— Рамаль, — с ходу начал я. — С этим «дарителем цветочков» моей Рине уже можешь не церемониться. Он мне живым больше не нужен. Теперь лишних вопросов у меня к нему нет.

Альсанди кивнул, а Станислав скривился и посмотрел на меня так, будто я его чем прилюдно оскорбил. Ответил ему вопросительным взглядом:

— Просьбы, предложения, пожелания?

— Выйдем. — Процедил, повернувшись к проему двери, но увидев, что я даже не дернулся, приостановился.

Рамаль посмотрел на нас, покачал головой и сам культурно ретировался из отсека. Я ожидающе разглядывал весьма раздраженного Станислава.

— С каких это пор Рина стала «твоя»? — Без предисловий выдал он наболевшее.

— С тех пор как я так считаю. Ты же посчитал ее своей невестой.

— Я никогда так не говорил.

— Но сделал все, чтобы так говорили другие. Поэтому, как-то там так себе уясни и запомни: она моя, а твоей никогда не была и не будет.

— Оставь ее в покое. Кажется, я тебе это тоже уже говорил.

— Кажется. У тебя все? — Достаточно холодно осведомился, вызывая на дисплей константы балансных расчетов, наглядно намекая, что с моей стороны разговор с ним на эту тему окончен.

Он сжал зубы и тоже демонстративно углубился в сопоставления каких-то схем. Ну, вот и славненько. Будем считать, договорились. Где-то через полчаса нашей с атландцем молчаливой работы по мыслесвязи проявился Рамаль:

«— Живой?

— Кто? Я?!

— Нет. — Ощутимый мысленный смешок. — Он.

— Через зубы дышит.

— Ты зря его дразнишь. Станислава можно понять.

— А заодно пожалеть и простить. Я так и делаю.

— Насчет „пожалеть“ это в точку. Нельзя же с такой довольной рожей да с утра вваливаться к тем, кто всю ночь работал.

— Что-то ты не расспрашиваешь „отчего да почему“. Это навивает сомнительные предчувствия. Скажи-ка мне, друг-Альсанди…

— Твой коварный замысел может сработать.

— Рамаль, помнишь с чего начались наши спарринги? На всякий случай напомню: ты получил по морде. А помнишь из-за чего?

— Лучше припомни сколько раз мое любопытство нас выручало и сколько дармовых полезных советов ты поимел.

— Что поимел, то поимел. Когда ты все успеваешь только? А главное, зачем?

— Как раз это я тебе уже прояснил: нельзя такой довольной рожей долго светить безнаказанно. Но за сообразительность поставь себе „зачет“. Тебя можно прямо сейчас с новым статусом поздравить?

— Нет. Заранее не нужно. Вот когда на Ринуаль-Эстель защелкнется брачный браслет, тогда, пожалуйста.

— Рисковый ты.

— Не вижу чем я рискую.

— Конечно, не видишь. Глаза-то на голове были, а ее снесло. — Мое недоумение, видимо, по мыслесвязи передалось и он пояснил. — Как я понял, ты хочешь ничего не соображающую в ваших ритуалах девочку „раскрутить“ на обряд „Кровные Узы“ и нагло сделать своей Первой женой. Насколько я знаю, обратного хода этот ритуал не имеет. Не опасаешься последствий? И как к этому отнесется сама Рина?

Я мысленно скривился, потому что выбор у нее и так, и так невелик. Со мной хоть выжить есть неплохие шансы.

— С пониманием. Думаю, мы поладим. И вообще, тебе не кажется что это…

— …никого не касается? Ошибаешься. А Рендал? А мнение Дома Телл? А другие заинтересованные лица? Вдобавок, скажу тебе по большому секрету: все амурные дела Правителей, их интрижки, а заодно достоинства и недостатки их любовниц и жен, бестактно обсуждаются всеми желающими как бы вы ни пытались все это скрывать.

— Да сколько угодно! И я не Правитель. А если ты наивно полагаешь, что от моих выходок Рендал повесится, то не надейся: он и похуже моментики переживал. Особенно запомнилась ему пощечина от Айлендской Империи, когда официальным опекуном до моего совершеннолетия был назначен Роаль Сандари, а Ноту Протеста отца вежливо и сдержанно „приняли к сведению“. Правда, неофициально, жестами, объяснили, куда ему пойти дальше жаловаться и по какому назначению применят все гремлинские запросы на мою выдачу. Так что конкретно эту „неприятность“ и Рендал, и Дом Телл переживет с легкостью.

— А как насчет других ваших Высших Домов? Многие рассчитывали привлечь твое высокородное внимание с помощью своих дочерей.

— Плевал я на их расчеты с высокой колокольни под переливный звон.

— А вот это ты зря. Я бы на твоем месте хвастать браслетиками повременил. До Совбеза раздражать отцов семейств я тебе совсем не советую. Тебе же лишние голоса к твоему отдельно стоящему личному мнению не помешают?

— Ты вник в мои экспертные выкладки?

— Полюбопытствовал. Марсел-Арабель корректировала?

— Да. Ее влияние так заметно?

— Да нет, не особо. Просто я знаю, что без нее там не обошлось. Очень грамотное заключение получилось, кстати. Многие к нему присоединятся. Ты же на завтра собираешь представителей Высших Домов, чтобы их с ним ознакомить?

— И это „прочитал“? От тебя вообще у меня могут быть тайны?

— Только когда ты наглухо „закрываешься“. Да, и еще, Зар, к вопросу о секретах и тайнах. Ночью Станислава вызывал его папенька. Хочет обсудить все новые факты еще раз. У них сегодня на два часа видеосеминар. Думаю, к вечеру состряпают нечто вразумительное по адаптации аборигенов и спасению от них ДИ-7. А вот наша Резолюция уже готова. Хочешь узнать вердикт от Тайшира первым?

