Метнувшись в сторону, одно мгновение Уджурак нёсся сквозь воду, как ужаленный. Неужели этот Огнезверь пригласил его на битву и выиграл? Или он даже не заметил, что он был здесь? Кем бы тот монстр не был, он бы все равно убил его, даже не взглянув, — не ради добычи, ни ради территории, а просто так, из-за инцидента, потому что Уджурак оказался на его дороге.

Даже глубоко подо льдом в тени таилась смерть и опасность, пропахшая нефтью и Плосколицими, разрубающая на кусочки всех животных и рыб, оказавшихся на её пути, с той же лёгкостью, с которой Уджурак выбивал из песка крошечных крабов. Уджурак подумал, что он никогда и нигде больше не сможет чувствовать себя в безопасности.

Глава 6. Каллик

Каллик и Луса зарылись носами в холодную мокрую шерсть Токло. Длинные тени, как плоские острые деревья, уже начали ложиться на лёд и серо-голубые снежные насыпи. Смеркалось, Уджурака по-прежнему не было, Токло лежал без сознания с того самого момента, как Уджурак вытолкнул его из воды своими гигантскими белыми плавниками.

Каллик обхватила спину и бока Токло своими лапами, пытаясь хоть как-то согреть его. Снег таял под тёплой шерстью её живота, и она впервые почувствовала пробирающий до костей холод льда под своими лапами. С другой стороны от Токло дрожала Луса; Каллик чувствовала её дрожь через шерсть Токло.

— Во что превратился Уджурак? — прошептала Луса Каллик через спину Токло. — Я никогда не видела такой огромной рыбы.

— Это такая разновидность кита, — сказала Каллик, вспомнив белуг, с которыми она играла много лун назад, когда впервые покинула лёд в поисках брата. — Я встречала китов, когда путешествовала одна. Они оказались дружелюбнее, чем я думала. Думаю, она не едят медведей, — она оглянулась на тёмную дыру во льду, в которой исчез Уджурак. К её страху, его не было достаточно долго. — Почему он ещё не вернулся?

— Я не знаю, — Луса лизнула ухо Токло.— Надеюсь, он скоро придёт. Я даже не знаю, что нам следует делать в данной ситуации.

Каллик подняла голову и взглянула на далёкое темнеющее фиолетово-синее небо, где загорались крохотные звёздочки. Даже не смотря на то, что она волновалась за Уджурака, ей было уютно под взорами ледяных духов, наблюдающих за ними.

— Подождём, — сказала она. — Раньше он всегда возвращался.

— Если не попадал в неприятности, — напомнила ей Луса. — Что, если он ранен? Сколько мы ещё должны ждать?

Токло издал низкий горловой звук, и Каллик взволнованно подпрыгнула. Луса придвинулась к нему так тесно, как только могла.

— Токло? — прошептала она в его ухо. — Ты в порядке?

Токло тяжело закашлялся и сотрясся всем телом. Он всё чихал и чихал, отрыгивая солёную воду и стебли противных зелёных водорослей. Наконец он остановился и повернул свою голову к Лусе:

— Я в порядке.

Прилив облегчения прокатился через тело Каллик. Она больше никогда не будет так спорить с Токло, провоцируя его на попытку доказать, что он может самостоятельно здесь охотиться. Это совсем не забота: это навлечение на него куда большей опасности, чем голод или холод.

— У меня просто земля ушла из под лап, — грубо продолжил Токло. — Тупой лёд. Здесь не место бурым медведям, — он бросил на неё гневный взгляд. — Как и чёрным медведям, раз уж на то пошло.

— Есть опасные участки льда, — согласилась Каллик. — Вам придётся научится распознавать их.

Она хотела продолжить и упрекнуть его в том, что он её не послушал, что ринулся вперёд, не подождав, пока она расскажет ему, какая тропа безопасней, но она прикусила язык, не желая снова развязывать этот спор.

— Я думал об этом, — проворчал Токло. — Может быть, здесь есть вещи, которым мне ещё предстоит научиться.

Каллик подметила, что это было более конкретное извинение, чем она обычно получала. Она кивнула, понимая это.

— Я думала, ты ушёл навсегда, — вздохнула Луса, зарывшись носом в его грудку. — Когда ты исчез подо льдом, я не знала, как мы найдём тебя там и вернём обратно, но Уджурак превратился во что-то — Каллик называет это китом, но это скорее похоже на действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО огромную рыбу — и вытолкнул тебя на поверхность, мы только успели увидеть взметнувшийся из воды гигантский белый хвост и он снова уплыл вниз и так и не вернулся, но я все равно так рада, что ты цел!

