«Пипец», только и подумалось мне. Он был здоров как бык, хоть сейчас запрягай в плуг и паши на нем. Да мне только было уже все по барабану. Сверчок внутри головы никак не унимался, напротив, он играл свою мелодию все громче и громче. «Не смогу», «Закопают», «Петух», - только и носилось в голове, приступ зверствовал, глаза начала застилать пелена бешенства.

Багровый гнев.

- Подраться хочешь, синемора? - говорю, а сам голоса своего не слышу. Может, заорал я, может, прошептал, не помню. Помню только, как будто вед-ро кипятка кипящего мне кто-то в голову залил. – Пожалуйста!

Он даже ничего понять не успел, когда я врезался с разбега ногами ему в грудь. Просто махнул курткой, а олигофрен рефлекторно попытался ее ухва-тить. Он упал на асфальт, как мешок с говном. Изрыгая клубы мата, стал подниматься, скорей автоматически, явно с трудом понимая происходящее.

Словно я и не я был - не знаю, что происходило. Говорят, человек сам не знает, на что он способен в экстремальных ситуациях. Действительно так, мною как будто кто-то управлял. Уже не помня себя, я хотел продолжить на-чатое, а потом заняться верзилой, а потом всеми остальными. Достали козлы, алкаши гребаные, тоже мне - авторитеты, место мне мое решили показать, сейчас я вам ваше место укажу. Подошел я уже было к валявшемуся ублюдку, как сзади на меня навалился Клоп и отшвырнул меня в сторону. Он был меньше меня, но та легкость, с которой он меня отшвырнул, просто поразила. Я, конечно, не упал, а просто отскочил в ожидании дальнейших действий.

И - как волна схлынула!

Крики бабок, на которые я только сейчас обратил внимание. Подтянулись мужики, невесть откуда взявшиеся и пара пацанов. Все возбужденные такие, то ли злые, то ли радостные – хоть что-то происходит. Они организовали ме-жду мной и синеморами живую стену.

- Я тебя урою, - орал мне из-за спин, пришедший в себя олигофрен.

Мужики орали, спрашивая: «Что случилось?» Бабки тоже орали напере-бой, перебивая друг друга. Истинным было одно – никто не видел, из-за чего все началось.

- Не надо драться, не надо, - причитала звонкая бабка. Мне захотелось ударить и ее, чтобы заткнулась.

За спинами мужиков я увидел верзилу. Еще несколько минут назад уве-ренный в себе, широкоплечий мудак в жилетке на голое тело, сейчас превра-тился в побелевшего от страха и нервно пускавшего дым из носа хлюпика. Видели бы вы его! «Мама, где папа?» - сейчас закричит. Вот-вот заплачет бед-ный, трясется, сука, весь. Обидно стало, что до него руки не дошли, ведь эта сука все начала.

- Пойдем, - сказал неизвестно откуда взявшийся Артур.

Это и был парень Насти.

- Куда?

Даже в такой ситуации я боялся его, просто мороз по коже побежал. Чего ему надо?

- Да не щемись, вон к соседнему подъезду.

Пошли мы, правда, не к соседнему подъезду, а к соседнему дому. Как-то сразу отлегло. Честно говоря, первой мыслью было то, что сейчас мне придет пиз..ц.

- Чего тут такое? - спросил он, положив мне руку на плечо, тяжелую как топор палача, и это был явно не дружественный жест. От этого Артура нико-гда ничего хорошего не жди. Строит из себя авторитета, а сам обычный гоп-ник, только сильнее других и смуглее.

Я собирался ответить, но меня перебила толстая бабка, пришедшая сле-дом. Та еще тварь, все про всех знает, даже то чего и не было никогда.

- Артур, - начала она клокотать, - они сидели, никого не трогали, а он подлетел и начал их избивать.

Во как!

Сидят люди пьют посреди улицы, с утреца, никого не трогают, и тут монстр подлетает и начинает их бить. Конечно, мне виднее, я ведь тут все знаю обо всех, я тут главная сплетница. Захотелось и ее ударить.

- Разберемся, - ответил Артур и добавил: - Так было?

«Ты, мразь старая, вообще заткнись, пока твои глаза выпученные не вы-давил! А ты кто такой, чтобы я тут перед тобой оправдывался? Робин Гуд хре-нов, отвали!» - хотелось проорать, бешенство еще не прошло, но лучшим для моего здоровья было просто сказать, как было.

- Он еще домофон вчера ломал, - не унималась старая тварь.

- Не надо, не надо домофон ломать, - запричитала баба Нюра, ей по-прежнему было не то, чтобы весело, ей было обычно.

На эти комментарии Артур не обратил никакого внимания. Даже не обернулся.

- Я на улицу вышел, а этот хромой меня петухом назвал, в спину. Ты бы такое стерпел? - объяснил я, давя на его пацанские чувства, хоть и прими-тивные, но очень восприимчивые к оскорблениям.

Подействовало.

- Че, в натуре? – смягчился он.

У скамейки тем временем кипела жизнь. Отошедший от стресса посред-ством очередной стопки, верзила объяснял свое виденье ситуации бабкам, те согласно кивали, одинаково покачивая головами – «ах, какой он нехороший, сиротинушку обидел». Вот теперь разговоров-то - на месяц наверное. При-ободренный этим, громила еще активней жестикулировал руками и показы-вал что-то на пальцах. Бедненький, чуть монстр его не убил, страдальца, сука.

- Как дела-то? - совсем по-дружески произнес Артур. Видимо претензий у него ко мне не было. А у меня мороз так по коже и бегает, и голова, будь она неладна. Кое-как рассказал, конечно, никаким боком не касаясь Насти.

- Есть на пиво-то? - спросил он, внимательно выслушав меня и кивая в знак понимания.

Затем к нему подошел еще один парень, поменьше его и помладше, его звали Стас или просто «Малой», поговорил минут пять. Затем подошел Слава с Сэмом, вышедшие на шум. Потом стали подтягиваться со всех сторон и дру-гие гопники - Толстый, Муха, Тоха, Артемон - брат Сэма, Гагарин, Коробок, ещё кто-то, только Санька и Гошана не хватало, а так собрался весь цвет на-шей молодежи.

Гоблины - все, как один, бритые и одежда, в принципе, одинаковая - или спортивные костюмы, или джинсы с майками. Тоха, конечно, избил бы меня, да и Коробок бы не отказался, и все остальные – я ни за кого не берусь. Но тут был Артур, их главарь. Может быть, чуть более умный, или более справедли-вый, а может, он просто сильнее других и ему нравилось решать, - казнить или миловать, чувствуя тем самым свою власть.

Так что никто меня не тронул, мы пожали друг другу руки и разошлись. Я пошел дальше, не обращая никакого внимания на уродов у подъезда. Инте-ресно, Настя это видела? Я хотел бы, чтобы она увидела, как я крут.

Такая тоска сразу появилась. Ну вот, и думать начинаю как эти…

И тут - свист в спину. Все от тех же уродов. Свистит Коробок, его манеру свистеть ни с чем не спутаешь.

- Эй, погоди, - гаркнул он. Ко мне приближалась толпа. Мне каюк, это я уже понял.

- Ты че? - Тоха толкнул меня. С огромным трудом я устоял, едва не упав на асфальт.