Кроватью Наруто служила огромная, похожая на гроб, каменная плита. Прямо на нее стелилась постель. Первое время Узумаки мучила бессонница, и он очень скучал по своей теплой мягкой кровати в Конохе.  В углу комнаты стоял маленький письменный столик с различными свитками и бумагами, которые Узумаки пересматривал по нескольку раз, чтобы хоть как-то развлечь себя. На столике так же стояла свеча, света от которой было больше, чем от лампы, про существование которой Наруто вскоре забыл. В специальном ящике было море этих свечей. К запаху воска Наруто тоже вскоре привык. Ему нравилось баловаться с тем, что оставалось от сгорающей свечи. Его комнату украшало множество восковых фигурок – плодов рук Наруто в тяжелые одинокие дни.

 Саске жил в похожей комнате. Обставлена она была так же, видимо Орочимару решил не принижать и не выделять никого из генинов, приравняв их между собой. Учиха, как было сказано раньше, от одиночества не страдал. Ему вполне хватало общения Наруто, и порой парень говорил, что рад, что Узумаки ушел с ним из деревни.

За это время Наруто и Саске сильно повзрослели. Тяжелые условия, в которых пришлось выживать в подземном комплексе Орочимару, неплохо сказались на телосложении. Свою роль сыграли и ежедневные тренировки. В итоге оба парня имели спортивное телосложение, и будь здесь Сакура, Саске уж точно не удалось бы от нее избавиться, кроме как перерезав горло.  Учиха и правда был красавчиком. Даже Наруто, которого никогда не тянуло к мужскому полу, видел это и иногда любовался Учихой, пока тот на него не смотрел. Впрочем, сам Наруто тоже возмужал. Неизменными остались только полоски на щеках, с детства и до конца жизни ставшие отличительной чертой джинчурики. Саске был немного выше Наруто, может быть потому, что был старше блондина почти на год.

Старая одежда уже не годилась для генинов, поэтому каждый из них носил черные брюки и белую рубаху, повязанную темно-синей скатертью в районе пояса и фиолетовой толстой веревкой, которая, собственно, и служила поясом. На спине у Саске на рубахе был изображен символ клана Учиха – красно-белый веер, а у Наруто – красная спираль, знак клана Узумаки.

Учиха был по-прежнему зациклен на своей мести брату, каждый раз на тренировках Саске стремился стать сильнее. Впрочем, Узумаки тоже не терял времени даром. Оба выучили множество техник из репертуара Орочимару. Глядя на то, как блондин и брюнет, не жалея друг друга, сражаются на тренировках в полную силу, змеиный саннин невольно облизывался.

В его руки попал не только последний из клана Учиха, но и драгоценный джинчурики Конохи. Ему просто несказанно повезло, в конце концов, в его лапах был практически неограниченный запас демонической чакры Лиса, которую Орочимару мог использовать в своих целях.

Текло время, а Наруто все больше и больше нравилось в подземном убежище. Здесь его никто не презирал, даже Кабуто и Орочимару, кажется, забыли старые обиды. Тут Наруто никто не ограничивал, и он мог давать волю своей силе когда угодно.

В один прекрасный день Узумаки вновь оказался перед клеткой Девятихвостого Лиса глубоко в своем подсознании.  Прежде он мысленно обращался к демону, но никогда не видел его. Это уже происходило раньше один раз или два раза. Наруто обращался к Кьюби за силой, и тот услужливо вливал в него свою чакру, как это было, например, в Долине Завершения.

 За все время пребывания в подземных укрытиях Орочимару очень сильно изменился характер блондина. Он чем-то стал похож на Саске, чем-то на змеиного саннина. В сердце Узумаки не осталось ни капли жалости: там поселилась жестокость. В привычку вошло облизывать губы, как это часто делал змеиный отступник из Конохи.

И когда он, заснув, оказался в просторном зале с водой по голень, то ничуть не испугался ни темной атмосферы затопленного помещения, ни огромной клетки, которую впервые смог хорошо рассмотреть. Естественно, произошла его первая полноценная встреча с демоном.

 — Ну вот, хоть на человека стал похож, — донесся из кромешной тьмы за решетчатыми прутьями клокочущий голос.

 Глаза Наруто привыкли к тьме, поэтому он без труда различил придвинувшегося к прутьям клетки по ту сторону Девятихвостого Лиса.

