Не смотри на меня так. Я приносил людям немало добра. Во время путешествия я собирал разные травки, и потом готовил снадобья, руководствуясь своей книгой. Понабравшись опыта, я даже начал экспериментировать с составлением лекарств. Многих я свёл в могилу из-за своих ошибок, но ещё больше я спас. Всё же, поскольку я не был гением в своей работе, мне нельзя было задерживаться долго на одном месте. Родственники тех, кого мне не удалось спасти, всегда настраивались враждебно против меня, хотя я делал всё, что мог.

Так я добрался до самой столицы, где и решил поселиться. К тому времени у меня уже хватало знаний, и поэтому на моих руках умирал не каждый третий, а каждый двадцатый пациент. А сколько я вылечил несмертельных болезней, того не перечесть.

Ты даже не сможешь представить, сколько грязи в этом богобоязненном городе, где церкви стоят на каждом углу. Несколько раз меня нанимали для составления ядов, которые не оставляют следов. Мне заказывали такие зелья, от которых принявший их пускает слюни от счастья, уставившись в потолок, и видит то, чего не видят другие. Нередко меня просили вылечить болезни, которые передаются развратом, причём дважды меня просили об этом важные чиновники, а один раз – монах… Да, ты не ослышался! Повнимательней приглядывай за своими братьями. Я сбежал из одного оплота лицемерия и фальши, а попал в другое.

Днём я лечил людей, а ночью вершил дела, угодные Шермет. Нет, я никого не убивал! Знаешь, я раскопал несколько могил… Вскрывал трупы… Знания о строении организма очень пригодились в моей работе. Что с того имела Шермет? Я приносил ей жертвы тем, что оставалось после опытов. Как-то раз она показала мне забаву – научила, как можно поднять мёртвого и даже заставить его говорить…

Я жутко не высыпался в то время. Становился неаккуратен, оставлял следы. Стало известно, что кто-то вскрывает могилы. Однажды, когда я возвращался домой от пациента, ко мне подошёл стражник и расспрашивал, расспрашивал… Мне удалось отвертеться, но мои слова не были полностью приняты на веру, я видел это в его глазах. Шермет открыла мне, что пока меня допрашивали, стража уже рыскала по моему дому. Если так, они нашли там немало интересного. Поэтому я сразу же отправился в порт и сел на первый попавшийся торговый корабль, отдав за право находиться на борту все деньги, что были у меня с собой.

Впрочем, деньги эти мне всё равно бы не пригодились. На нас напали пираты. Многих они убили, а оставшихся взяли в плен, и я оказался в числе этих людей.

Мне повезло, если это можно назвать везением. Пираты были родом с каких-то островов. Люди тамошних племён смуглы и черноглазы, как и моя мать, кстати. Я унаследовал от неё много черт, и пираты, приняв меня за соотечественника, обходились со мной мягче, чем с другими пленными. Они даже не стали отбирать те немногие вещи, которые у меня были.

Всё это не помешало им продать меня в рабство, как только мы высадились на берег. Так я повторил судьбу моей матери.

Какой была твоя мать, священник? Ах, сирота… Извини, что спросил. Бьюсь об заклад, она тоже откуда-то с островов, ты такой же чернявый, как и я. Ладно, колокол уже звонит. Я приду завтра.

Священники поднялись с колен после вечерней молитвы.

- Ты опечален, брат Мартин, - сказал один другому. – Что-то случилось?

- Сегодня я исповедовал одного старика, - ответил тот. – Старый язычник…

- Но раз он пришёл сюда, в обитель божию, значит, его душа ещё не потеряна?

- Хотелось бы верить, брат Иоанн. Хотелось бы верить.

- Что ж, я продолжу свой рассказ? Никто нам не помешает? Тогда слушай дальше. Нас привезли в Приграничье, небольшое царство на южном континенте. Знаменитый торговый центр. Торговля рабами там процветает.

Пленников отвели на рынок. Пират приказал нам построиться около стены, и Шермет шепнула мне на ухо, куда я должен встать. Через некоторое время пришёл хозяин арены, отсчитал себе десять будущих гладиаторов, и меня в том числе.

