Бабушка сказала, что не боится смерти, и ни куда не собирается уезжать, но она обещала подумать над ее предложением, если та познакомит ее с Бишопом. Марика не стала разбираться в причинах, она просто согласилась.

- Ты действительно веришь, что она после этого уедет? - Спросил Бишоп, заправляя в брюки рубашку.

Марика сидела перед зеркалом, заканчивая прическу, и любуясь тем, как он одевается. Ей нравилось видеть его в парадной одежде. Конечно, обнаженным, он нравился ей еще больше.

- Если она не согласиться по доброй воле, придется применить силу.

Даже из другого конца комнаты он заметил улыбку на ее лице.

- Почему же это совсем не удивляет меня? Ты прекрасно выглядишь.

Три обычных слова заставили ее покраснеть, словно девчонку. Это было глупо, но ей это нравилось. Впервые в жизни она ощущала себя нормальной. С Бишопом она могла себе позволить быть обычной женщиной и не волноваться, не оттолкнет ли его ее истинная природа. Он принимал ее, такой как она есть. Это было замечательное ощущение.

И хотя ее смутили его слова, она не сомневалась в их искренности. Она знала, что выглядит замечательно - и видела подтверждение этому в его глазах. У нее было всего одно единственное вечернее платье - из темно синего имперского шелка, которое ей подарила одна богатая дама - очень благородная француженка. Эта женщина со своим мужем путешествовали по Трансельвании в поисках тех мест, которые Брэм Стокер писывал в своей книге. Они искали вампиров, и вампир нашел их. Очень голодный вампир.

Женщина была настолько благодарна, что Марика защитила их от " бедного несчастного существа" - она так и не поняла, что столкнулась с вампиром, предположив, что он просто пытался ограбить их - что подарила Марике платье. Сначала Марика собиралась отдать его Роксане, но потом у нее просто не хватило духу с ним расстаться. Ее бабушка отвела ее к портнихе, чтобы та подогнала его по фигуре. Оно великолепно сидело, подчеркивая ее грудь и изящную линию ее плеч. И она ощущала себя в нем не просто женщиной, а настоящей леди, которой она возможно бы и родись, будучи обычным человеком.

Нет. Она предпочитала охотиться на вампиров, а не танцевать на вечеринках с кавалерами. Ей пришлось бы вечно скрывать свою истинную натуру, свой характер. Она сделала свой выбор.

И до сих пор не жалела об этом. Но ее выбор был не совсем добровольным, обстоятельства вынудили ее к этому.

- Ты что-то притихла, - заметил он. - Что ты задумала?

Марика улыбнулась ему, глядя в зеркало. Он закончил одеваться и стоял по средине комнаты в сером костюме, белоснежной рубашке и черных начищенных до блеска ботинках. Его густые каштановые волосы были зачесаны назад, и он был свежевыбрит.

- Я подумала, что не стоит ничего изменять в моей жизни, потому что ход ее событий привел меня к тебе.

Он изогнул темную бровь.

- Возможно, тебе стоило бы отказаться от того, чтобы приковывать меня серебряной цепью к стене?

Она поднялась и направилась к нему с улыбкой.

- Ага, чтобы ты сбежал из моей темницы? Ну, уж нет.

Его губы тронула улыбка, пока он наматывал на палец выбившуюся из пучка прядь ее волос.

- Я полагаю, оно того стоило, чтобы потерпеть.

В его хищных глазах было столько тепла, что жар окутал ее тело до самых корней волос. Нега, скопившаяся внутри нее, прорывалась наружу.

- Если мы не выйдем прямо сейчас, боюсь, не обойдется без насилия, - сообщила она ему.

Его глаза казались игривыми, когда он приблизился к ней, принося с собой запах и тепло собственного тела, от которого у нее закружилась голова.

- Мне кажется, что ты используешь меня исключительно для удовлетворения собственного удовольствия.

Марика усмехнулась.

- Ты мой всецело.

Бишоп покачал головой.

- Нам действительно пора ехать. Я не хотел бы объяснять твоей бабушке, что мы опоздали потому, что мне срочно потребовалось тебе вставить.

