Во всем виноват будет Питер.

— Тебе надо прекратить это, — повторяет парень, не глядя на Тею. Девушка подходит к нему и встает рядом, пытается взять за руку. Питер одергивает этот жест резким движением.

— Прекратить что? — задается вопросом девушка. Злится, слышно по голосу, как клокочет у нее в горле обида. — Что происходит, Питер?

— Тебе надо… перестать влезать в дела человека-паука.

Питеру кажется, что голос ему откажет, язык отвалится. Он вскидывает голову, чтобы взглянуть на Тею, и чуть не задыхается — настолько бледной и несчастной она выглядит. Ее кожа слабо подсвечивается пульсирующим желтым светом, моргает, как будто ему не хватает энергии.

— Я не понимаю, — роняет Амидала. И Питера прорывает.

— Я не могу так, не могу, я… Ты снова из-за меня пострадала, и этот газ, он… Он анаптаниум разъедает, ты понимаешь, Тея, что это значит? Ты в опасности из-за меня, и я не знаю, как это остановить, так что, пожалуйста, прекрати, не влезай в мои дела больше, я не хочу, чтобы…

Он обрывает себя и снова отворачивается, делает резкий шаг в сторону приоткрытого окна. Тея за его спиной не двигается и вдруг рвано вздыхает.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — спрашивает она. Питер зажмуривается. Ничего, ничего, ничего, молчи.

Тея оборачивается и зло выплевывает:

— «Хорошо, дорогой, я не буду о тебе волноваться», так, что ли? «Как скажешь, Питер, я не буду интересоваться, куда ты пропадаешь каждый чертов день»? Что я должна на это ответить, а?

Она опускается на постель — Питер слышит, как за его спиной скрипят пружины кровати девушки — и шумно сглатывает подступившую к горлу слюну.

— Я всегда знала, кто ты и что ты делаешь, — говорит Тея. — Ты герой, Питер, и за это я тоже тебя люблю, но… Я не заставляю тебя выбирать между человеком-пауком и мной, потому что, боюсь, ты выберешь не меня.

Неправда. Неправда? Тогда что он делает прямо сейчас?..

— Я не боюсь, — говорит Тея. — Слышишь меня, Питер Паркер? Я ничего не боюсь.

Питер с трудом заставляет себя обернуться, чтобы взглянуть на девушку. Она смотрит на него снизу вверх, прямым, честным взором; губы дрожат, вот-вот заплачет, хоть и храбрится. Парень не отвечает — перед глазами все мутнеет и размывается, и, черт возьми, только его слез им не хватало! — и тогда Тея всхлипывает первый раз. Этот звук разрезает сам воздух на части.

— С тобой так сложно, черт бы тебя побрал, Паркер! — вздрагивает девушка. — Я не задаю вопросов, потому что вечно боюсь услышать какую-то жестокую правду, не заставляю тебя выбирать, не ругаю, не закатываю истерик, хотя хочется ударить тебя по лицу каждую секунду! Я устала, Питер! Я постоянно волнуюсь, смотрю новости, как параноик, я устала чувствовать себя слабой и беспомощной, пока ты летаешь по городу и спасаешь мир от хрен-его-знает-какого зла! Господи, иногда я думаю, что проще нам вообще не встречаться!

Она выплевывает эти слова, как ругательство, и тут же зажимает себе рот руками.

Питер кивает.

— О, Боже, я не хотела! — плачет Тея. — Я не это хотела сказать, Питер, я…

Она вся светится, вспыхивает, как коротящая лампочка. Сейчас Питер думает, что совершает самый правильный и самый ненавистный поступок в своей жизни. Он будет жалеть об этом. Он не будет жалеть об этом.

— Значит, расстаемся, — говорит он упавшим голосом. — Прямо сейчас.

Тея мотает головой, вскакивая с постели.

— Что?..

— Ты меня слышала, — шепчет Питер. — Мы расстаемся.

Девушка мотает головой. «Нет, — одними губами произносит она. — Нет, неправда».

— Ты любишь меня? — спрашивает Тея.

Да.

— Люблю, — выдыхает Питер.

— Тогда что это, м? Что ты сейчас делаешь?

Обеспечиваю твою безопасность.

— Ты права, — говорит Паркер. Хватит дрожать и заикаться! — Ты не заставляешь меня выбирать, но сейчас я делаю выбор.

Тея стирает мокрые дорожки от слез со своих щек. На это уходит бесконечно долгое время, и Питер успевает подумать о миллионе причин, по которым он должен поступить правильно, и о миллиарде — по которым должен оставить эти попытки быть справедливым. Он не благородный рыцарь, а придурок, разбивающий сердца.

