В «Старый Шлем» Озрик вернулся вечером. Минуя общий зал, до отказа забитый посетителями, поднялся в комнату. Скинул порядком надоевший плащ и присел у стола оперевшись спиной о стену. Ратмир молча пододвинул к нему тарелку с наваристой ухой, краюху хлеба и кружку с пивом.

- Ну как? – спросил Галиат, когда Озрик покончил с едой

- Полторы сотни – ответил Озрик – минимум.

- А максимум? – Ратмир испытующе глянул на брата

- Гвардейский полк в полном составе – Озрик поморщился и привычным движением потер виски, отгоняя усталость – ты письма отправил?

- Отправил. Хотя пришлось повозиться с порталом и, отыскивая нужных голубей.

- Добре. Ладно, давайте спать. Завтра, с рассветом идем дальше.

- Куда теперь?

- В Сильверфокс. Обрадуем Этеля – сказал Озрик и скупо улыбнулся, что в последнее время с ним случалось очень редко.

***

Мерно поскрипывали колесные оси. Телега, тяжело переваливаясь на ухабах, ползла в гору влекомая унылой лошаденкой непонятной масти с жидкой гривой и куцым хвостом, которым коняга отмахивалась от злых мохнатых слепней. На сене, нагруженном в телегу, так что бока свисали далеко за борта, волочась отдельными косицами травы по дороге, восседал невзрачный крестьянин. Устало откинувшись на мягкую, пахучую копну мужик изредка лениво дергал поводья, скорее ряди порядка, нежели от желания ускорить езду, и, посматривал по сторонам гоняя толстый стебелек из одного угла рта в другой. Вокруг, по обе стороны дороги, расстилались поля усеянные копнами сена. В тихом вечернем воздухе деловито гудели пчелы, перелетая с цветка на цветок, цвиркали ласточки, стремительно пролетая над самой землей, громко стрекотали кузнечики. Быстро приближающийся стук копыт привлек внимание крестьянина. Мужик дернул поводья, направляя телегу к обочине, и посмотрел вдоль дороги на вершину холма, за гребнем которого уже поднималась, золотящаяся в лучах закатного солнца, пыль. И хотя восточное пограничье было местом довольно спокойным, крестьянин решил не рисковать, мало ли кого Великий Дух несет, свел телегу в поле, освобождая дорогу, и остановился. Лошаденка, довольно всхрапнув, тут же потянулась к короткой придорожной траве, вполне довольная передышкой.

Передовые всадники вынырнули из-за гребня холма, стремительным аллюром приближаясь к застывшей на обочине телеге. Крестьянин от удивления раскрыл рот, с трудом удерживаясь от желания закопаться в сено и не вылезать оттуда до завтрашнего утра. По дороге десяток за десятком проносились самые что ни на есть настоящие кахарцы. Стройные, смуглолицые всадники в просторных плащах, странного золотисто-серого цвета, будто каждый воин нес на плечах шлейф песка, плавно покачивались в седлах. Под плащами поблескивали доспехи, головы прикрывали островерхие шлемы, обмотанные многослойной чалмой, каждый всадник имел при себе длинное копье с пушистой серебряной бахромой возле наконечника, круто изогнутую саблю и длинный кинжал в богато изукрашенных ножнах, заткнутых за широкий кушак. Выпуклый круглый щит, раскрашенный синими и серебряными полосами, покачивался с левой стороны седла, саадак с тугим луком и колчан полный стрел – с правой. Статные кони, шли ровно, плавно, словно плыли, не касаясь копытами земли. Лишь топот копыт и звяканье богатой украшенной золотом, серебром и разноцветными кисточками, сбруи доказывали, что прекрасные животные все же движутся по дороге, а не парят над ней.

Кавалькада пронеслась мимо, не останавливаясь, укутывая телегу клубами пыли. Уже давно скрылся вдали последний конник, а крестьянин все так и сидел с открытым ртом, гадая, какая нужда занесла кахарцев в земли Империи и чем все это может обернуться для жителей пограничья…

Глава 5

Сильверфокс

Сидящие вокруг большого букового пня воины напряженно прислушивались к перестуку костей в стаканчике и каждый надеялся, что капризная фортуна будет на его стороне, куш на кону стоял не малый.