Так я попал на арену. Тут можно было вовсю разгуляться во имя тёмной богини. Каждый день – новая смерть для неё. Одно плохо, за несколько лет жизни в столице Равнинного Королевства я растерял форму. Шермет и тут помогла мне, даровав возможность предугадывать, как соперник собирается атаковать. Так, не пропустив ни одного удара за всю историю боёв, я приблизился к званию чемпиона.

Этот бой был самым сложным. Я бросил вызов лучшему бойцу всего Приграничья, и он был готов разорвать меня в клочья за такую дерзость. Он не знал, что за день до этого я отпрашивался у надсмотрщика прогуляться. Быть может, это последний раз, когда я побуду наедине с великолепием природы, сказал я ему. Он меня отпустил, но наедине побыть не дал – отправил кого-то присматривать за мной. Как ты догадался, я собрал в лесу нужные травы. Против того яда, который я нанёс на свой клинок, не устоял бы и дракон. Один точный удар, и мой противник дрался всё слабее и медленнее, мне оставалось только парировать. А потом эффектно я добил его. Можно было просто подождать, пока яд сделает своё дело, но хозяин арены всегда требовал, чтобы мы показывали захватывающее зрелище, а не тупо колотили друг друга.

Зрители рукоплескали. Я заметил одну девушку, прекрасную, как ночная тьма. С ней была другая, и та горячо что-то шептала моей красавице на ухо. Как я позже узнал, её звали Лилия… Так вот, Лилии, казалось, было вовсе неинтересно. Понятно было, что она не сама пришла сюда, а поддалась уговорам своей болтливой подружки.

«Миледи!» – зычно крикнул я на всю арену. – «Эту победу я посвящаю вам!» - и я преклонил перед ней колено. Все зрители стали оглядываться – к кому это обращается гладиатор? Лилия же была готова провалиться сквозь землю, а я всё стоял и смотрел на неё зачарованно.

Дни потом шли один за другим, и ничем не отличались от моей жизни до того, как я стал чемпионом… Только теперь я каждый раз видел мою Лилию среди зрителей. Я знал, она приходит на бои только ради того, чтобы взглянуть на меня, и после каждой победы смотрел на неё – не улыбнётся ли? И она улыбалась мне.

Однажды, когда я тренировался, ко мне пошёл надсмотрщик, и сказал, что меня хотят видеть. Лилия заплатила ему столь большие деньги, что мне разрешили побродить по городу, да ещё и без других сопровождающих. Впрочем, надсмотрщик заставил меня поклясться Хамирой, богиней-покровительницей Приграничья, что я не сбегу. И хотя мне ничего не стоило нарушить клятву именем той, что благоволит торгашам и ростовщикам, слово своё я сдержал.

Я и Лилия бродили по городу, в основном по рынкам. Чтобы моё присутствие рядом с ней не выглядело подозрительным, она купила огромную корзину с фруктами и заставила меня носить её на голове, чтобы все думали, будто я – её раб. Выяснилось, что она – дочка одного из самых влиятельных торговцев, который, в частности, вкладывал деньги в арену. Я спросил у неё, не боится ли она, что надсмотрщики расскажут отцу о её приходе. Лилия рассмеялась и ответила мне, что нет лучшего замка на язык, чем золотой.

Моё прежнее очарование ею постепенно улетучивалось. В голове у моей бывшей возлюбленной было пусто. Её интересовали только побрякушки и развлечения, а я стал новой игрушкой для неё. Впрочем, она не скупилась, когда хотела порадовать меня. Когда мы возвращались, она оставляла корзину с фруктами мне. Лилия покупала их каждый раз, когда мы выходили на прогулки. Я почти ничего не ел из того, что получал от неё, а отдавал надсмотрщикам.

Прошло несколько месяцев, прежде чем она перестала появляться. А потом, когда надсмотрщик вызвал меня, передо мной предстал её отец. Я ожидал, что он прикажет бросить меня львам, но тот вёл себя вполне сдержанно. Люди Приграничья умеют улыбаться, даже когда им хочется вцепиться в твою глотку. А он был ещё и отличным торговцем, значит, из всего умел извлечь выгоду.