Здесь драконы подвозят рыцарей на турнир,

С ведьмой вино распивает епископ,

Здесь герои не бьются за царский венец,

Здесь у каждой сказки счастливый конец

По всем законам.

Ведь там за любовь не рубят головы

И можно без страха петь песни о счастье,

Там обычаи проще и нравы смелей,

Прозрачней вода и трава зеленей

Под чистым небом.

Аэлирэнн – Счастливый конец </right>

<i>Концепт-арт: http://www.resimbul.com/sonuc/ejderha/ejderha-sovalye/ejderha-sovalye-b48646.jpg</i>

Рихард отъехал от путевого камня уже довольно далеко, когда над его головой начали сгущаться сумерки. Лес и русалочья запруда остались позади. Коняга устало волочился, потряхивая волнистой гривой.

- Ты прав, друг мой, надо устроить перекур, - кивнул рыцарь животине, скидывая с него сбрую и отпуская на вольный выпас. Рихард и сам нуждался в отдыхе, но больше не физически, а морально. От отца он ожидал любой подлянки – старый пройдоха давно похоронил свою совесть на сеновале, но как мог король, желая заручиться поддержкой дракона, отправить к нему на верную смерть (ну ладно, это гипербола, для красоты) своего верного рыцаря?

Вскоре стемнело так, что за пределами круга, освещаемого костром, виднелись только очертания придорожных кустов, а вдалеке черным великаном высился лес. Тишину и веселое потрескивание костерка разорвало утробное урчание. Молодой организм требовал еды, но бессердечный родитель не дал юноше разграбить кухню перед отбытием.

- Вот ведь старый пердун, - сердито, но почти ласково пробурчал Рихард.

Отца он любил и уважал, хоть и не всегда признавался в этом даже себе. Вот еще, будет рыцарь нюни распускать. Его отец придерживался того же мнения, сурово полагая, что мощный подзатыльник, богатырский тумак или грозное родительское постукивание отпрыска по плечу (от которого у представителя молодого поколения искры из глаз сыпались) говорили о родительской симпатии гораздо больше, чем глупые слова и телячьи нежности. Но теперь, пока сэр Генри залечивал душевные травмы в объятиях юной красотки, Рихард был обречен погибать от голода. По крайней мере самому рыцарю отсутствие белковой пищи (нет-нет, вы не о том думаете) представлялось смерти подобно.

В осиннике, идущем перпендикулярно дороге, что-то зашуршало и, глухо рыкнув, притихло. Рихард насторожился, но чуть погодя в глазах юного героя появился охотничий азарт.

- А вот и ужин, - хмыкнул он. Конь скептически покосился на рыцаря, но промолчал. Он был воспитанным коняшкой и предпочитал не ржать, пока его не спрашивают.

Подхватив меч и запасное копье (честно приватизированное у родителя), Рихард двинулся в ту сторону, откуда раздавался шум. Оглушительный чих и шебуршание настигли его у окраины осинника.

- Крупный лось! – с восторгом присвистнул рыцарь, живот ответил ему согласным урчанием.

Ничуть не заботясь о том, чтобы его не заметили, рыцарь начал продираться сквозь заросли и поваленные деревца, предвкушая сытный ужин. Судя по шебуршанию, лось его прекрасно слышал, и слова юноши ему не понравились. Быстро-быстро перебирая конечностями, валя на своем пути деревья, ужин уходил от погони, заваливая следы бревнами. Нет, он не настолько испугался. Обычными осиновыми бревнами.

- Стой, не уйдешь! – охотничий азарт полностью овладел рыцарем, перепрыгивающим через препятствия аки горная коза. Хотя нет, скорее как абориген-людоед. Острие копья хищно поглядывало в ту сторону, откуда доносились звуки бегства. – Да стой ты, обещаю, буду убивать не больно! – живот согласно булькнул, впереди все стихло.

Рыцарь удивленно остановился, оглядываясь. По его прикидкам впереди уже давно должен был появиться просвет – а в чистом поле поймать лесного жителя гораздо легче, не уйдет – но темнота сгустилась и, кажется, слегка мерцала. Рихард задумчиво почесал затылок и двинулся дальше. Лось, который смог повалить столько деревьев, казался ему целым пиром. Разум вопил о подвохе, но желудок требовал жратвы.

