мин, нам не видно.

Курсант, выходной у вас отменяется, — доводит до его сведения надзирающий старший офицер.

Мне уже даже как-то жаль Мина, хотя и понимаю, что за свои неудачи он со всей яростью потом обрушится на нас. Тем не менее мне неприятно и не хочется следить за всем дальше. Подхватив свою корзинку, пробираюсь к прачечной, не дожидаясь пока народ разойдется.

Через полчаса, когда у курсантов идет свободное время на самостоятельную подготовку, я иду помогать Ристике с уборкой, а Лекс соответственно ей с ней мешать. Когда мы втроем заходим в одну из аудиторий, там как раз пусто. Лекс оставляет у входа ведра с водой, которые притащил для нас, а сам забирается на парту с ногами. Я берусь за тряпку, Ристика за веник.

Да ладно, чего их там так тщательно протирать, — комментирует девушка, поскольку я действительно сильно торможу возле полок с книгами. — К ним все равно никто не подходит.

Заметно, что никто, хотя, казалось бы, пока у курсантов нет планшетов, чтобы читать книги и пособия в электронном виде, их бумажные аналоги должны бы быть достаточно популярны, но нет. Криминалистика вообще стоит новенькая, зато в плотном саване из пыли. Полагаю, никто не заметит, если я ненадолго позаимствую один экземплярчик.

А это у тебя случайно не тот волшебный цветочек, который исполняет желания? — спрашивает Лекс, зачарованно глядя, как этот цветочек метет пол.

Дело в том, что самодельная юбочка у Ристики собрана из разноцветных пришитых к поясу лепестков, сработанных из полупрозрачной материи, и видимо отсылает к сказке, в которой при отрывании каждого лепестка загадывалось одно желание.

О, у вас на нулевом были те же сказки, что и у нас? — восторженно восклицает девушка. Не в таком варианте, — Лекс с большим удовольствием рассматривает цветочек, — но этот даже интереснее.

Ристика, помахивая веником настолько сексуально, насколько это вообще возможно, подходит к Лексу и, когда я в очередной раз поднимаю взгляд от пыльных полок, они уже самозабвенно целуются. Что ж, вполне разумно сейчас с подметанием пола притормозить, так как на полках такие залежи, что к тому моменту как я их всех стряхну, пыль с пола можно будет лопатами собирать.

Как твои успехи в изучении искусства ублажения женщин? — любопытствует Ристика, оторвавшись от губ моего товарища, но продолжая прижиматься к нему другими частями тела. Хорошо, но практики не хватает, — непрозрачно намекает Лекс. Могу помочь ее обеспечить, — мурлыкает девушка. — У нас договоренность с девчонками, когда кто занимает комнату.

Они снова сливаются в четырехрукое чудовище, и в этот момент распахивается дверь в аудиторию. Ожидаю, что нашу парочку сейчас шуганут отсюда решившие расположиться здесь курсанты, но несколько секунд никто внутрь не заходит. Тем не менее на пороге кто-то стоит, и даже не представляю, кого могло бы так надолго ошеломить открывшееся зрелище.

Заходи не стесняйся, — помогает ему определиться Лекс.

В комнату входит Мин, в руках у него стопка тетрадок с оторванными обложками. Вид у него озлобленный и потерянный. Прежде чем что-то сказать, он затворяет за собой дверь.

Что ты забыла в компании с этими вонючими нулевыми? — выплевывает Мин каждое слово.

Ристика хитро улыбается, не отстранившись от Лекса ни на сантиметр.

Слышала, тебя можно поздравить с новой кличкой.

Бедный Мин еще больше скукоживается, голова уходит в плечи. Он смотрит на них исподлобья.

А я пропустил, — удивляется Лекс, продолжая обнимать девушку. — Это с какой? Опарыш, — хихикает Ристика. Метко! Редкая кликуха, — восхищается Лекс, — с такой легко можно войти в историю! Про тебя теперь даже песни слагать будут, как их там называют? Баллады? Например, баллада под названием «Опарыш и 100 кг несвежего мяса» или «Опарыш и вздувшиеся вены».

Лекс успевает приподнять Ристику и перенести ее в сторону, с линии, по которой к нему несется взбешенный Мин. Сам он не успевает даже спрыгнуть с парты, так что рухает на пол вместе с ней. Мин едва удержавшись, чтобы не упасть самому, бьет его ногой по голове. Второй раз не успевает, Лекс перехватывает ее и выворачивает, так что Мин резко валится спиной на ножки лежащей парты.

Ристика верещит не хуже пожарной сирены, от возбуждения подпрыгивая на месте, но и в сторону не отходя. Ребята же, и так уже с трудом поднявшись, начинают месить друг друга с таким остервенением, которого, пожалуй, раньше не было. Разнять их теперь может разве что Кирилл, но он, насколько я знаю, находится в тире на другой стороне бездны, так что первым явно не прибежит.

Пока есть такая возможность, я быстренько выливаю на сцепившихся парней ведро с подготовленной для мытья полов водой. Эффект от такого душа сам по себе небольшой, но они хотя бы на секунду отвлекаются друг от друга и замечают, что в дверях появились любопытные физиономии других курсантов. Когда сквозь них проталкивается один из старших офицеров, с громким окриком «в стороны!», наши уже стоят на ногах в паре метров друг от друга, мокрые и злые, я держу в руках швабру, а Ристика затыкает себе рот сразу обеими ладонями.

Что здесь происходит?! — с раздражением спрашивает офицер, хотя, судя по взгляду, уже и сам успел оценить открывшуюся перед ним постбатальную сцену. Пол моем, — говорю я, потому что все остальные молчат.

Еще несколько секунд стоит полная тишина, пока офицер, еще раз оглядев побитые лица участников уборки, не выдает:

А можно потише?!

Скомандовав курсантам разойтись, он уходит и через несколько секунд мы снова остаемся наедине со своими проблемами. Стоим, оценивая про себя открывшиеся перспективы. Первым отмирает Мин.