К этому времени я уже должна вернуться к Майклу, или по крайней мере позвонить ему, но я не сдвинулась со своего места. Я не спала всю ночь, хотя время указанное в ежедневнике Ромео давно миновало.

Второй солнечной вспышки не было, значит Ромео не вернулся.

Утро принесло с собой агрессивные лучи солнца – и меня окутал жар. Трава стала жесткой. Может я просчиталась. Может он имел в виду одиннадцать тридцать утра.

Я ждала.

По лицу и груди катился пот. Я от всей души пожалела, что не захватила флягу с сахарной водой. Но ведь предполагалось, что работа будет быстрой. Туда и обратно.

Так что я не взяла с собой ничего такого, что было бы предназначено не для убийства. Шли часы, а единственным моим спутником было жужжание насекомых.

Я не сомневалась, что к этому времени Майкл уже выслал за мной поисковую группу. Мужчина не любил волноваться. Одиннадцать тридцать наступило без каких-либо признаков солнечной вспышки. Ромео, однако, прибыл по расписанию. Я смотрела на круг, и прямо перед моими глазами, он появился из ниоткуда. Без предупреждений. Просто миг, и вот он здесь.

Волнение и предвкушение возобновились, переполняя меня. Ромео покачал головой чтобы сориентироваться, и я сделала свой ход.

Я выпрыгнула из укрытия и побежала к нему, приняв четко спланированную, "не играй со мной" позу прямо перед Мореввом.

Мой бластер был нацелен ему в сердце. Глаза Ромео распахнулись, когда он меня заметил.

С головы до ног одетая в черное, я выглядела в точности такой же грозной и смертоносной, какой была на самом деле.

Без слова предупреждения, я врезала ему по носу чтобы привлечь внимание.

Его голову откинуло в сторону, а из губ и подбородка хлынула кровь.

– Куда ты ходил? – потребовала я.

С широко раскрытым ртом, он отшатнулся от меня.

Вместо того, чтобы попытаться меня пересилить, Ромео собрался сбежать. Другого я и не ожидала.

Большинство людей, даже те, которые во время приступов ярости использовали физическую силу, отступали столкнувшись с использованием физической силы против себя.

– У тебя три секунды, чтобы ответить на мои вопросы, или я расплавлю плоть на твоих костях. Один.

Я увидела как закрутились колесики в его голове, а потом он включил режим соблазнения и наградил завлекающей улыбкой.

– В этом нет нужды. Мы можем…

Меня изнутри переполнило отвращение.

– Два.

– Я знаю, как ублажать женщин, – с намеком зашептал он.

– Тр…

– Домой, – выдохнул он, его тело начало дрожать как у маленькой девочки. – Я ходил домой на Моревв.

– Через солнечную вспышку?

– Да, да. – Он облизнул губы, а взгляд его заметался из стороны в сторону. – Пожалуйста, не трогай меня.

– Как работает солнечная вспышка?

– Я… не знаю.

– Ты лжешь. – Я шагнула к нему и снова его ударила.

Слезы наполнили его глаза и хлынули на щеки. Ромео упал на колени.

– Клянусь, я не знаю как она работает. Я только знаю, что это транзитный портал. Пожалуйста, не трогай меня. Пожалуйста.

Я пожалела, что он не видел выражения моего лица, когда я заговорила:

– Это так женщины умоляли тебя о милости? На коленях, молили? Ты хоть раз их пожалел?

Его расцелованная солнцем кожа побледнела, придавая ему призрачной бледности.

– Я никогда не насиловал женщин.

Попался.

– Разве я упоминала изнасилование?

– И что? – спросил он с внезапной бравадой. – Им нравилось то, что я давал им в конце. Каждой из них.

– Теперь я знаю, что ты лжешь, ангельский пирожок, а я не люблю лгунов. – Я нажала на курок. Вспышка синего света попала прямо в грудь Ромео.

Он ошеломленно замер. Черты его лица выражали шок и страх. Я вытащила из кармана маленький флакон, подошла к нему и вылила жидкость в глотку Моревва.

