— БИРЖА, вероятно, не простит твой провал, не так ли? — спросил Враф. — Я слышал, они не любят терять товар. Ты и твоя семья могут пострадать.

От слов Врафа у Зирида перехватило дыхание. Слова Врафа всё меняли. Его пальцы побелели, он сжал подлокотники кресла, в голове проигрывая варианты развития событий. Адреналин вновь ударил ему в голову. Он отвернулся и стал смотреть в иллюминатор кабины.

— Они не знают, что у меня есть семья.

— Еще не знают, — сказал Враф. — Но они узнают. От них ничего не скроешь…

Враф слишком поздно понял, что наступил на мину. Он попытался обратить всё в шутку, но Зирид услышал страх в его смехе.

— А может и не узнают. Я просто поддерживаю разговор.

— Ты слишком разговорчивый, — прервал его Зирид. Его лицо приняло серьезный и сосредоточенный вид, а в голове созрел план. Рецепт необходимых действий сходился к одному ингредиенту.

Он поднялся словно на автопилоте.

— Подъем, Враф.

Когда тот не поднялся сразу, Зирид рывком поднял его на ноги. Враф застонал от боли.

— Полегче там, солдатик. Идем за таблетками, да?

В его голосе слышалось сомнение и неуверенность.

— Шевелись, — сказал Зирид.

— Куда?

Зирид упер GH-22 ему в спину. — Двигайся.

С неохотой, Враф, подталкиваемый Зиридом, двинулся через коридоры корабля. Он двигался медленно, как будто бы знал намерения Зирида, и тому приходилось постоянно подталкивать его вперед. Несколько поворотов, коридоров, и Зирид увидел двери воздушного шлюза. Он повел Врафа к ним, где и остановился.

— Повернись.

Враф подчинился. Лицо его было в пятнах, то ли от синяков, то ли от страха. Зирид так этого и не понял.

— Это из-за твоей дочери, да? Я уже сообщил о ней своим людям, Корр. Они уже знают.

Зирид услышал в голосе Врафа нотки фальши. — Ложь. Ты уже обмолвился раньше, что никому ничего не рассказывал. Ты сказал "Еще не знают".

Он подтолкнул Врафа бластером и открыл внутренние двери воздушного шлюза. Они с шипением раскрылись. Фонарь красного цвета на потолке включился и стал, мигая, вращаться.

Зирид показал на бластер. — Ты выбираешь это? — Затем кивнул в сторону воздушного шлюза. — Или это?

Враф посмотрел на бластер, потом на воздушный шлюз и тяжело сглотнул.

— Ты совершаешь ошибку, Корр. Я никому не расскажу о тебе и твоей семье. Ты даже можешь оставить себе мой корабль.

— Я не могу рисковать.

Враф попробовал улыбаться, но это было похоже на гримасу умирающего. — Да ладно, Корр. Если я говорю, что никто ничего не узнает, то так оно и есть. Я человек слова.

Зирид вспомнил об обещании, которое он дал Нате, что не будет рисковать понапрасну. — Да. Я тоже.

В голосе Врафа послышались нотки отчаяния. Он переступил с ноги на ногу. — Тебе придется жить с этим, Корр. Ты станешь убийцей. Убить человека его собственным оружием. Тебе нужен этот груз на душе?

Зирид знал, что он делает. Или, по крайней мере, он так думал. — Я это переживу. И мне не нужны нравоучения насчет убийств от тихушника.

От страха на глазах Врафа выступили слёзы. — Это была война, Корр. Подумай об этом. Подумай хорошо.

— Я сделал предложение. Выбирай, или я выберу сам. "Ты будешь просто очередным", помнишь?

Враф посмотрел Зириду в лицо. Возможно, во тьме его взгляда он прочел ответ. — Да пошел ты, Корр. Пошел ты.

Зирид толкнул его в шлюз.

— Я мог бы убить её, Корр. Их обоих. Там, в парке на Вулте. Ты знаешь, я мог бы. Но я не стал.

— Нет, — ответил Зирид. — Ты не стал.

Он нажал кнопку, и двери шлюза начали закрываться.

— Я жалею, что я не убил их тогда! Я очень жалею!

Зирид удержал дверь, внезапная вспышка гнева добавила ему сил. Он протиснулся в воздушный шлюз и схватил Врафа за рубашку, встряхнув его. — Если бы ты причинил ей вред, я бы медленно резал тебя на кусочки и ты бы умирал долго и мучительно. Ты слышишь меня, тихушник? Слышишь?

Он пнул его ногой в живот, от удара Враф сложился вдвое. Пока Враф хрипел, хватая ртом воздух, Зирид вновь запустил механизм двери, замки защелкнулись. Враф смотрел на него сквозь крошечное транспаристиловое окошко, выкатив в бешенстве дикие глаза, оскалив зубы.

Зирид нажал кнопку, разгерметизируя воздушный шлюз. Предупреждающе загудел сигнал тревоги.

Он в последний раз взглянул на Врафа, увидел страх на его лице, затем развернулся и пошел обратно в кабину.

Убийца.

Вот кем он стал.

Звук сирены оборвался, и он почувствовал мягкое гудение — это открывались внешние двери воздушного шлюза.

В животе возникла сосущая пустота.

От внезапно нахлынувших эмоций на глазах выступили слёзы. Он вытер их насухо.

Он стал убийцей, и от этого ему было очень тяжело.

Но он переживет это — ради Наты и Арры. Он знал, что будет нести в себе этот грех всю оставшуюся жизнь, ощущая его тяжесть. Он убивал и раньше, но не так, как он убил Врафа.

Только сейчас он понял, действительно понял, почему Эрин вернулась на Корускант.

Он молился богам, но не верил в то, что она откажется от того, что задумала. Её чувства были слишком обострены, чтобы понять и согласиться с его мнением. Это погубит её. В лучшем случае, она умрет.

Внезапно ему очень захотелось спать.

Он отменил координаты прыжка, заложенные в навикомпьютер с произвольно выбранным курсом, заменив их на координаты Вулты. Его руки беспрерывно дрожали.

В следующий момент "Лезвие" прыгнуло в гиперпространство.

Он всегда летал в одиночку, но никогда не чувствовал себя таким одиноким, вплоть до этого дня.

Откинувшись в кресле, он попытался заснуть.

Стараясь не видеть снов.

Малгус наблюдал, как шаттл, пилотируемый Эрин Ленир, включив двигатели, поднимается вверх. Он поднял руку с комлинком и вызвал Джарда.

— Взлетевший шаттл с космодрома Листон должен беспрепятственно покинуть пространство Корусканта, — сказал он.

— Слушаюсь, Повелитель, — ответил Джард.

Малгус мог бы нарушить свое обещание джедаю, мог бы приказать сбить корабль Эрин Ленир в небе. Но он этого не сделает. Он сдержит свое обещание.

И он понимал, больше чем когда-либо, что джедаи были слишком опасны для него, чтобы позволить им жить дальше. Они были для ситов тем же, чем Илина была для него — это жизнь в мире, комфорте и, следовательно, путь к слабости. Анграл не видит этого. Император не видит этого. Но Малгус всё это видит. И он знает, что он должен делать. Он должен уничтожить джедаев полностью.

Он опустился на колени рядом с Илиной, подложив под её голову свою левую руку. Он изучал её правильные черты лица, глубоко посаженные глаза, идеальной формы нос. Он вспомнил, когда в первый раз увидел её, запуганной, избитой, совсем еще юной рабыней. Он убил её хозяина за его жестокость, взял её в свой дом, где подготовил из неё настоящего бойца. С тех пор она стала его спутницей, его возлюбленной, его совестью.

Ее глаза распахнулись и сосредоточенно посмотрели на него. Она улыбнулась. — Верадун, вы мой спаситель.

— Да, — сказал он.

— Где женщина? — спросила Илина. — Джедай?

— Она ушла. Она больше никогда не причинит тебе боль.

Она откинула голову назад, на его руку, закрыла глаза и вздохнула с довольным видом. — Я знала, что вы меня любите.

— Ты права, — подтвердил он, и улыбка её стала шире. Он чувствовал, как на его глазах появились слезы — его слабость проявилась во всей красе.

Она открыла глаза, увидела его слезы, потянулась рукой, чтобы дотронуться до его щеки. — Что случилось, любовь моя?

— Моя любовь к тебе, Илина, — это ошибка.

— Верадун…

Он собрался с духом, встал, зажег световой меч и вонзил его в её сердце.

Ее глаза расширились, неотрывно смотря на него, словно пронзая его насквозь. Её рот открылся в удивленном вздохе. Казалось, она хотела что-то сказать, но ни единого звука не слетело с её губ.

А потом всё закончилось, и её не стало.