— Ты достойна большего, — говорит он, и последние звуки пропадают у него вместе с голосом.

— Заткнись! — выдыхает Тея. — Остановись с этим, слышишь?

Она плачет, даже не пытаясь скрыть это, и дрожит, и стискивает плечи руками, и светится, и все это совсем не выглядит тем, чем должно бы. Она не кажется защищенной. Тогда что, черт возьми, ты делаешь, Питер Паркер?

— Ты чуть не погибла, — говорит он, вновь обретя голос. Тея мотает головой.

— Нет, остановись, ты прикрываешь свой эгоизм жалкими словами о том, что лучше для меня, так что ли?

— Я не хочу, чтобы ты пострадала, — кивает Питер. Кажется, он слышит, как трескается в груди его сердце.

— И поэтому, — выдыхает девушка, — нам надо расстаться. — Она поджимает губы, впивается ногтями в свои руки. — Предельно понятная логика. И как… как долго это будет продолжаться, а? пока ты не переловишь этих ублюдков из Оскорпа? Или… или пока я не окрепну? Или пока в Нью-Йорке не останется ни одного преступника?

— Тея…

— Тебе понравится, что я начну встречаться с кем-то еще, пока ты спасаешь мир? Я могу найти себе кого-то и позволить ему меня любить, пока тебя нет рядом?

— Я… — Питер не находит слов. Он бы вытащил через горло сердце и оставил, лишь бы оно не болело сейчас так сильно, до слез, до нехватки воздуха. Тея снова всхлипывает и отворачивается от него.

— Я не буду лезть в твои дела, — говорит она, наконец. — Доволен? Я больше не надену костюм и не появлюсь на улицах. Эти типы не узнают, кто я такая и что нас связывает. Так тебе будет спокойнее?

Питер кивает. Он хотел бы сказать «спасибо» или «я люблю тебя» или «у тебя все будет в порядке», но думает, что все слова вообще бессмысленны. Поэтому он оставляет Тее бусину кимойо, в которой прячется один из его маячков, и вылезает через окно ее комнаты.

Тея остается внутри. Питер вызывает свой костюм и пропадает над крышами города.

========== Режим разрушения ==========

— Погано выглядишь, — сообщает Нед в потолок. Питер вваливается в свою комнату привычным способом, через окно, даже не потрудившись его прикрыть, и кашляет, захлебываясь воздухом.

— Я упал с крыши, — говорит он.

— Правда? — Нед вскакивает и поворачивается лицом к Питеру. — Что произошло?

— Ничего.

Питер стягивает костюм с заметной вмятиной на правой лопатке, морщится от боли. Не надо было кидаться на того типа в зеленом, ничего о нем не зная. Теперь костюм сковывает его движения (три дня мешая шевелить правой рукой), и пора бы починить его с помощью технологий мистера Старка на базе Мстителей. Хотя можно еще чуть-чуть помучиться.

Мусорный бак оставил на его ребрах и спине заметный след. Ну и поделом Паркеру.

— Паутина порвалась, да? — кидается на него приятель. — Я говорил, что новая формула требует доработки, и нам нужен углепластик, а не…

— С паутиной все нормально, — осаживает его Питер. — Я ее даже не использовал. Просто упал с крыши.

— Опять? — вздыхает Лидс. Садится на кровать, теряя к Паркеру прежний интерес. — Тебе стоит прекратить это, знаешь?

Знает. Питер сам все прекрасно знает. Но порой ему кажется, что самое логичное и понятное действие в его случае — это прыгнуть с крыши и пролететь двенадцать этажей, или сломать стену в старом недостроенном здании на краю Куинса, или угнать и разбить очередную тачку Флеша, которую тот безалаберно паркует у технического университета.

— Ты, вроде как, пытаешься остановить преступный синдикат, — говорит Лидс. Он отыскал под кроватью Паркера теннисный мячик и кидает его в стенку и ловит одной рукой. — Опасный преступный синдикат, у которых на тебя зуб. А сам им помогаешь себя угробить. На тебе живого места скоро не останется, если будешь так развлекаться.

Питер морщится, натягивая свитер. Он не видит этого, но на спине у него красуются несколько живописных синяков — падение с крыши, удар об стену, сломанное ребро в схватке с человеком, меняющим лица; а вот эта гематома — от столкновения с машиной на углу Нортен и Фрэнсис Льюис бульвар, которое человек-паук допустил осознанно.