- Оставь меня, прошу.

  - Нет, нет. Я пришел, чтобы побыть с тобой. Скажи мне, что у тебя болит? Мой ангел, моя радость, я помогу тебе...

  Она улыбнулась тенью улыбки, в ее глазах снова заблестели слезы.

  - Джованни. Ты очень хороший, очень заботливый. А я... я недостойна тебя.

  - Вот еще выдумала! - Охваченный тревогой и жалостью, я стал подозревать, что яд подействовал быстрее и гораздо сильней, чем заверял монсеньор. Я готов был поддаться панике, глядя на бледное измученное лицо Франчески, и торопливо заговорил, поражаясь гладкости собственной лжи. - Моя тетушка неплохо разбирается в травах, она подарила мне чудесную настойку, способную излечить тебя от любых недугов.

  - Я надеюсь, что я здорова, милый Джованни. Во всяком случае, Эвлалия говорит, что вскорости моя болезнь пройдет.

  - Вот увидишь, тебе станет намного лучше, если ты выпьешь каплю этой настойки. - Взяв стакан, я плеснул туда воды и капнул из флакона густой бледно-желтой жидкости. - Она поможет тебе взбодриться.

  - Что это за настойка? - с подозрением спросила подошедшая Эвлалия.

  - Травы. Полынь, зверобой... - вдохновенно начал я и, собравшись с духом, сам отпил глоток из стакана. Голова мгновенно закружилась, перед глазами все поплыло - должно быть, от страха упасть замертво, с презрением к себе самому решил я. Странный горьковато-терпкий вкус остался во рту. Преодолев смятение, я с улыбкой протянул стакан Франческе.

  - Вот, посмотри-ка. На вкус не очень, зато весьма действенно.

  - Думаю, тебе это не повредит, моя девочка, - ласково сказала Эвлалия, забрав у меня стакан и усевшись на постели возле Франчески. - Выпей.

  Она нежно поцеловала девушку в висок, ее золотистые локоны смешались с черными кудряшками Франчески, их пальцы переплелись на темном глиняном боку стакана. Я с облегчением смотрел, как Франческа, судорожно глотая, пьет противоядие, приготовленное кардиналом.

  - Ничего страшного, - приговаривала Эвлалия, гладя ее по голове, как больного ребенка. - Все пройдет, я останусь с тобой, пока тебе не станет лучше, и Джованни тоже, если ты захочешь.

  - Я никуда не уйду, - заявил я.

  Франческа отодвинулась от меня к стене и закрыла глаза. Эвлалия поднялась и поманила меня за собой к окну, подальше от кровати.

  - Что с ней случилось? - шепотом спросил я.

  - То, что случается рано или поздно с девушками. Это сделал венецианский епископ вчера ночью. - Она помолчала, изучая мое лицо. - Мне жаль, Джованни.

  Я схватил ее за руки, она отстранилась.

  - Кардинал Савелли не мешал ему. По-моему, наш хозяин сам сообщил епископу, что Франческа - девственница, и таким образом сделал жертву неизбежной. К несчастью, служанки не могут оказывать сопротивление знатным господам...

  - А ты?

  - Я? - Она окинула меня холодным взглядом. - Я тоже служанка, но... Видишь ли, мне не очень нравятся мужчины. Когда-то меня лишил девственности мой собственный брат... - Я потрясенно разинул рот, и она улыбнулась. - Он был не слишком-то нежен. С тех пор я избегаю мужчин, а когда мне хочется ласки, я ласкаю себя сама или занимаюсь любовью с подругами... Похоже, епископ Барди разгадал мой секрет и не слишком интересовался моей скромной персоной, позволив мне играть с Франческой, не заходя в этих играх дальше, чем ему бы хотелось.

  - Он... целовал тебя?

  - Он никого из нас не целовал, кроме Донаты. Она ему сразу понравилась. Впрочем, как и он ей. - Эвлалия презрительно вздернула подбородок. - Доната слишком увлечена мужчинами. Если бы ты предложил ей переспать с тобой, она не стала бы долго раздумывать... У нее восхитительные ноги, очень красивая большая грудь и нежная кожа, не удивительно, что мужчины обращают на нее внимание. Я могла бы сообщить и еще кое-какие подробности, но сейчас для них не время и не место. Если твоя настойка поможет Франческе, я буду тебе благодарна.

