– Я буду иметь это в виду.

– Ну как? – хмуро осведомился Эйзенхиэль, когда Лоридейль взяла его под руку и повела прогуляться по саду. Он терялся в догадках, какую грубость или глупость мог отколоть его сын.

– Влад очень тебя любит, – задумчиво сказала она. – Для аристократических семей это большая редкость.

Молодой лорд уехал тем же вечером. Вместо традиционной для вампиров рапиры он взял с собой только длинный меч, которым владел значительно хуже. Он не сообщил никому, куда направляется. Впрочем, Эйзенхиэль в специальных сообщениях и не нуждался.

Сумеречный предел, Вечность

– А дядя Влад? – поинтересовался Альдор, стоило Кэролину замолчать, чтобы перевести дух. – Что было с ним?

– Да, дядя Кэролин! – поддержал брата Антар. – Он никогда не рассказывал мне о тех годах, что провёл вне клана, как я его ни упрашивал.

– Что делал Влад? – сухо переспросил фейри. – Да как обычно: предавался разврату во всех его проявлениях. Спиртное, азартные игры, женщины всех рас и возрастов… Он никогда не меняется.

– Ты к нему несправедлив, – сказал любимый племянник Чёрного Дракона, слегка нахмурившись.

– Да неужто? – с притворным недоумением осведомился Кэролин.

Вейтолий, 346 г. от осн. Сообщества

– Ну, показывайте мне вашего буяна, – весело сказал Кариуш Омм, заместитель начальника Магической тюрьмы.

– Извольте следовать за мной, – приветливо улыбнулся его коллега по городской части. – Мы его в карцере держим.

– Как он к вам попал-то? – полюбопытствовал Омм.

– Да обычно, – охотно отозвался Марцелл Каммий. – По юридической части. Статья растрата. Устроился управляющим в гномий банк. Сначала, вроде, всё хорошо было. Повышение даже получил довольно быстро, доступ к крупным операциям. Ну и начал втихаря вклады на стороне оборачивать. Он, может, и правда, вернуть всё собирался, да оффшорная конторка, через которую он работал, в один прекрасный день поменяла явки и сгинула, будто и не бывало. Обычная, в общем, история. Ну, привели его к нам. Ты не смотри, что он сейчас в карцере пыльный будет сидеть. Пришёл, ровно со светского раута: рубашечка шёлковая, манжетики кружевные, платочек надушенный. Всё в этом роде. Только патлы эти чёрные, длинные, по всей башке разбросаны, что глаз не видать. Ну, ребята его на смех тут же и подняли. Он огрызаться. Ну, они его потрогать немного и решили.

При этих словах служители порядка подошли к тяжёлой двери карцера, и Марцелл отворил окошко, предлагая коллеге сперва полюбоваться на своего будущего подопечного.

– Гляди, – сказал он, – руки какие маленькие, ровно у девушки. Ей-богу, у моей сестры запястья шире.

Кариуш Омм кивнул без особого удивления. Ему, в отличие от Марцелла, доводилось работать именно с магами, а не с разбойниками, насильниками и убийцами из числа обычных граждан, а потому субтильное телосложение ему особенно не внушало доверия. К тому же, мрачный молодой человек, сидевший на сыром холодном полу, выглядел вполне крепким.

– Так вот этой самой ручкой, – продолжал Марцелл, – он Громиле Хариушу промеж глаз и зарядил. Тот аж к стене отлетел. Только на другой день очухался. Силён, как бык оказался. Пацаны, натурально, озверели. Заломали его… у меня там два огра как раз сидит. Я уже вмешаться собирался, а ни то пришьют, думаю, бедолагу, а мне отвечать. А он как молнией шмальнёт! Стену развалил. Хорошо, хоть внутреннюю, что в коридор выходила. Уж сколько раз я инспектора по безопасности последними матами честил, когда он ко всякой мелочи придирался! Зачем мне, думал, в дежурке маноуловители? На то же Магический патруль есть! И заведение соответствующее. А тут добрым словом вспомнил! Сорвал я пломбу, сержанту Каменюке их всунул… ну и скрутили мы молодца.

– Сержант Каменюка… это тролль твой, что ли?

– Ага, он самый. Иначе и не знаю, чем бы дело кончилось… Слышь, паря! – обратился он к заключённому. – Ты почему сразу не сознался, что маг? Тебя бы не к нам, а вот к коллегам определили. Там бы тебя лепреконы с дроу тут же и оприходовали.

Оба тюремщика дружно расхохотались.

– Они таких темпераментных любят!

