2. Увеличив бюст, Норин Смит стала обладательницей разных по размеру грудей. И теперь женщина носила односторонний мягкий бюстгальтер.

3. Джонатан Паркер ненавидел горох настолько сильно, что это невозможно было передать (возможно, этим знанием можно будет воспользоваться, если они решат его пытать?).

4. Глэдис МакГрегор, которая потеряла все свои инвестиции благодаря неудачным вложениям, и все знали об этом, заплатила дантисту за свои фарфоровые виниры, собственной маленькой оральной процедурой… опустившись на колени.

Я размышляла над тем, что прошло два часа, которые я никогда не верну. Как и ни один из моих лучших планов.

Когда Клаудия вернулась через десять минут, она была одета в фиолетовое с блестками платье, которое обтягивало ее тело. Платье блестело как насыщенная нефть на свету.

Волосы Клаудия уложила в подобии тюрбана. Она выглядела очень элегантно. Изысканно.

– Клаудия, – обратилась я, пока она спускалась по лестнице, – ты не возражаешь если я попрошу одну из твоих служащих выгулять вечером Люц?

– Конечно.

Она посмотрела на, служанку с черной бархатистой кожей Марту. Которая кивнула в ответ.

– Марта присмотрит за ней. Ты готова?

– Да не то слово.

Мы уселись в лимузин и поехали к Паркеру. Клаудия продолжила наш разговор, будто мы его и не прекращали.

Кто бы знал, что уютный лимузин, с внутренней отделкой из черной кожи, можно использовать в качестве орудия пыток?

Я слушала вполуха, надеясь, что смогу воспользоваться полученной информацией.

В конце концов, она упомянула имя Хантер Леон. Люциус.

Я оживилась и изобразила боль и смятение. Помнится, он выслеживал меня. Унизил меня.

Возбуждение от нетерпения и волнения охватило меня.

– Ты сказала Хантер Леон? – спросила я резко, рывков поддавшись вперед в кресле.

– Да, – сказала она, не моргая, посмотрев на меня. Ее черты лица исказились от нетерпения, и она наклонилась ко мне.

– А что? Ты его знаешь?

Я поведала ей ту же историю, что и Люциус Джонатану.

– Он преследовал меня неотступно. Безжалостно! Каждый раз, когда я оборачивалась, он оказывался рядом. Я пыталась объяснить ему, что он мне не нравится, что в моей жизни ему нет места, но он и слушать не хотел. Он отказывался оставить меня в покое.

– О, это так ужасно.

– Да, вот так. Хантер – это настоящая причина, почему я ушла от Майкла. Мне безумно хотелось сбежать от него. – Я схватилась за свои колени, показывая волнение. – А теперь ты говоришь, что он здесь?

– Ты переживаешь, что он может снова начать тебе докучать? Ну, такого не будет. Мой дом хорошо охраняют, Иден. У него не получится добраться до тебя.

– Раньше и я так думала. С Майклом. Но из-за моего окончательного отказа, Хантер поймал меня на улице и затолкал в свою машину. Он привез меня в свой дом и в нем запер. Он едва не изнасиловал меня, и сделал бы это, если бы я не сбежала. Что же мне делать?

– О, Боже. Мне так жаль. Я и не представляла, что ситуация на столько серьезная.

Демонстрируя свою озабоченность, она схватила меня за руки.

– Должно быть тебе было так страшно, а теперь ты снова в таком же положении. Жаль, что мы не можем его арестовать, но… – Она расстроено вздохнула. – Людей просто не наказывают за боль, которую те причиняют пришельцам. Пока нет, в любом случае.

– Что, если он снова попытается меня украсть? – спросила я и прикусила нижнюю губу. Не переусердствовала ли я? – Бьюсь об заклад, он узнал, что я буду жить здесь и решил тоже приехать сюда. Хантер, наверное, сейчас там и ждет меня.

– Мне жаль говорить это, но он действительно будет там, хотя я не думаю, что он устроит сцену. Слишком много людей будет там в качестве свидетелей. – Она сжала мою руку. – Пожалуйста, не волнуйся. Я в любом случае не позволю Хантеру навредить тебе. Обещаю. Я поговорю с Джонатаном, и попытаюсь убедить, что Хантера следует держаться на расстоянии от тебя. Хорошо?

