— Нам бы поговорить, — роняет он. Тея вздыхает. Только не теперь, только не это.

— Не сейчас.

Она выглядывает за многочисленными спинами присутствующих хоть какой-то намек на Питера, но не видит никого похожего, и тревога за парня растет в ней в геометрической прогрессии, добавляясь к уже пережитым ощущениями беспомощности.

— Ты должна быть заинтересована в этом разговоре, Тея, — давит Гарри Озборн.

— Знаю.

Ее глаза, наконец-то, находят вихрастую макушку Паркера. Он приближается к ее машине скорой помощи, расталкивая людей. Тея вскакивает, стягивая с руки повязку, и Гарри хватает ее за локоть.

— Эй, слушай…

— Не сейчас, — выпутывается девушка. — Я в шоке, на мне одеяло, не видишь?

И срывается с места, оставляя Озборна наедине с отсылками к «Шерлоку». Тот наблюдает за тем, как Амидала пробирается сквозь толпу перепуганных людей к парню в мятой испачканной в чем-то темном футболке.

— Питер! — выдыхает Тея, чуть ли не расталкивая врачей скорой помощи. Он видит ее, бежит вперед, и они сталкиваются прямо напротив ярких вспышек от фотокамер журналистов; Тея прыгает в руки Питеру, обнимает его за плечи, как будто в последний раз, он рвано вздыхает и отрывает ее от земли, стискивая за талию.

— Ты в порядке? — шепчет парень ей прямо в ухо. Тея быстро-быстро кивает, слезы застилают ей глаза, и сейчас хочется плакать, пряча лицо на плече Паркера.

«Ты жив — ты жив — ты жив», — стучит у нее в ушах. — «Ты в порядке — ты в порядке — ты в порядке!»

Питер опускает девушку на землю, отводит свободной рукой волосы с ее лба; шершавые пальцы проводят по ее скуле, от них пахнет металлом и кровью, и Тея обводит внимательным взглядом перепуганное лицо Паркера, опускает глаза к плечу, на котором проступает сквозь серую ткань футболки кровавое пятно.

— Господи… — выдыхает девушка. Стягивает с плеч свою ветровку и накидывает ее на спину Питеру. — Тебе надо ко врачу, — говорит она в ответ на недоуменный взгляд парня.

— Не могу, — вздыхает он. — Будут вопросы, а я не смогу на них ответить. Самое главное, что ты цела и…

— Ох, Питер!..

Кто-то щелкает затвором камеры, их обоих ослепляет яркая вспышка. Тея закрывает глаза, прячется от шума в руках Паркера. Он стискивает ее, тяжело дышит.

— Помоги мне, — говорит он, наконец. Тея охает.

— Я? Тебе нужна помощь врачей.

— Но я не могу пойти к ним, — выдыхает Питер. Смотрит на девушку, пожимает плечами и тут же морщится. — Ты же работаешь в госпитале, ты все знаешь.

— Да. Нет, я… Хорошо. Идем ко мне, мой отель в пяти минутах отсюда.

Если Питер и хочет сказать что-то против, то не успевает — Тея стирает с его лица сомнение, обнимая за плечи, пряча нос в изгибе шеи и здорового правого плеча. От него пахнет знакомым парфюмом и потом, и беспокойством, и пережитой паникой, и еще — облегчением и невольно вспыхнувшей радостью, на которую, возможно, он не может претендовать, раз они официально не вместе.

— Пойдем, — выдыхает Тея. Берет парня за руку и ведет сквозь толпу удивленных однокурсников, которые не ожидали увидеть в Лондоне Паркера, мимо Гвен, которая скептически поджимает губы, но улыбается, мимо молчаливо наблюдающего за ними Гарри Озборна.

За Теей никто не бежит: мистер Лагерти, пересчитавший своих студентов сразу после инцидента, теперь дает показания спасательной службе, конференцию отменили. Питер не оглядывается назад, значит, свои дела здесь он тоже закончил.

Так что Тея приводит парня в отель через дорогу от Мэри-Экс, отпирает дверь электронным ключом. Бросается в комнату, выгребая из чемодана на полу все свои вещи. Где-то на дне у нее припрятана дорожная аптечка, и, черт возьми, как будто специально она схватила ее с собой вместо костюма, будто ожидала, что кому-то — не ей, конечно же, не ей! — понадобится помощь.

— Садись, снимай футболку, — командует девушка. В ней все еще говорит адреналин после пережитого взрыва, она ведет себя дерганее обычного, а Питер выглядит так, словно его ударили по голове и вышибли воспоминания о последних нескольких днях в его жизни.

