Градимир протянул Озрику маленький свиток скрепленный печатью с затейливым орнаментом. Сломав печать, Озрик развернул свиток. Алая лента, юркой змейкой скользнула в ладонь. Сжав её в кулаке, Озрик расправил пергамент, читая начертанные родной рукой строчки.

«Не ищи встречи со мной. Я обрела свое счастье в этой жизни, и ты досадная помеха, а все что случилось лишь бред воспаленного разума или же злая насмешка судьбы. Это мое последнее слово.»

Пергамент хрустнул, сминаясь в сильных пальцах. Молча глядя на Алую ленту, Озрик сжимал кулак все сильнее и сильнее, пока суставы не заломило от боли, а хрупкий листок не превратился в труху. Молчали и его люди, понимая, что случилась большая беда.

Таэль, о котором как-то забыли, сделал маленький шажок вперед, к графу, осторожно, самыми кончиками пальцев лаская рукоять кинжала. «Полторы тысячи золотых – очень недурственная награда, даже с такой запредельной долей риска в задании – думал Таэль, искоса поглядывая на Озрика – Всего один точный удар и бежать. Ворота еще приоткрыты, да и по стене можно спуститься. Рискованно, но можно…»

Таэль собрался перед броскам, как вдруг наткнулся на пристальный взгляд бритоголового сотника. Мизгирь, стоя в пол-оборота, внимательно следил за ним, наполовину вынув меч из ножен. Таэль зыркнул по сторонам, мысленно выругался и отступил назад, отказываясь от броска. Слева, следя за каждым его движением, стояла светловолосая лучница, держа в руках обнаженные клинки, справа, уже подался вперед для удара, смуглолицый кахарец, сжимая рукоять кривой сабли. Хоть один да дотянется, собьет темп, помешает удару или бегству, не смотря на запредельную для обычного человека скорость охотника. Потеря темпа означала смерть, а умирать Таэлю не хотелось. Мертвецу деньги ни к чему.

Наконец Озрик поднял голову. Таэль поежился, глянув на графа. Лицо – застывшая бледная маска. Глаза как два провала в ледяной Исподний мир.

- Градимир, свободен, – таким голосом могла бы заговорить ожившая статуя давно забытых богов. – Отдыхай воин, ты сделал все что мог.

Градимир глухо ударил кулаком в грудь и поплелся к казарме.

- А ты, наемник, – перевел Озрик взгляд на Таэля, – сослужи мне последнюю службу.

Озрик поднял к глазам Алую ленту, помедлил, будто прощаясь и, резким движеньем, порвал полоску шелка пополам.

- Отдай это Анариэль, – протянул он обрывки Таэлю. – Скажи, что она свободна. Мешать не буду. Это тебе за беспокойство – в руку Таэля лег увесистый мешочек – Уходи.

Озрик развернулся и пошел вглубь замкового двора, дразня охотника открытой спиной.

Еще раз окинув взглядом угрюмых дружинников, взявших его в полукольцо, Таэль, криво ухмыльнувшись, зашагал к воротам.

Мизгирь кивком отправил двоих дружинников проследить, что бы наемник действительно покинул замок, а сам отправился вслед за графом.

Озрика Мизгирь нашел возле главного входа в башню донжона. Граф сидел на ступеньке лестницы, подперев сцепленными в замок руками подбородок. Бронь Озрик снимать не стал, лишь отцепил от пояса меч, лежащий теперь поперек коленей. Мизгирь присел рядом, отер ладонью выступивший на бритой голове пот и глубоко вздохнул, выжидательно глянув на Озрика.

- Вот и все, Мизгирь, – в голосе Озрика было столько же жизни, сколько наберется в придорожном камне. – Не думал, что однажды доживу до такого…

- Ты, Озрик, не кручинься, – ответил Мизгирь. – Тяжко то оно да, жизнь она по-всякому поворачивает. Да только с кондачка, да с пылу решения принимать негоже. Обожди, до дому доберемся, а там глядишь, и болеть меньше будет и голова остынет, придумаешь как быть.

- Если доберемся…

- Да что теперь мешать то будет?

- То же что и прежде, – Озрик стянул с головы шлем. – Трор, видишь, осаду снимать не спешит. Пока меня не убьёт – не успокоится. – Озрик задумался на минуту и добавил – Собирай людей.

Мизгирь нахмурился. Что бы ни задумал Озрик – ему это не нравилось. Однако поперек хозяйского слова идти не стал, собрав все же людей, оставив на стенах и башне нескольких дозорных.

