- И мне сказали то же самое, - о своей договорённости с Корнеевым и расследовании Вероника умолчала.

- Я и рассудил: здесь из любой точки города до ГУВД добежать - десять-пятнадцать минут быстрым шагом, если что - из любого музея успею. Я же сюда приехал типа культурный уровень повышать, - усмехнулся Леонид. - А вы в музей, или на экскурсию?

- На пешую экскурсию, - ответила Ника.

- Приятных вам впечатлений, - оставив за собой шлейф сочного цитрусового аромата, Леонид легко взбежал в бельэтаж, на ходу мурлыкая "Медину".

Во дворе Веронику уже ждали Виктор, Лиля и Гершвин. Морской распустил тугой хвост и сменил свой любимый стиль: узкие джинсы, водолазка и жилет - на неприметный джинсовый костюм отечественного "полуподвального" пошива и пайту грязно-серого цвета. Наум был в мятых брюках полувоенного образца и короткой чёрной спортивной куртке. Лиля щеголяла в джинсах с кожаными заплатами и косухе, проклёпанной спереди: волосы подобрала под бандану.

- Все продумали? - Гершвин похлопал по крылу старенькую прокатную "нексию". - Фу, давно я уже на такой лоханке не ездил! Надеюсь, она не развалится на ходу.

- Я думаю, что все более чем убедительно, - ответил Виктор. - Бубликов далеко не светоч ума и проницательности и должен клюнуть.

- Ты об одном забыл, Наум, - заметила Ника, - от подозрительного типа, который пригнал перекрашивать явно краденую машину, не может за версту пахнуть дорогущим "Шлессером".

- Много эти утырки смыслят в статусной парфюмерии, - адвокат сел за руль, - они, небось, только одеколоном "Саша" или "Тройной" пользуются, и то чаще - внутрь. А кстати, Ника, подружки подозрительных парней, пригнавших краденую машину, в шведских ветровках не щеголяют!

- Много они понимают... - не осталась в долгу Вероника.

- Главное - заставить его сесть в машину, - на ходу напомнил Виктор. - Сразу же блокируем двери и едем в условленное место. Там с ним и побеседуем. У меня любопытство взыграло: о чем же они с Ольминским в кофейне шептались! Потом, конечно, решим, что с ним делать - сдать Корнееву, или пусть катится колбаской, но я хочу все узнать первым.

"Нексия" ехала к автосервису, где заправлял Фёдор Бубликов, о котором Нике поведал Корнеев. Бубликов и был тем самым краснолицым смешливым собеседником Ольминского в "Кофейне Ермиловых" за несколько дней до гибели Вадима.

*

- Э, э, ребята, вы чего? Ваще, так дела не делаются! Вам че надо-то? - вдавленный в спинку сиденья, зажатый с двух сторон Гершвиным и Морским Бубликов значительно растерял румянец и весёлость. - Цена вопроса-то какая? Че за наезд такой? Че я вам, в натуре, сделал-то? Бабла надо? Так я отдам, сколько скажете! Машина пробралась малым ходом через лесополосу и остановилась на берегу озера. Оценив изолированность места, Бубликов окончательно спал с лица:

- Ребят, ну правда, вы чё?.. Только не убивайте! У меня, в натуре, жена беременная, предки - пенсы...

- Вылазь, - велел Морской, выскакивая первым из машины.

- Никто тебя пока убивать не собирается, - заверил Гершвин.

Все пятеро вышли и оказались на пахнущем сосновой корой, озёрной водой и мазутом или соляркой берегу.

- Мы наоборот тебя, дурака, хотим из-под удара вывести, - продолжал Наум. - Слыхал, что с твоим компаньоном случилось? И есть у нас, мил-человек сомнения, - копируя Горбатого из знаменитого фильма, добавил адвокат, - что следующим эти таинственные "они" тебя наметили. А если ты нам ответишь на пару вопросов, мы поможем тебе башку твою дурную сохранить. Согласен?

- Кто "они"-то? - изобразил недоумение Фёдор. - Вы ваще даёте. Затолкали в тачку, завезли в лесок и про что-то непонятное трёте...

- Те "они", о которых вы с Ольминским в кофейне говорили, - напомнила Вероника. - Он ещё с похмелья пиво на брюки пролил...

Бубликов испуганно заморгал, а Морской, раскуривая "Трисурер", небрежно сказал:

- Видишь, мы знаем о вашей встрече. И знаем, какой стартап вы тут хотели запустить. А ты догадался, кто я такой. Да, Федя, это я в прошлом году Ованеса в Краснопехотском проучил, показал ему, как на чужой территории без спроса орудовать.

Лицо Фёдора испуганно вытянулось.

- Всех бы вас так, - продолжал Морской, - Ованес ещё дёшево отделался, отмашет на лесоповале сколько ему суд отмерил, и пойдёт на все четыре, другим ещё круче за такое доставалось. Но если ты честно ответишь на наши вопросы, мы тебе поможем выбраться из этой заварухи живым.

В дешёвом джинсовом костюме, с развевающимися на пронзительном апрельском ветру волосами олигарх казался совсем юным, почти мальчишкой, но жёсткий взгляд и властный тон оставались прежними. Ника, Лиля и Наум напряжённо следили за выражением лица Бубликова. Дошло до него или нет?

Видно было, что он понял серьёзность ситуации и перестал бояться за свою жизнь на этом глухом берегу, отделённом от дороги густой лесополосой. На простоватом круглом лице парня появилось напряжение от непривычных умственных усилий.

На всякий случай Виктор, Наум и Ника стояли перед автомехаником полукругом с трёх сторон, блокируя ему пути к бегству. "Нексия" перегораживала дорогу к лесу, а за спиной у Фёдора дышало холодом озеро.

- Да как-то оно боязно перед вами колоться, - промямлил Бубликов. - Что вы, охрану, что ли, ко мне приставите или как?

- Дадим выбор, - ответил Морской. - Два варианта решения вопроса по-хорошему и два - по-плохому. Видишь, Какой богатый выбор? У других и этого не было.

- Это как? - поскрёб стриженный затылок механик. - Слышь, мужики, а покурить-то мне можно?

- Лови, - Морской перебросил ему золотистую пачку и зажигалку. - Глядишь - мозги быстрее заработают, а то я отсюда слышу, как они у тебя скрипят от натуги.

- Премного вам спасибочко, - Бубликов закурил. - Ого, нехилое у вас курево, и пачка чёткая. Я таких и не видел. Рубасов пятьсот, поди, тянут?

- Не пытайся угадать, все равно промахнёшься, - Виктор ловко поймал пачку и зажигалку на лету.

- Итак, вариант номер раз по-хорошему, - сказал Наум. - Мы даём тебе уехать из Синеозерска - на время или на ПМЖ куда-нибудь. Особняк Извольский ты продашь или аннулируешь сделку. И больше таким бизнесом не занимайся. Поверь старому адвокатскому волку: перебивать номера и краденые тачки перекрашивать куда безопаснее, да и в суде за это меньше дадут.

- Зато и бабла меньше, - справедливо возразил Бубликов. - На тёлках за пару лет можно капитал наварить, И ловят за это редко. Вон у вас в Питере, Вадька рассказывал, все тротуары номерами девок расписаны, и многих за это закрыли?

Морской громко хмыкнул:

- Знакомые рассуждения. Ованес так же думал, когда у меня на территории свой "Релакс" открывал. И десятью годами раньше Киргиз на те же грабли наступил. Да, деньги большие, но и риска больше. Сам, наверное, знаешь, чем для них это кончилось. О том, что зарабатывать на торговле женским телом аморально, я тебе говорить не буду, все равно эти понятия тебе чужды. Если даёт доход - значит, мораль можно спустить в унитаз, так ведь ты считаешь?

- Вам-то хорошо моральным быть, - набычился Бубликов, - вы вон какой распальцованный, под вами целый край, а мне не по карману по морали жить. Мои вот всю жизу по чесноку на стройке пахали, так у мамки в сорок лет уже астма от краски, а батя с лесов упал, ногу сломал, так его выперли по инвалидности, пенсию дали - на кефир едва хватает. Во как по чесноку да по совести бывает, видали?

- Видал. А я в двадцать лет подрабатывал репетитором, чтобы при стипухе от голода не пухнуть, и даже родителей у меня не было. Все, что я сейчас имею, мне никто на подносе не подал, - парировал Виктор. - Да, и я тоже не безгрешен. Но я ни одну девушку на панель не отправил и наркотиками не промышлял даже когда жизнь закручивала гайки. Мне противно этим зарабатывать, такие деньги грязные, что бы там ни говорил Веспасиан.

- Это ещё кто? - вытаращил глаза Бубликов, силясь припомнить всех известных ему "авторитетов", сколотивших капитал на секс-бизнесе или наркотиках.

- Римский император, который был убеждён, что деньги не пахнут, - пояснил Виктор.

- Второй вариант, - продолжал Наум, - ты идёшь к следователю с повинной, пишешь чистосердечное признание о том, какой проект вы с Ольминским разрабатывали здесь и что за "они" хотели вам перебежать дорожку. Получаешь за помощь следствию хорошую скидку, отрабатываешь где-нибудь в Забайкалье, на Брянщине или на Камчатке сколько положено и идёшь на свободу, как говорится, с чистой совестью, а мы тем временем разбираемся с вашими антагонистами и отшибаем им все лишние детали...

- С нашими кем? - переспросил Бубликов. - Говорите попроще, а то получается, будто вы стебетесь, самого умного из себя строите.

- Вашими противниками, - перевела Вероника.

- О, - благодарно улыбнулся ей автомеханик, - можете же по-нормальному, по-русски, и на фига выпендриваться?

- Мы и матом можем, и по фене, если тебе так проще, - хмыкнул Наум, - я ведь по своей работе часто и в СИЗО езжу, и в колонии, и всю тамошнюю лексику уже в совершенстве знаю. Разговор могу поддержать в любой компании.

- Чистуху написать? - потёр лоб Бубликов. - И весь сервис спалить? А ну как спросят, а где я бабла наварил, чтобы с Вадькой в долю войти? Да вы че, со мной тогда всех ребят закроют, и знаете, что они со мной сделают? У нас за такое строго: кто своих слил, того могут и придавить и... э... при дамах говорить неудобно, - сконфузился он.

- Ясно, - скривился Морской. - Могут сделать с тобой то же самое, что вы делали с девушками!

- Да я-то че?! - жалобно посмотрел на него Бубликов. - Я первый раз в это дело впрягся! Это Вадька всю жизу на телках зарабатывал, а я только по тачкам! Баблосов накопил и думал, куда бы их пристроить, чтобы оборот хороший давали, а тут Вадька приезжает и в долю зовёт, говорит, тут чисто, бабки за год отобьются и начнут навар давать...