— Очень. И даже страшновато.

— Напрасно. Пятьдесят на пятьдесят.

— Что с техногенным?

— Полностью уничтожить генной мутацией.

— Обидно.

— Это лучше, чем я ожидал. Половина наших все же за поэтапную адаптацию. Если ты добьешься таких же результатов от Гремлина, считай, твоя взяла. Кстати, можешь себя поздравить, Атьяр на твоей стороне. Полностью и без поправок одобрил проект адаптации, представленный Арнарби, и даже готов остаться на ДИ-7 поработать над его осуществлением.

— А ты?

— Извини. Оставаться здесь я не готов. А вот насчет адаптации…можно попробовать.

— Ты больше не боишься за безопасность планеты?

— Да черт с ней! Я больше опасаюсь реплик собственной совести, но особенно боюсь, когда она, как сейчас, молчит.

— Тогда добро пожаловать в нашу теплую компанию. Кстати, о компании: почему ты не заходишь? Юный аналитик без тебя тут совсем заработался. Данные по Альтернативному пятьсотый раз проверяет, хмурится. Может ему пора сделать перерыв и куда-то пойти прогуляться?

— Сейчас пойдет. Тут курьер из Службы доставки их базового крейсера нарисовался. Сверток запаянный какой-то тащит. Проведу его к вам, а то заблудится еще. Вы же двери не удосужились открыть».

Рамаль тут же вошел с роботом-курьером. Станислав, увидев логотипы своей Службы доставки, заинтересованно разглядывал, что у него в руках, но в программе робота оказался код другого адресата.

— Альзор дарт Телл? Подтвердите личный интеркод. — Я подтвердил. — Ринуаль-Эстель де Гресс ввела инструкции вас разыскать и передать это растение.

Он тут же распечатал уплотнитель и аккуратно вручил мне небольшую веточку эльвейса с алыми-алыми цветами. От такого неожиданного презента я на долгий-долгий миг забыл обо всем на свете. Мой транс опять по мыслесвязи прервал друг-Рамаль:

«— А говорил от меня тайн нет. Где ты ночь ночевал, шалопай?

— Ты же видел, в лесу.

— Расскажи это сейчас Станиславу.

— Да пошел он!

— Он и пошел. Я бы даже сказал, побежал. Сейчас „свою невесту“ из-за тебя тиранить будет.

— Да кто ж ему даст? Сейчас с ней Арабель, Роаль, Аэлита. Я о ее компании на весь сегодняшний день заранее позаботился. Но, пожалуй, все равно, пойду еще и сам проконтролирую».

Собрался запустить по следу ауры Станислава свой коронный «шпион-поиск», но Рамаль чисто техническим методом меня опередил:

— Активирован пятый отсек, отсюда слева. Только теперь он наглухо закрыт.

Я хмыкнул, перетек в эргоформу и появился прямо сразу же за надежно закрытой Станиславом дверью. Он, конечно, уже успел сказать Рине пару нежных слов, но, надеюсь, ничего обидно-существенного. Связь он подключил через большой дисплей отсека, поэтому мне хорошо было видно всех присутствующих. Материализовался и тихонько подошел к нему сзади. Улыбаясь, поздоровался со всеми легким кивком. По строгому тону монолога Марсела понял, что Станиславу пообщаться с Риной наедине пока не дали, а теперь и подавно не светит. Он, безусловно, это тоже понял, и не только это, но беседу, несмотря ни на что, нахально продолжил. Правда, тематику выбрал совсем неудачно. Обнаружив, что в Альтернативном их «щиты» помогают как сачок при ловле блох, вспомнил, что он великий босс и чуть-чуть намекнул об этом Рине. Даже начал слегка командовать. Риночка в это время увлеченно смотрела на меня. Во всяком случае, мне бы так хотелось думать, и я решил привлечь к себе еще больше ее внимания, попутно, жестами из-за спины атландца, показав, что я не только более значимый руководитель, но и, в противовес ему, гораздо более демократичный. Это возымело успех, но разоблачило мое присутствие. Станислав все понял и крайне разозлился. По сути, правильно: на его месте я б себя вообще убил. Сам от себя не ожидал такого откровенного хамства, но Ринын смех мне понравился. А еще больше ее явно заинтересованные взгляды. Похоже, мой фантом сегодня ночью произвел на нее благоприятное впечатление. Тем более, она пока считает, что это был я. Улыбка просто не сходила с моих губ, хотя я и на словах попытался показать насколько я мягкий, белый, покладистый и как со мной легко договориться. Даже умудрился выразить сомнение по поводу эффективности запретов. Вот дословно так элейно-мягко и сказал, отвечая Станиславу: «Запрещать или „не рекомендовать“, хоть и простой метод, но малоэффективный». Правда, ему на ушко и совсем другим тоном добавил: «Еще проще разрешить и держать под жестким контролем. Примерно, как с „Примадонн-Арбес“». Косвенное напоминание о рауте атландцу совсем не понравилось, а суть и тон моей фразы еще больше. Представляю, каким деспотом он меня возомнил. Хотя, не сомневаюсь, он и раньше не считал меня ангелом. Поэтому я с лучезарной улыбочкой со всеми попрощался, и за Станислава тоже, потому что тут же отключил общий экран, прерывая его приватные беседы. Он смотрел на меня как на исчадие ада. Подыгрывая его разыгравшемуся воображению, моя улыбочка плавно перетекла в оскал и я, чуть к нему наклонившись, прошипел почти интимно: