— Огонь! — заорал он, доставая пистолет и спуская курок.

Отличная идея, подумал я под раскат выстрела, непроизвольно отрываясь от земли. Правое колено свело от сжимавшихся на нём цепких пальцев, чей-то хвост перевернул меня в воздухе и со всей дури швырнул головой в бурую грязь. Меня захлестнуло возмущением и только потом — болью. Через секунду стальные клешни-кандалы сомкнулись вокруг моего горла.

Я судорожно запрокинул голову, пытаясь дышать, и увидел ее…

Вренна была почти на вершине живой башни из пяти или шести кораблистов. Мускулистые кожистые конечности переплетались, покорно создавая удобные выступы для ее ног. Вот, она преодолела последние лапы и шею и застыла, устойчиво держась на сотворенном пьедестале — руки, словно крылья, разведены для равновесия, волосы клокочут на ветру.

И, распрямившись, она опустила огненный взгляд и зашевелила губами, источая беззвучные приказы. Энергия ее власти распространялась почти физическими волнами.

Я ощутил тонкую струйку воздуха, рванувшую мне в легкие.

Вренна продолжала балансировать на причудливой конструкции, властно взирая вниз, перебирая губами и словно покачиваясь на ветру.

Клешни разошлись, и я кое-как выбрался из-под кораблиста. Огляделся. Уродцы замерли, не шевелясь и не спуская с нас белесых глаз. Робин, Игорь, Хоньев — все неуклюже вставали на ноги. И поднимали ошарашенные взгляды на Вренну. Вренну Вентедель.

«И ей даже говорить ничего не пришлось!» — уязвленно подумал я. Оказывается, не так уж я рад, что она сохранила силу.

Я чувствовал за пазухой приятную тяжесть пистолета, и обилие покорных неподвижных жертв вокруг гипнотизировало. Но судя по тому, как выглядела Вренна, контроль над кораблистами давался ей всё же нелегко — и значит, один единственный выстрел, скорее всего, разрушит чары, и тогда нам не спастись.

— Уходим! — крикнул я, возвращая соучастников к реальности.

Они завертели головами, оценивая ситуацию, и, кажется, пришли к выводу, что согласны со мной. О том, чтобы продолжить путь, не зарекался даже Робин. И даже Вренна не пыталась приказать такому количеству кораблистов ничего большего, чем просто не двигаться и не вредить нам. Поняла наконец, что власть над ними не бесконечна.

Она закашлялась, пошатнулась на башне и неловко спрыгнула — Игорь подхватил ее и что-то прошептал — она устало улыбнулась.

Я заставил себя не обращать внимания на это и быстро зашагал прочь — обратно к джипам.

— Стойте, — послышалось сзади. — Что с ним?

— Слава!..

Я обернулся — все сгрудились вокруг Зимина. Ну ясно. Поискал глазами Вренну — она там же, еще чуть-чуть и на колени встанет возле тела — какие сантименты. Какая мерзость. Я пошел быстрее, и вскоре их голоса растворились в листве.

Вышел к автомобилям. Итак, делаем ставки: совесть позволит мне это? Что ж, да, легко! Ключ в замке зажигания, дверца открывается один нажатием — а Вренну они тут не оставят: они к ней привязались.

Через пятнадцать минут я выеду из леса, а уж куда податься дальше — как-нибудь да придумаю.

Было около трех часов — дикая лунная ночь. Зябко, даже морозно — для сентября. Откуда-то из-за холмов доносятся звуки прибоя.

Джек захлопнул дверцу свежеугнанной дешевой легковушки и, размяв плечи, огляделся.

Вокруг раскидывался почти магический пейзаж. Синий в ночи вереск шевелится от ветра, мириады звезд, повисшие в небе, кажутся ярче и ниже, чем в городе. Серая колея, виляя, исчезает между холмами, так и не добравшись до дома. А дом скрывается — он не виден с этого ракурса, ведь одну из его стен заменяет скалистый утес.

Пройти двести метров, минуть мохнатую вершину холма, и окажешься на его крыше — плоской, покрытой дорогими каменными плитами.

Раньше в эту крышу была встроена джакузи, а вокруг нее полукругом стояли ядовито-салатовые лежаки. Едва ли что-то из этого дожило до сегодняшнего дня.

С крыши ведут две лестницы: винтовая — в самый центр дома, и пожарная, зигзагом рассекающая боковую стену. С обратной стороны в эту резиденцию можно попасть через высокую арку, за которой открывается вид на небольшую деревянную террасу и затем — на дикий каменистый пляж.

Шесть лет назад здесь был лишь добротный фундамент и голые стены, покрытые пучками пышной зелени — чье-то давно заброшенное начинание.

Пара месяцев упорного строительства — и тайный штаб четырех развязных психов готов. В девятнадцать лет этот коттедж с морем, вином, девушками, приятелями — и без кораблистов и контроля — казался настоящим раем. Впрочем, и сейчас, в двадцать пять, Джек бы с блаженством растворился во всех этих беззаботных удовольствиях.

Он облизнул губы и зашагал к знакомой вересковой возвышенности. Между пушистыми стеблями замелькал теплый свет, и вот, подобно затонувшей Атлантиде, из-за холма вынырнула заветная крыша.

Джек застыл, ошарашенный. Джакузи и лежаков там действительно не было, вместо них — роскошные дамские качели с балдахином, окруженные пушистыми клумбами и ажурными металлическими изгородями, безжалостно вспоровшими знакомое покрытие крыши.

На качелях замерла фигура — голова повернута к Джеку. У него на секунду перехватило дыхание, но он продолжил идти.

Фигура поднялась, сделала пару шагов, и ее осветило золотом от повисшего над нею фонаря.

Джек оступился и едва устоял на ногах. Неужели… это может быть она?

— Кто вы? — с заметной долей испуга спросила девушка.

Джек собрался с духом и преодолел оставшееся расстояние. В груди разрасталась настоящая буря — почти до боли.

Его окатило светом.

Глаза девушки расширились.

— Ты?..

Джек не сдержал глупой улыбки. Да, это действительно она. Пополнела немного, но ей это даже идет. Овальное личико в копне огненных волос, неестественно зеленые глаза (линзы, наверное, но другой она уже просто не представляется). Притягательная грудь, мягкие руки, тонкая талия, подвязанная махровым поясом. Боги, она ведь в банном халате! Да разве можно такой женщине носить банный халат? Разве можно показывать такие ноги мужчине, которому не собираешься отдаться?.. Впрочем, она же не знала, что встретит его…

— Джек?.. Ты жив? Но нам сказали…

— Да, я знаю, это была… предупредительная мера, — хватит смотреть на ее ноги. — Я… Ты бы знала, как я рад тебя видеть.

Она улыбнулась своей фирменной обворожительнейшей улыбочкой и лукаво потупила взор.

— Один человек настоятельно посоветовал мне воздержаться от общения с вами, — продолжил Джек. — Другой — сказал, что вас всех садистски убили. Странная политика, да? Несогласованность а-ля Вентедель. Я поверил первому и воздержался. Но всё равно чертовски рад убедиться.

Мекс улыбнулась — на этот раз по-доброму и с пониманием.

— Да, Джек… Ты сейчас как призрак. Мертвец посреди ночи… Если ты исчезнешь — мне и не доказать, что ты здесь был.

— Я не собираюсь исчезать.

На центральной лестнице послышались шаги, и из темноты вырос силуэт. Лица было не разглядеть, но догадаться, кто это — несложно.

— Артур, да? — уточнил Джек.

Мекс кивнула.

— Черт, я и не надеялся встретить вас ту…

— Ты?! — в неожиданном бешенстве взревела фигура, надвигаясь.

Джек немного опешил и непроизвольно отступил назад.

— Ты?! — продолжал возмущаться силуэт, и, выйдя на свет, действительно оказался Артуром — высокий крепкий парень с фигурной черной бородкой и сумасшедшим взглядом.

— Что?.. — начал было Джек, но вынужден был судорожно уворачиваться от летящего кулака.

— Ублюдок! — это был какой-то странный скользящий удар сверху по челюсти.

Джек обернулся к Мекс, ища, возможно, защиты или хотя бы объяснений, но она, похоже, находила в происходящем определенное удовольствие.

А Артур, совершенно невменяемый от гнева, снова заносил руку.

Джек кое-как увернулся и недолго думая рванул в сторону вересковых холмов, спиною ощущая преследование. Он немного задыхался с непривычки, и, что гораздо хуже, уже на третьем подъеме в гору каждый удар ступней о землю начал отзываться болезненным сжатием в груди. Н-да, после одного злосчастного чая бегать ему противопоказано.