— Что? — охает он, послушно опуская на кровать Теи.

Она оборачивается уже с аптечкой в руках. Кусает губы. Не время для стеснения, так? Питеру нужна помощь, и выглядит он так, словно вот-вот упадет в обморок от потери крови.

— Снимай футболку, — повторяет Тея. — Ты же просил помочь.

Парень кивает и медленно вытягивает из рукава правую руку. Тея ставит аптечку на кровать рядом с ним, распаковывает бинт и пачку пластырей.

— Помоги, — просит Питер, запутавшись в одежде. Тея поворачивается к нему и вспыхивает, как девчонка. Тянет к Паркеру руки, помогает вытащить из рукава пострадавшее плечо и руку, стягивает футболку через голову и вдруг охает.

На его теле живого места нет — все в синяках, следы от порезов на спине, ссадина на ребрах, гематома поперек правой лопатки. Полученная сегодня рана довершает зрелище, пятна подсыхающей крови делают все еще красочнее.

Тея могла бы отругать Паркера, накричать, повздыхать над его больной головой и напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения. Но она поджимает губы, бросает грязную футболку на пол у кровати и никак не комментирует то, что видит.

Неужели Стрэндж был прав, говоря о том, что Питер занимается саморазрушением? Какой же ты дурак, Питер Паркер…

— Ладно. — Тея откупоривает бутылочку с перекисью, капает ее на ватный диск. У нее дрожат руки, и она заставляет себя сосредоточиться на ране, а не на пациенте, получившем эту рану. Сделай все так же, как в госпитале, здесь нет ничего страшного!

— Ладно, — снова повторяет девушка. Вздыхает, прикрывая глаза на мгновение. Питер смотрит куда угодно, только не на девушку, и это даже облегчает ей задачу. — Будет немного щипать, — предупреждает она.

Парень кивает.

Тея опускает ватку на края рваной раны — кажется, это разлом в металлической крыше лифта распорол Паркеру плечо; в порезе застряла мелкая металлическая крошка. Девушка дует на рану, пока Питер старательно делает вид, что ему не больно, и вздрагивает от прикосновений Амидалы. Обработать, вытащить остатки инородного вещества, наложить пару швов… Тея надеется, что до них не дойдет и можно будет обойтись широкий пластырем или бинтом.

— Нед сказал, у тебя здесь было дело, — говорит Тея, прерывая натянувшееся, как струна, молчание между ней и парнем. Питер поднимает глаза к девушке и неуверенно кивает.— Да-да, ты не можешь мне рассказать, — быстро добавляет она, чтобы никто из них не почувствовал себя неловко. Но Паркер вдруг перехватывает ладонь Теи, заставляя взглянуть на себя.

— Тот тип, — выдыхает он, кусая губы, — ну, которого мы встретили тогда в парке. Он работает на чувака, которого нанял Оскорп, они… Они охотятся за технологией Старка. Не знаю, зачем она им, но Стрэндж говорит, что ее можно превратить в опасное оружие.

— Ментально-органическая ретрограмма? — спрашивает Тея. — Они ее ищут?

— Да.

Рука Теи дергается над раной Питера, он вздрагивает и рвано вздыхает.

— Прости. Я буду аккуратна. — Она заставляет себя успокоиться, откладывает в сторону вату с перекисью и берет пинцет. Вытаскивает два кусочка металлической обшивки. Промывает рану. Тянет тонкий проводок — должно быть, Питера задело уже в шахте лифта. Промывает рану.

— Больно?

— Нет, все нормально.

Это «нормально» повисает в воздухе. Тея старательно делает вид, что не замечает, как напряжены плечи парня, как он отворачивается, пряча глаза. Ему плохо? Ей плохо? Она вздыхает, отодвигая в сторону пинцет.

— Эти люди, — говорит девушка, набираясь смелости, — они ведь все связаны с Оскорпом. — Питер неохотно кивает. — Ты знаешь, что за мной ходит Гарри Озборн? Уже месяц не дает мне прохода, и я не знаю, чего он хочет. Просит номер телефона, спрашивает, свободна ли я, но это все…

Тея взмахивает рукой, посылая в воздух невысказанное замечание по поводу поведения Озборна. Она могла бы спекулировать тем фактом, что кто-то обращает на нее внимание, пока Питер Паркер спасает мир, но ей кажется, что это будет глупо. Несправедливо. По-детски.

— Он видел меня сегодня, мой щит. Мне кажется, он догадался, кто я такая.

Питер молчит. Смотрит в стену, делая вид, что его не взволновали слова девушки. Он ведь знал про Озборна? Знает же?