  — Кьюби, — догадался Наруто, — так вот, значит, ты какой!

 — Зачем ты пришел? Тебе опять нужна моя сила? – усмехнулся гигантский зверь.

Наруто кинул взгляд на девять хвостов, которые, как показалось, жили собственной жизнью, шевелясь, ударяясь о стены и пол, переплетаясь между собой.

 — Я пришел? Разве не ты меня сюда позвал? – удивился Узумаки, — я слышал твой голос в своей голове. По-моему, это ты хотел со мной встретиться.

  — Хм, ты стал умнее, — прорычал биджу, — Мне и правда захотелось посмотреть, каким ты стал. Я вижу, новые друзья выбили из тебя всю дурь. Ты не похож на того мелкого крикливого пацана, за которым я наблюдал ранее.

Наруто критически окинул взглядом клетку, затем самого Биджу, потом задумчиво провел ногой по ровной глади воды, которая затекала в клетку.

 — Не тесновато тебе там? – поинтересовался он, — лапы не мокнут?

 В горле Кьюби застрял возмущенный рык.

 — Не смей насмехаться надо мной, никчемный человек. Я  могу раздавить тебя одним пальцем.

 Наруто поднял на Кьюби голубые глаза, в которых не было ни грамма страха, только понимание.

 — Не сомневаюсь, — ответствовал Узумаки, уперевшись взглядом прямо в глаза огромного зверя, — Я могу помочь. Орочимару-сама обучил меня основам гендзюцу, поэтому некоторый опыт взаимодействия с чужим сознанием у меня есть. Думаю, на моем собственном примере это тоже сработает.

 Кьюби с подозрением покосился на джинчурики.

 — С чего бы тебе это делать?

Узумаки усмехнулся.

 — Не знаю, кто был автором дизайна этого места, но мне оно не нравится, — произнес Наруто, после чего сложил несколько печатей, закрыл глаза, и все вокруг преобразилось.

 Исчезла вода под ногами, исчезли стены с обшарпанной штукатуркой, нависший сверху потолок. Вместо этого под ногами выросла короткая ярко-зеленая трава, над головой Наруто появилось черное небо со множеством звездных огоньков, а откуда-то подул освежающий мягкий ветерок, взъерошивший непослушный еж длинных волос блондина.

Единственным, что осталось, оказалась клетка, увеличившаяся втрое или вчетверо. Узумаки не рискнул ее убирать, да и не знал, получится ли. Для того, чтобы открыть клетку, сначала нужно было снять печать, а к этому блондин не был готов.

  —  Сработало. Так то лучше, — произнес Наруто, удовлетворенно вдыхая воздух, — в крайнем случае можно подкорректировать потом.

 Кьюби, как показалось блондину, расслабился, пошевелив огромной лапой по мягкой траве. Ему тоже нравился свежий ветерок больше, чем спертый воздух похожего на канализацию затопленного помещения.

 — Почему звезды? – поинтересовался биджу.

 — Я так редко выхожу из подземелья, что звезды часто снятся мне во сне. Это ведь сон, почему бы им не появиться? – ответил Узумаки, с некой тоской поглядывая на мерцающие в поднебесье огоньки. Они были больше, чем в реальном мире и значительно ярче. Казалось, земля вознеслась ввысь на многие сотни километров. В этом мире были только бескрайние луга и звезды, опустившиеся ближе, чтобы подслушать, о чем шестнадцатилетний парень беседует с огромным монстром.

 — Понятно, — с пониманием произнес Кьюби, — я тоже соскучился по свободе.

Узумаки вновь опустил взгляд на Лиса.

  — Мы с тобой не такие уж и разные, — согласился блондин, — но клетку я все равно открывать не буду. Я тебе не доверяю. Думаю, теперь тебе будет не так тесно и тоскливо.

 — Твое право, и на том спасибо, — прорычал Девятихвостый. Он сделал то, чего не делал уже более шестнадцати лет – прогнулся, разминая хрустящую от любого движения спину.

Узумаки исчез из сознания, бросив последний взгляд на живописный вид и клетку.

 И вновь потянулись длинные и одинаковые дни, тренировки с Саске и Орочимару, короткие ночи с прерывистым сном. Теперь Узумаки часто наведывался к Лису, общаясь с ним. Спустя еще месяц зверь открыл ему свое истинное имя. На самом деле Девятихвостого звали Курама.