  Я посмотрел в ее глубокие спокойные глаза, отливающие сапфировой синевой, скользнул взглядом по мягким, красиво очерченным губам и точеной белоснежной шейке, невольно стремясь заглянуть в вырез платья и гадая, каковы на ощупь ее грудь, живот и лоно. Она была действительно прекрасна - и так холодна, что я не мог представить ее в своих объятиях. Чувствуя смущение, я отвернулся и посмотрел в окно.

  - Я люблю Франческу, - сказал я. - Когда она поправится, я не могу позволить, чтобы ты заняла мое место возле нее.

  - Не тебе делать этот выбор, - тихо ответила Эвлалия. - Франческа сама решит, с кем захочет быть. Если ты будешь нежен и терпелив, возможно, она выберет тебя. - В ее голосе явственно слышалась печаль. - Но она очень нравится мне. Сейчас ей так важно вернуть доверие к людям, научить любить по-настоящему и получать удовольствие от плотской любви...

  Франческа приподнялась на локте и посмотрела на нас с кровати.

  - Эвлалия, - слабым голосом позвала она, - иди ко мне, побудь со мной немного.

  Бросив на меня победный взгляд, Эвлалия подошла к Франческе и села рядом с ней, ласково взяв ее за руку. Ее пальцы гладили ладонь и запястье Франчески, поднимались по временам выше, и бедная девочка улыбалась, отвечая на эти поглаживания. Уязвленный пренебрежением девушек, я сел в кресло у стола и стал рассеянно смотреть на них, обуреваемый ревностью. Умом я понимал, что Франческа еще долго не сможет довериться ни одному мужчине, но не хотел смириться с тем, что и я не являюсь для нее исключением.

  Между тем Эвлалия, низко склонившись над Франческой, казалось, что-то очень тихо говорила ей, но, когда я пригляделся внимательнее, то понял, что она легонько целует девушку. Ее прикосновения были настольно нежными, что через завесу ее светлых волос я видел лишь соприкасающиеся абрисы их лиц, а потом Франческа, вскинув руки, отвела волосы Эвлалии назад, и их губы встретились. Я беспомощно наблюдал, как они целуются, и видел, что Франческе нравятся эти медленные осторожные ласки. Она обняла Эвлалию, притягивая ее к себе, а та, не прерывая поцелуев, накрыла ладонью ее маленькую грудь и начала едва заметно сжимать и поглаживать ее сквозь тонкую ткань рубашки. Франческа тихо застонала, пытаясь поймать и удержать ее руку, но Эвлалия оказалась настойчивой: ее тонкие пальцы двигались, нажимали и гладили, и я заметил, как под их нежным натиском выступил вверх твердый маленький сосок.

  - Не бойся, мой ангел, - прошептала Эвлалия. - Я сделаю так, что ты успокоишься. Тебе будет очень хорошо... Только доверься мне, и я подарю тебе настоящее наслаждение.

  - Да, Эвлалия... Я так странно себя чувствую, когда ты делаешь так... Мне тепло и хорошо, и горячо там, внизу.

  - Тебе не больно?

  - Нет, мне совсем не больно, а очень приятно, только мне кажется, что там все мокро...

  - Ничего страшного. - Она быстро скользнула рукой вниз, забираясь под рубашку девушки. - Да, ты права. О, моя сладкая девочка! Не пугайся, так и должно быть. Вот, посмотри...

  Взяв руку Франчески, она приподняла подол своего платья и, придвинувшись к девушке вплотную, направила ее пальцы себе между ног. Некоторое время Франческа поглаживала ее там, и Эвлалия наблюдала за ее действиями со сладострастной улыбкой.

  - Ты права, - прошептала наконец Франческа, поднеся руку к глазам и рассматривая свои влажные пальцы. - У тебя все точно так же... Можно, я попрошу тебя снять платье?

  Метнув на меня быстрый взгляд, Эвлалия решительно сбросила платье, очутившись полностью обнаженной. У нее была чудесная гибкая фигура с небольшими округлыми грудями и бедрами античной богини. Я почувствовал нарастающее возбуждение. Как же трудно было справиться с ним, наблюдая бесстыдную наготу Эвлалии! Отвернувшись, я попытался взять себя в руки, но продолжал слышать звуки поцелуев, вздохи, тихий смех и постанывания Франчески, и мой взгляд снова жадно вперился в девушек.

  Теперь обнажена была и Франческа. Она извивалась, подставляя свои маленькие груди с острыми алыми сосками под ищущие губы Эвлалии. Одна ее рука зарылась в волосы подруги, а другая обнимала ее за талию, прижимая к себе. Ее выгибающееся тоненькое тело и нетерпеливые стоны заставляли меня содрогаться от желания, но я не смел пошевелиться и только смотрел во все глаза.