Он подвинул ее к шкафу, где находилось оружие.

- Вставить.

С этим термином она еще не сталкивалась, но, кажется, прекрасно поняла его значение.

- Так мы, по-твоему, этим занимаемся?

Он перевел взгляд от скользнувшего под его рубашку лезвия.

- Ты предпочитаешь, чтобы я говорил что мы "занимаемся любовью"?

- Я предпочитаю чтобы то, как ты называешь это, не вызывало у меня желания потребовать за это денег.

Его лицо побледнело и на нем проступило негодование.

- Ты имеешь в виду, что я отношусь к тебе как к шлюхе?

Она смотрела ему прямо в глаза, упершись руками в бока.

- Я имею в виду, что считаю то, чем мы занимаемся, чем-то большим, чем обычное спаривание!

Он какое-то время смотрел на нее и затем покатился со смеху. Этот гад действительно смеялся над ней!

- Марика, любовью, так любовью.

Он снова застегнул манжету.

- Ах, Марика, ты никогда не перестанешь удивлять меня.

Ее гнев постепенно улетучивался.

- Спасибо.

Она подошла к нему, задрав юбку.

- Мне нужна твоя помощь, чтобы закрепить ножны. В этом проклятом корсете, совершенно не возможно согнуться.

Через десять минут они оказались уже на крыше дома Бишопа, благодаря скрытой лестнице, выходящей прямо из его спальни.

- Это запасной выход, - сообщил он, когда она проследовала за ним по полутемной лестнице. - Запомни это, на тот случай, если мы будем застигнуты врасплох.

Она запомнит.

- Ну, ты напомнишь мне об этом, если что.

Он бросил на нее взгляд через плечо.

- Ты беспокоишься по поводу сегодняшнего вечера?

Он как всегда был прав. Она переживала, и была слишком раздражительной, хотя он в этом вовсе не был виноват. Она не любила оказываться в обстоятельствах, в исходе которых она сомневалась, переживая за людей, которых она любила.

- Прости, Бишоп. Оказывается я не такая уж и сильная, какой себя возомнила. Ситуация пугает меня, и я переживаю за людей, которые мне дороги.

Он обнадеживающе ей улыбнулся.

- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить твою семью. Поняла?

Она кивнула.

- И я сумею защитить тебя.

Он коснулся тыльной стороной ладони ее щеки.

- Я и не сомневаюсь.

Затем он развернулся и продолжил подъем.

Марика вздохнула и, подхватив юбки, проследовала за ним. Он был удивлен ее реакцией. Она могла бы поспорить с ним или понять, что его смех не обязательно означает, что он смеялся над ней. Она же остановилась на последнем. В глубине души она понимала, что он был искренен.

Лестница закончилась угловой дверью, выводящей на крышу. Бишоп переступил через порог и предложил ей руку. Это было так трогательно и очаровательно с его стороны, что произвело на нее такое впечатление, которого в принципе не должно было последовать за этим.

Она прикрыла глаза, пряча в них блеск удовольствия, и огляделась на предмет грязи или паутины вокруг. Ничего подобного не было.

- Я все убрал раньше, - ответил он на ее невысказанный вопрос. - Пока ты была в ванной.

Ее сердце снова екнуло. Если так пойдет и дальше, она скончается раньше, чем окажется у Буники.

- Ты так заботлив. Ты настолько внимателен, а я отвечаю тебе раздражением, - всхлипнув, она умолкла.

- Марика. Любимая.

Он обнял ее.

- Успокойся. Я понимаю, что ты волнуешься, но стараешься не показывать виду. Используй это, как источник силы, и это будет куда эффективнее.

Фыркнув, она кивнула.

- Ты прав. Я никогда не отступала прежде, не собираюсь и теперь.

- Прекрасно.

Он поцеловал ее в лоб и обхватил руками за талию.

- А теперь держись.

Полет - она все еще не могла привыкнуть к тому, что они могут летать - буквально через минуту они уже оказались в доме ее бабушки. Они приземлились в саду за домом, окутанном сенью густой листвы.

- Как ты думаешь, для чего ей понадобилось встретиться со мной? - Спросил он, когда они направлялись к черному входу.