Такая твердость в ее голосе удивила меня. Ее прекрасно накрашенные черты лица были полны беспокойства и вызова, и напряжение исходило от ее тела. Настоящее горе? За меня, за иною?

Если такая забота о безопасности пришельца была действительно реальной, тогда почему эту тщеславную, избалованную сплетницу выбрали в качестве посла доброй воли чужих.

Я такого от нее не ожидала. Редко, когда кто-то делал для меня больше, чем я ожидала. Сперва это был Люциус, а теперь Клаудия. Я что, потеряла сноровку?

– Спасибо за твое беспокойство, – сказала я ей, всем видом показывая, что успокоилась.

– Если бы могла, я бы сделала больше. У пришельцев есть чувства, как и у людей. Почему большинство людей не видят этого?

– Ты его встречала? Я имела в виду, Хантера?

– Однажды.

Выпустив мою руку, она посмотрела в окно, на залитый лунным светом ландшафт. Мы прошли пышную маленькую долину Майкла, покрытое росой и сверкающее изумрудным светом укрытие.

Оно сильно выделялось среди остального сухого ландшафта.

– Я бы сказала, он очень опасный парень… В его глазах… что-то в них есть. Они мрачные и холодные, и такие бесчувственные.

– Да, – согласилась я, задрожав. – Я помню их. – Все сработало значительнее лучше, чем я планировала. – Ты говоришь с таким уважением о Джонотане Паркере. Как он может дружить с таким человеком?

– Я уверена, что среди людей он ведет себя как цивилизованный человек. Мужчины как он так и делают. Но могу заверить тебя, я расскажу Джонатану все, и что-то будет предпринято.

Рассказывая ему, она полностью проверит историю, которую придумал Люциус. За что, спасибо, посол Чоу.

– Это бы меня так успокоило. – Я положила ладонь на сердце, показывая облегчение. – Вы такая замечательная, посол Чоу. Правда.

– Пожалуйста, зови меня Клаудией. И я сделала бы тоже самое для любого пришельца. Я верю, что иные имеют те же права, что и люди.

– Клаудия, – сказала я. – Если бы все верили, как ты.

Лимузин замедлился, а затем остановился прямо напротив возвышающегося белокаменного особняка, окруженного узкой лазурной рекой и электрическим забором.

Мое сердце пустилось в быстрый, хаотичный танец.

Мы на месте. Территория была сплошь заставлена разноцветными и разнообразными машинами, и толпы официально одетых людей шли к арочному мосту, который вел к дому.

Из-за облаков показалась луна и осветила территорию золотым сиянием, таким же как и я.

Я пыталась не улыбаться, но почувствовала, действительно почувствовала гул энергии Люциуса. Он был внутри. И он меня ждал.

Наша миссия была готова перейди на новый уровень.

На вечеринке было полно людей и иных, блестящих драгоценностей и богатых тканей. Настоящий хлопок, натуральный шелк, не синтетические аналоги, которые носило большинство.

Комната фактически гудела от деятельности. Среди густого тумана от дыма незаконных сигарет и дорогих духов громкие веселые голоса сотрясали воздух, словно морской прибой.

Свечи горели в настенных светильниках, испуская тусклый, приглушенный свет. Алкоголь лился рекой.

Полы из красного дерева, ковры с высоким ворсом. Каждое произведение искусства, висевшее на стенах, изображало женщину на различных этапах раздевания и обольщения.

Несколько алебастровых колонн, обвитых плющом по всей длине, тянулись до сводчатого потолка.

Элегантность удивила меня. Фойе и жилая зона не походили на современный, яркий кабинет, который я видела в качестве призрака.

Я оставалась около посла Чоу, пока мы прокладывали путь сквозь толпу гостей.

Мужчины и женщины, люди и иные, не отрывали от меня внимательных взглядов.

Интерес людей вскоре сменился оценкой моего золотого цвета. Я могла почти ощутить ход их мыслей… мои волосы и кожа украшали бы их стены.

Я оглядывала толпу, разыскивая Люциуса, ЙенЛи, Джонатана, но видела только незнакомцев. Каждые несколько минут Клаудия останавливалась, чтобы поговорить с кем-нибудь.