– Онадин, – сказала я, понимая, что он услышит каждое слово. – Абсолютно не обнаруживаемый. Дезоксигенирующий наркотик[4], который используют некоторые иные для того, чтобы дышать земным воздухом. Ты… существо, которому для жизни необходим кислород… задохнешься через несколько минут, каждый твой вдох не принесет результата, и выглядеть все будет так, будто ты вышел погулять и умер от полиорганной недостаточности.

Я увидела, как дернулся мускул на его челюсти, а глаза наполнились кромешным ужасом. Я похлопала Ромео по щеке и улыбнулась ему сладчайшей улыбкой.

– Не беспокойся. Я позабочусь о твоей собаке.

Ромео назвал псину Убийцей. Поскольку ей это не подходит, ее новым именем станет Агент Люц.

Игра слов с именем Люциуса. Надеюсь, он хорошенько разозлится, особенно когда узнает, что этот лохматый бурый пес с большими, водянистыми карими глазами – самка. Я улыбнулась. Ах, жизнь внезапно стала прекрасной.

Во время полета домой, мы с Агентом Люц устанавливали взаимопонимание.

Она желала внимания, и я дала его ей. Она была всего лишь боксерской грушей для Ромео. И заслуживала немного баловства.

Когда мы вышли из ИТС[5], она увидела Майкла, который ждал внизу лестницы на выход.

Выражение его лица было обеспокоенным, пока он не увидел меня.

Потом его лицо осветила широкая с облегчением улыбкой. В то же мгновение, Агент Люц начала скулить. Думаю, ей не нравились мужчины… даже те, которые улыбались.

Умная женщина, подумала я. Я нежно погладила ее по загривку и проворковала: – Он не навредит тебе. Просто он так выглядит. – Я искоса оглянулась в резком дневном свете, услышала тихий гул, включившейся на верху ИТС.

Майкл растерянно смотрел то на собаку, то на меня.

– Ты опоздала и даже не позвонила, – первые слова, которые слетели с его уст.

– Меня задержали. Извини. – Я закинула свою сумку на плечо. Сжав в руке поводок Агента Люц, направилась из частной взлетно-посадочной полосы к ожидающему седану Майкла.

Агент Люц сперва упиралась, наблюдая за мной своими грустными карими глазами.

– Давай, большая девочка, – позвала я. – Думай об этом как о приключении. – Она неохотно последовала за мной, запрыгнула на заднее сиденье и свернулась калачиком.

На фоне черной кожи она выглядела неуместно.

– Кто твой друг? – спросил Майкл, кивнув на собаку.

– Она принадлежала Моревву, но теперь – одна из твоих новеньких агентов.

Он закатил глаза.

– Я должен ей платить?

– Конечно. – Я скользнула на сиденье рядом с Люц, а Майкл уселся за руль. – Миссия выполнена, – сказала я ему.

Резким движением Майкл повернулся и взглянул на меня.

– И это все? Больше тебе нечего сказать? Я чуть с ума не сошел из-за тебя. После твоих последних ранений…

– Извини, что не позвонила. – Я потянулась и сжала его руку. – Я встряла. В любом случае я должна была найти время, я не права. Признаю это. – Я знала, что он беспокоился, нужно лучше о нем заботится. – Прощаешь меня?

– Будто я могу долго на тебя злится, – ответил Майкл без намека на тепло. Только привязанность.

Я усмехнулась.

– Что ты знаешь о солнечных вспышках?

– Немногое, и то только потому, что они так сильно беспокоили тебя в детстве. А что?

Я уклонилась от ответа на его вопрос.

– Расскажи о том, что знаешь.

Он запрограммировал систему автонавигации машины на возвращение домой, а потом пожал плечами.

– Это внезапные извержения энергии, жара и света.

Машина поехала, но Майкл не отвлекался от меня.

Автомобиль плавно ехал вдоль дороги, мастерски лавируя в транспортном потоке.

Как типичный мужчина, Майкл любил, чтобы его игрушки были дорогими, быстрыми произведениями искусства.

– Что еще? – спросила я.

– Люди не могут их видеть, но мы думаем, что иные на это способны. Они происходят чаще, когда солнце достигает максимальной точки своего цикла. Сейчас, ты скажи мне. Какое это имеет отношение к чему-либо?

– Я наблюдала за одной из них.