Когда вокруг стали собираться обитатели замка, Озрик поднялся со ступеньки, вглядываясь в лица людей. Впереди всех, воины его невеликой дружины. Надежные, твердые как кремень, испытанные бойцы. Чуть позади – отроки те, кто пришел в дружину графа совсем недавно. Молодые, еще безусые парни, но в глазах горит огонь и хочется верить, что силу духа можно противопоставить опыту прожитых лет. Еще дальше – челядь, те люди, чья жизнь давно и прочно связанна с замком и его хозяином и те из крестьян, что решились встать за своего господина с оружием в руках.

- Слушайте мой приказ! – зычно крикнул Озрик. – Расходитесь по замку, собирайте все самое ценное и только то, что уместится во вьюки на конской спине! Более ничего не брать! Сроку даю час! Мелвил! Выноси казну, всю до последней полушки. В помощь тебе Корин и пятеро воинов. Остальным, что б через час все были здесь! Будем прорываться! Идите! Саид, Мизгирь! Останьтесь.

Люди стали расходиться в разные стороны, приглушено переговариваясь. Озрик же подошёл к оставшимся ратникам.

- Саид, бери свой десяток и стаскивайте в донжон и башни сено, дрова, рухлядь – все, что может гореть. В кладовой возьмите светильного масла и полейте все хорошенько. Сараи и все что там останется – тоже. Оставлять замок Трору я не собираюсь.

Кахарец кивнул, прижав руку к сердцу и ушел, не проронив ни слова.

- Теперь ты, – повернулся Озрик к сотнику – Первое. Людей из осады выводить будешь сам. Собьете заслон, уходите к Каменной Пади и через перевал в земли барона дан Порта. Трор туда сунуться не посмеет. После до Дагора. Как дальше – решишь сам.

- А ты?

- А я подожгу замок и уйду другой дорогой.

- Рискованно, Озрик. Слишком рискованно да невместно. Это лучше сделать мне. Да и к чему жечь то? Вернемся с полной дружиной, отобьем.

- Жечь должен именно я. Пожар в замке отвлечет Трора. А когда выяснится, что меня нет среди вас, он и погоню снаряжать не будет. У меня всего четыре десятка ратников, из них половина совсем мальчишки. Да смердов вдвое больше. Сам подумай, что будет, если вас в чистом поле настигнут. Все, не перечь! Это приказ! – резко вскинул руку Озрик, прерывая вознамерившегося спорить сотника. – Второе. Мой меч отвезешь Этелю. Не хочу, случись что, что бы этот клинок достался подонкам. Это все. Иди, готовь людей к прорыву. Даст Великий Дух – свидимся.

Отперевшись на зубец стены, Озрик смотрел на уходящий отряд. Дружинники оглядывались, вскидывая руки в последнем приветствии и отворачивались, стискивая кулаки. Порывавшегося повернуть назад Саида, держали Эванс и Шек, стиснув своими конями его скакуна. Караван набирал ход и почти все воины ушли вперед, что бы сходу сбить заслон на дороге, освобождая путь поселянам с тяжело груженными лошадьми. Одним из последних, как ни странно, уходил Мелвил, часто оглядываясь на застывшего меж зубцов господина.

Дождавшись, когда последние всадники скроются за поворотом, Озрик спустился вниз. Окинув взглядом опустевший двор, он устало вздохнул, подошел к жаровне полной рдеющих угольев и запалил первый факел.

- Почему ты не убил его, когда была возможность?! – Трор ходил по шатру, меряя шагами выцветшие циновки, устилающие утрамбованную землю.

- Иди орчихе в зад, – лениво отозвался Таэль, подпиравший плечом опорный столб шатра. Охотник увлеченно чистил большое яблоко. Остро отточенный нож в его руках проворно мелькал, снимая кожуру тонкими полосками, которые Таэль тут же отправлял в рот.

- Я тебе за что деньги плачу! – рявкнул взъярившийся гном и ускорил шаги, становясь похожим на большой золотой колобок мечущийся по шатру.

- Во-первых, не платишь, а только сулишь заплатить, – парировал Таэль – Во-вторых, на кой мне твое золото на том свете. - Таэль отлепился от столба и плюхнулся в кресло, закинув ноги на стол. – Озрик был, конечно, ошеломлен «изменой жены», - при этих словах Таэль ухмыльнулся, гляну на бесчувственное тело Анариэль на лежанке возле стенки шатра. – Но его ратники успевали меня достать еще до удара. Шансов не было, – Таэль метко швырнул огрызок в едва заметную щель полога. – Да и чего тебе так приспичило его убить? Приз-то у тебя.