- Какого демона, Шеек! – голос раздался над головой как гром с ясного неба. Воин выронил стаканчик с костями и вскочил, вытягиваясь как на строевом смотре. Мгновением спустя все дружинники графа стояли в строю, поеживаясь под тяжелым взглядом господина.

- Где госпожа, Шеек? – Озрик говорил тихо и спокойно, но от этого воинам становилось еще страшнее – Почему ты торчишь здесь, играя в кости? Отвечай!

- Её светлость приказала нам остаться здесь, изволив продолжить прогулку в сопровождении мастера Трора и его людей.

- Я тебе что приказал?! – Озрик нависал над своими людьми как осадная башня, каждым словом, будто, вгоняя их в землю – Чтоб от госпожи ни на шаг! Так какого хрена ты сидишь здесь смерд!

- Её светлость велела…

- Я отдал тебе приказ! Как ты смел его нарушить?!

- Её светлость мне тоже госпожа! – не выдержав, воскликнул Шеек – Её приказы я выполняю, так же как и ваши!

Озрик надолго замолчал, обводя мрачным взглядом своих воинов.

- Рассказывай! Когда, куда и с кем отправилась госпожа. Подробно!

Шеек позволил себе слегка перевести дух. Гроза прошла стороной, задев его лишь краем.

- Часа два назад. Мы ехали в сторону Дикого Поля, когда с Волчьего Урочища вышел мастер Трор с десятком своих людей. Её светлость изволила беседовать с мастером Трором. Затем спешилась, оставила Льдинку на наше попечение и велела ждать здесь. Сама с мастером Трором, в сопровождении его людей проследовала по тропе к лощине Ветра. С тех пор мы здесь, сидим и ждем.

- А ты мог додуматься издали следовать за госпожой, дубина? – рыкнул неизрасходованным гневом Озрик

На этот вопрос у Шеека ответа не нашлось, и воин виновато понурил голову.

- Ты будешь наказан – резко сказал Озрик – коней седлайте и в замок возвращайтесь!

Уже давно стих перестук копыт коней незадачливых охранников, а Озрик все стоял, слушая тишину. Мысль о возможной правдивости слов некроманта не давала ему покоя, обретая все больший вес. Наконец, усилием воли отогнав мрачные думы, Озрик зашагал к Лощине.

Тропа поднималась вверх, стелясь по склону отрога, и уже через пору десятков шагов свернуть с нее стало невозможно. Склон слева густо зарос ежевикой, а справа край тропинки круто обрывался вниз и с каждым шагом обрыв становился все глубже.

За очередным изгибом тропы путь Озрику преградили четверо храмовников. Молодой, еще безусый парень в храмовой накидке поверх белых лат, стоял посередине тропы, опираясь на обнаженный полуторный меч, загораживая проход. Чуть позади него, на небольшом пятачке, где сходились две тропинки, удобно устроились еще трое воинов постарше.

- Стой! – гаркнул парень, состроив суровую мину – Стой, кому говорю!

Озрик продолжал идти вперед, не обращая внимания на его слова.

- Я сказал стоять! – крикнул парень, сжимая рукоять меча – Дальше нельзя!

Остальные дозорные, отдыхавшие на полянке, поднялись на ноги, но вмешиваться не спешили.

- Стоять! – дав петуха, завопил парень, когда Озрик подошел уже вплотную, и попытался поднять оружие.

Озрик остановился, смерив молодого воина холодным взглядом. И хотя граф даже не прикоснулся к своему оружию, меч молодого воина замер как замороженный. Озрик молчал, внимательно глядя на незадачливого дозорного, молчали и товарищи храмовника за его спиной. Тишина сгустилась, стала ощутимо давить на нервы вязкой пеленой, и парень не выдержал, нарушил молчание:

- Ты не пройдешь здесь! Таков приказ!

- Уйди с дороги, парень – тихим голосом ответил Озрик – не доводи до греха.

- У меня приказ никого не пропускать!

- И кто же дал тебе такой приказ?

- Мастер Трор.

- Мастер Трор слишком много на себя берет, распоряжаясь на моей земле – Озрик сжал рукоять кинжала – последний раз говорю. Уйди с дороги.

Парень побледнел, попытался вскинуть меч, но граф пресек эту попытку, придавив левой рукой противовес бастарда.

- Ну же. Твой выбор парень?

За спиной дозорного лязгнули мечи его товарищей. Узость тропы не позволяла им прийти на помощь парню и принуждала ждать развязки.