Токло поморщился, взглянув на трещину во льду, и оттолкнулся подальше от неё, как будто она могла дотянутся до него и затащить обратно.

— Не волнуйтесь, Уджурак вернётся, — заверила их Каллик.

— Лучше бы ему так и сделать! — бросил Токло. — Он убедил нас отправится на эту белкоголовую миссию в самое жуткое место в мире — и если он бросит нас здесь, не сказав ни слова, я клянусь, я съем его, когда найду, не важно, насколько он теперь огромная рыба!

Каллик сглотнула от злости, услышав такое описание своего дома. Но она смогла расслышать в его голосе беспокойство, и поняла, что он тревожится о Уджураке.

— Что мы будем делать, если он не вернётся назад? — тоненьким голосом спросила Луса. — Я имею в виду… без него мы не знаем, куда идти и как спасти дикий мир.

На мгновение все замолчали.

— Нам придётся вернуться на сушу, — наконец, сказал Токло. — Я хочу сказать, мне и тебе, Луса. Нам не выгодно оставаться здесь, если с нами нет Уджурака.

Луса нервно взглянула на Каллик:

— Я не сомневаюсь, что ты можешь заботиться о нас, Каллик, но… Я думаю, Токло прав.

Каллик царапнула передней лапой снег:

— Прав. Я знаю. Без Уджурака не будет путешествия, — она нагнулась вперёд и ткнула мордочкой пушистое ухо Лусы. — Но я буду скучать по вам.

— Я тоже буду скучать, — согласилась Луса. — И, всё-таки, тебе, наверняка, будет лучше без нас.

"И не так беспокойно, — подумала Каллик."

— Это не важно, — сказала она вместо этого. — Уджурак вернётся. Я в этом уверена. Он говорил, что мне предначертано вести вас. Поэтому, я думаю, мы должны сделать то же, что делали прошлой ночью — найти место для ночлега, где мы будем в тепле и безопасности.

— Что, если Уджурак вернётся и станет искать нас? — спросил Токло, с содроганием взглянув на открытый пятачок воды.

— Здесь достаточно снега, чтобы устроить пещеру, — сказала Каллик, указав носом на сугробы. — Это достаточно близко, чтобы увидеть его. Идём, мы почувствуем себя лучше, когда согреемся.

Токло заставил себя подняться на лапы и поморщился. Он поочерёдно поднял передние лапы и аккуратно их лизнул. Каллик заметила порезы на подушечках его лап и вспомнила кровь на льду, где Токло пытался пробить лунку и достать тюленей. Она надеялась, что это не привлечёт нежелательного внимания взрослых белых медведей — они способны почуять кровь с гигантского расстояния.

— Ты сможешь идти? — спросила Луса.

— Конечно, смогу! — с раздражением бросил Токло. — Я даже не чувствую своих лап, что уж говорить о крохотных-прекрохотных царапинках, — он недовольно сгорбил плечи, так как Каллик пошла впереди.

Она слышала, как он проворчал Лусе:

— В следующий раз я поймаю тюленя, ну, ты и так это знаешь. Я уже почти поймал его.

— Мне не важно КТО из вас ловит тюленей, — понизила голос Луса. — Не важно, пока КТО_ТО его не поймает первым… поскорее бы!

Чувство вины снова прокатилось через Каллик. Каким надо быть белым медведем, чтобы не уметь ловить тюленей? Может быть, после всего этого, она не сможет заботиться о своих друзьях. В то же время, она чувствовала вспышку раздражения одновременно и к Токло, и к Лусе. Они должны дать ей шанс! Она доверчиво следовала за ними на суше, даже когда Токло не удавалось поймать дичь, которую он преследовал. Он тоже не был абсолютно идеален!

Она попыталась вспомнить, как сперва почувствовала себя среди деревьев и травы — жарко, грязно, дискомфортно, будто она не в своей тарелке. Наверно, точно так же они чувствуют себя сейчас. Она знала, что Луса ,наверняка, скучает по деревьям, которые заставляли Каллик чувствовать себя зажатой между их стволов и тяжёлой, прижатой к земле. Здесь она чувствовала себя свободней, она могла бежать в любом направлении, ничто не преграждало ей путь… но Луса и Токло, наверняка, чувствовали себя такими заметными, ничем не скрытыми, как улитка бы чувствовала себя на скале, не имея возможности нигде спрятаться, никуда улизнуть. Не удивительно, что они чувствуют себя