Новый взрыв хохота.

Молодой маг едва приподнял голову, бросив на стоящих у окошка людей ненавидящий взгляд сквозь спутанные лохмы волос.

Однако познакомиться с лепреконами беглому сыну главы клана Вампиров не пришлось. Когда его доставили в Магическую тюрьму, на столе у начальника уже лежал погашенный вексель и решение суда об освобождении заключённого ввиду выплаты задолженности.

Когда взъерошенный и несколько ошалевший от неожиданной свободы маг вышел за ворота Магической тюрьмы, его окликнул низкий узнаваемый голос тролля:

– Эй, припадочный! Подь сюда!

Влад насторожено обернулся, стараясь, чтобы правая рука, плетущая атакующий пульсар, оказалась вне зоны видимости громилы.

– Да не бойся ты! – сверкнул тролль алмазной улыбкой. – Поди сюда, говорю. Работёнка есть. Как раз под тебя.

Замок Элизобарра, 347 г. от осн. Сообщества

Князь Элизобарра сдувал пылинки со своей беременной жены, не позволяя ей и малейшего риска. Он на руках носил её по лестницам, строго-настрого запретив спускаться или подниматься самой. Все верховые прогулки также были решительно отменены, несмотря на все её заверения, что на раннем сроке никакого вреда от них не будет. Эйзенхиэль не оставлял любимую одну почти ни на минуту... и, тем не менее, как-то умудрялся перерывать тонны книг, обрастая сугробами бумаги, густо исписанной расчётами. Он дремал по три часа в сутки, иногда прямо за письменным столом. Но осознав, что в таком режиме долго не протянет, а хронический недосып сильно снижает его работоспособность, вернулся к более размеренному образу жизни.

Когда пришло время, Эйзенхиэль сидел рядом с постелью жены, сжимая её руку. Бригада лучших человеческих врачей последнюю неделю дежурила в замке. Схватки начали учащаться и соседнюю комнату уже готовили к родам. А молодая княгиня выразила желание поговорить с мужем наедине.

– Эйзенхиэль, – просто сказала она, глядя вампиру в глаза, – сегодня я умру.

– Конечно, нет, родная, – мягко отозвался он. – Не бойся ничего, я…

– Нет, ты не понял, – спокойно прервала его жена. – Я не боюсь. Благодаря тебе… я не боюсь. Я просто хочу, чтобы ты обещал мне не винить никого за это… врачей, а в первую очередь себя. Они сделают всё, что смогут. Но этого будет недостаточно.

Вампир упрямо сжал кулаки.

– Ещё есть время. Я… не позволю тебе умереть.

Девушка ласково погладила мужа по щеке.

– Я знаю, над чем ты работаешь, – всё так же просто сказала она. – Знаю, что не даёт тебе спать спокойно. Ты очень талантлив… и если бы кто-то и смог… но твоя работа не завершена ещё и на четверть.

– Я успею, – мужчина мотнул головой. От её тона – спокойного и безапелляционного – словно холодная рука сжимала его сердце.

– Нет, дорогой. Теперь уже слишком поздно. Даже если бы ты закончил… да будь ты даже богом, это уже ничего не изменит. Сегодня я умру. Поэтому обещай мне! – настойчиво повторила она.

Он не верил, не хотел верить. Но в глубине души точно знал, что она права. Что ей доподлинно известно…

– Я… обещаю, – выдавил из себя князь Элизобарра.

– Есть ещё кое-что, что я прошу тебя сделать для меня…

– Что, любимая?

– Назови нашу дочь Мелисентой.

– Хорошо, – ответил он, целуя её руки. – А если родится мальчик?

– Будет девочка, – уверенно сказала женщина и снова погладила мужа по щеке. Закрыв глаза, Эйзенхиэль задержал её руку, стараясь раствориться в этом мгновении и не допустить в свою реальность страшное будущее. Однако и из этого состояния его вывел голос княгини, прозвучавший очень ласково:

– Эйзенхиэль… – вампир наклонился к жене и заглянул в её спокойные голубые глаза. – Я очень благодарна тебе за всё, что ты для меня сделал.

– Милая… – он попытался погладить её по волосам, однако его руки, такие нечеловечески сильные, вдруг предательски задрожали. Очередной болевой спазм, на этот раз особенно резкий, скрутил хрупкое женское тело так, что из-под её ногтей, впившихся в его запястье, выступила кровь.

– Всё, – сказала она, тяжело дыша, – теперь иди.

– Я не оставлю тебя, – запротестовал он, но её ответ был непреклонным: