Услышав, что его девочке помогает отнюдь не неизвестный мужчина, Рошан с трудом сдержал вздох облегчения.

— Ты в следующий раз с ней приходи, — попросил он.

— Господин капитан… — Рошан поморщился, уж больно резало слух это обращение. Девушка замолчала.

— Николь, пожалуйста, — несмотря на старания скрыть эмоции, в голосе прозвучала тоска, — просто Рошан, и на ты. Не надо никакого господин капитана. Может, я вообще отсюда на гражданку отправлюсь, — постарался свести он все в шутку.

— Хорошо… Рошан, — Ники чуть замялась, но смогла пересилить себя. — Я спрошу насчет Альбины. Если господин военврач разрешит…

— Нет, господин военврач не разрешит, — раздалось от двери. — Более того, господин военврач категорически запрещает приносить к больному столь шустрого ребенка. Кстати, мамаша, вы что еще тут сидите. Ваша прелестная дочь уже давно проснулась и требует внимания, а еще больше сытного обеда. И никакие яблочки и творожки в данное время суток ее не устраивают.

— Ой, — Ники встала. — Я побегу, а то Альбина никому покоя не даст.

— Иди, — улыбнулся капитан. — Поцелуй ее за меня.

Девушка выскользнула из палаты.

Когда стук ее каблучков стих, Альфредо задумчиво посмотрел на подопечного.

— Хорошая девушка, — мечтательная улыбка скользнула по лицу врача. — Дураком будешь, Рошан, если не женишься.

— Альфредо, сколько ты еще меня тут держать собираешься? — услышала Ники голос Рошана. — Третья неделя пошла.

— Надо будет, так еще столько же, — рявкнул на него врач. — Тебя с того света дважды вытаскивали, а ты опять на подвиги рвешься.

— Да не рвусь я ни на какие подвиги, — горячился капитан, — но сколько можно? Все бока пролежал уже. Хоть вставать разреши.

— Тебе только разреши, ты тут же удерешь…

Решив, что пора спасать врача от напористого пациента, девушка постучала по стене, рядом с открытой дверью и вошла. Спор оборвался на полуслове. Альфредо лишь приветливо кивнул девушке, вернувшись к показаниям приборов. Рошан внимательно смотрел на Ники, мгновенно отметив усталый вид, темные круги под глазами, большую, чем всегда, бледность.

— Ники, — капитан не пытался скрыть беспокойство, — что-то случилось? Что с Алей.

— Да все прекрасно у них, — усмехнулся военврач, — мужчины их десятой дорогой обходят, стоит только услышать, — Альфредо что-то записал в планшет и пошел к двери. — Ладно, голубки, воркуйте. Не буду мешать.

— Все буянишь, капитан, — немного устало улыбнулась девушка, когда за врачом закрылась дверь. — У нас все хорошо, не беспокойся.

Николь присела на край койки. Рошан тут же поймал ее ладошку своей рукой, нежно погладил тонкие пальчики.

— Ты устало выглядишь, — девушка чуть вздрогнула — столько нежности было в его голосе. — С вами, правда, все в порядке? Пожалуйста, не скрывай от меня ничего.

— Правда, — она чуть сжала его руку, успокаивая. — У Али зубки режутся, вот она и сама не спит, и никому отдохнуть не дает. Рейла меня иногда подменяет, но у нее и своих дел много.

— Ники, малыш, ты только скажи, если я вам нужен…

— Отдыхай уже, — рассмеялась девушка. — Еще успеешь нанянчиться.

— Да какой отдых, — Рошан вздохнул и с тоской посмотрел на нее. — Целыми днями то сплю, то смотрю в потолок, то книги читаю.

Николь рассмеялась, глядя на попытку капитана изобразить вселенское страдание.

— Потерпи еще немного, — девушка сама удивилась, насколько ласково зазвучал ее голос. — Поверь, ты, правда, очень плохо выглядел, когда тебя сюда привезли.

— Совсем плохо? — мужчина внимательно вглядывался в ее лицо.

— Это был паук, — тихо произнесла она, — будь стрелок чуть точнее, ты бы умер.

Рошан сел, не обращая на боль в спине, осторожно обнял девушку и прижал к груди. Все, что он помнил из последней недели на планете — боль и тихий голос, удерживавший его на грани жизни и смерти. Что же должна была пережить эта девочка, ежедневно сражаясь со смертью за его жизнь.

Ники осторожно обняла мужчину. Никогда она не скажет ему, как боялась его потерять. И не потому, что он обещал ей спасение, а потому, что он стал ей дорог. И только сейчас, в кольце его рук, пришло осознание, что все позади.

— Ники, родная моя, — чуть шевеля губами, прошептал он, но она расслышала. — Я так боялся потерять еще и вас.

Девушка лишь сильнее прижалась к нему. Все вопросы будут потом, а сейчас она нужна ему, и она будет рядом.

Николь осторожно опустила спящую девочку в кроватку и облегченно вздохнула. Скажи ей кто три месяца назад, что сытый, здоровый ребенок будет кричать еще громче, умолкая лишь на время еды, а ей придется часами укачивать ее, девушка бы не поверила. Кроме того, приходилось следить, чтобы шустрый ребенок не тянул в рот все подряд. Уже несколько раз Ники отнимала у дочери расческу или ножницы, на минуту оставленные на столе. Альфредо в удивлении разводил руками — в первые месяцы жизни девочка сильно отставала в физическом развитии, а за считанные недели не только наверстала упущенное, но и существенно опережала все мыслимые нормы. Николь с ужасом думала, что ждет ее, когда дочь начнет ходить.

Уложив малышку, девушка обошла каюту, убирая в запирающийся на магнитный замок шкаф все вещи, которые были опасны для ребенка, оставив только игрушки Альбины. Расческу и заколку отнесла в ванную — все равно причесываться будет перед зеркалом.

Больше всего девушке хотелось воспользоваться моментом и навестить капитана, которого не видела уже три дня. Но Рейла была занята, а больше никто не соглашался посидеть с девочкой, даже когда она спит. Маленький ребенок вызывал состояние паники у солдат и офицеров. Закаленные учениями и боями, умеющие оказывать медицинскую помощь при любых ранениях, мужчины впадали в ступор от тихих всхлипов маленького ребенка.

Взяв планшет с книгой по истории живописи, девушка устроилась на койке. Дома она успела отучиться только один год, а потом одно за другим на нее обрушились война, беременность. А Николь так хотелось продолжить обучение. И теперь она пользовалась малейшей возможностью, чтобы для начала вспомнить все, о чем слушали лекции. Незаметно девушка уснула.

Разбудил ее тихий мужской голос и сердитое сопение дочки. Сначала девушка думала встать, но потом узнала Рошана, и решила не показывать, что она проснулась.

— Что, безобразница, совсем маму замучила? — тихонько выговаривал он Альбине. — И Рейлу замучила. А солдатиков зачем пугаешь?

Николь улыбнулась. Каким-то образом Рошан сумел уговорить Альберто отпустить его из корабельного госпиталя, и, естественно, тут же явился к ним, давая уставшей матери лишний час отдыха. А Аля не капризничает, сидя у него на руках. Девушка вспомнила, как затихла ее малышка на руках у чужого мужчины, когда он впервые взял ее на руки. И вот теперь снова молчит, лишь внимательно смотрит своими зелеными глазищами. Ники закрыла глаза и, словно во сне, повернулась на бок, отворачиваясь от света лампы. А в следующий миг с трудом сдержала слезы, услышав слова капитана.

— Что хулиганка, проголодалась? Пойдем, папа тебя покормит. Только маме записку оставит, где нас искать.

Когда Рошан с Альбиной на руках вышел из каюты, Ники тихонько заплакала. Она привыкла, что капитан рядом, но постоянно одергивала себя, напоминая, что он не сможет всегда быть с ними. Но случайно услышанные ею слова… Неужели, он их не оставит. Как хотелось верить в это, как страшно было поверить.

С трудом девушка заставила себя успокоиться. Что бы она ни услышала, это еще ничего не значит. Ведь она ничего не знает о капитане. Возможно, у него есть семья, дети. За все время их совместного пребывания на планете Рошан ничего о себе не рассказывал, а Ники не спрашивала. А даже если и нет никого, вряд ли военнослужащий решится повесить себе на шею такую обузу, как девушка без образования и профессии, но с маленьким ребенком. В том, что она может доставить немало проблем, Николь успела убедиться.