Юноша решил идти напролом, перешагивая через очередную осинку, как вдруг его копье уперлось во что-то весьма ощутимое и, кажется, живое. Это нечто яростно взвыло, издавая нечленораздельные звуки и яростно рыча. В следующее мгновения Рихарда, как слепого котенка, сгребла чья-то могучая лапа: «А разве у лосей не копыта?» - лишь пронеслось в голове героя. Чудище, судя по направлению движения, несло юношу прямо к костру.

- Отпусти! Сражайся с честью, нелюдь! Я – Рихард, светлый рыцарь и посол своего королевства - вызываю тебя на бой! – почему-то каждый неведомый враг воспринимался рыцарем как существо, не принадлежащее человеческой расе. Чудище насмешливо фыркнуло, но шага не сбавило.

Когда они приблизились к месту стоянки рыцаря, неведомое создание сгрузило его в кольцо света и, не давая опомниться, отскочило во мрак. Еще пару секунд спустя к костру вышел обнаженный мужчина, потирающий саднящий зад.

- Смотри в следующий раз, куда своим копьем тычешь, - ругался Эль, сверля насмешливым взглядом Рихарда. Глаза парня скользнули по поджарой, могучей фигуре вниз, а дракон, словно красуясь, выпрямился в полный рост. – В драконьей форме он само собой больше, - словно извиняясь, развел руками дракон, когда взгляд юноши уткнулся в пах мужчины. Рихард зарделся и отвернулся, выругавшись.

- Давно ты идешь за мной? – пререкаться с драконом сейчас – себе дороже. В конце концов, его послали (уж послали – так послали) в качестве миротворца, а не с захватническими целями.

- Ну… скажем так, я в курсе, почему ты возвращаешься в мой замок, - Эль вызывающе почесал низ живота и плюхнулся рядом с отшатнувшимся от него рыцарем. – Ну что, будем договариваться? – живот Рихарда требовательно заурчал. – Я там оленя освежевал, давай поедим что ли?..

Вскоре над разросшимся костром поджаривалась оленья лопатка, а дракон, обернув вокруг себя кусок какой-то материи (на манер тоги), то и дело проверял ее готовность. Столь ответственную миссию обезумевшему от голода рыцарю он доверить не мог, тот теперь и на сырое мясо засматривался с кровожадным блеском в глазах.

Поесть им удалось в более-менее дружеской атмосфере (чему способствовал бурдюк с элем, так же как и копье одолженный у родителя). Рыцарь вкратце пересказал слова королевского советника, жалуясь ящеру на свою разнесчастную жизнь, а дракон тем временем вгрызался в свой кусок мяса, прикидывая, какие перспективы ему открывает этот «договор». Первая сейчас сидела у него под боком и эротично облизывала липкие от жира пальцы. Нет, изначально Эль лишь пугал дотошного рыцаря своими поползновениями, надеясь отпугнуть и тем самым спасти человеку жизнь. Но теперь перед ними назревала перспектива провести вместе еще долгие и долгие годы. Дракон окинул оценивающим взглядом фигуру рыцаря: вынослив, силен, в меру упитан, мужественен… как по заказу.

«Смотрю, король учится на своих ошибках, - подумал дракон, вальяжно откинувшись назад на локтях. – А то все девственницы, да юноши худосочные. Дунь – снесет порывом».

Рыцарь поежился под этим пожирающим взглядом, но никак не отреагировал, он был занят набиванием желудка, который теперь успокоился в сытом экстазе. По телу разливались тепло и усталость, какие уж тут серьезные разговоры?

- Эль, а давай завтра поговорим? – зевнул Рихард, разминая плечи. – Давай спать, все эти подвиги так утомляют… - он выудил из-под телеги с рыцарскими пожитками мешок с какой-то одеждой и, подложив его под голову, начал погружаться в сладкую дрему…

Разбудил рыцаря далеко не первый луч солнца и даже не второй. Светило давно поднялось над лесом и теперь нещадно жарило его макушку, а вот перед глазами по-прежнему было темно, так как лицом Рихард утыкался в чье-то обнаженное плечо.

- Кто?.. Ай! - рыцарь попытался откатиться от дракона, но тот крепко сжимал его в объятиях и, кажется, крепко спал (или очень хорошо притворялся). – Эль! – ящер и ухом не повел, закинув ногу на бедро «пленника». Что-то твердое и разгоряченное уткнулось в живот Рихарду.