В сопровождении охранников и аббатов монсеньор спустился вниз к ожидающей толпе паломников, чтобы принять дары и дать благословение. Я наблюдал, как он спокойно разговаривает с крестьянином, только что грубо пытавшимся удержать его на ступенях. Тот почтительно кланялся, испрашивая благословения для себя и своей семьи, и кардинал с легкой улыбкой осенил его и женщину с младенцем на руках крестным знамением. Люди смотрели на монсеньора с благоговением и надеждой; неизменно приветливый и внимательный, он утешал вдову, ободрял калеку, давал денег и еды нищим, предлагал приют странникам. Его любили, считая святым и достойным человеком. Его слова принимали как подарок, его молитва была чудотворной. Я знал и его темную сторону, о которой не подозревали все эти люди, и все-таки я любил его. Любил больше, чем все, приходившие к нему за утешением и прощением, и боялся сознаться в этой любви не только ему, но и самому себе.

  Уговорить Франческу на свидание мне удалось только через несколько дней. Все это время я безуспешно преследовал ее, тщетно пытаясь получить хоть что-то кроме поцелуев. Она ускользала, смеясь, ее прелестную нежную шейку обвивало подаренное мной жемчужное ожерелье, и я не терял надежды. Наконец она сдалась; как-то я поймал ее возле кухни и, взяв за руки, прямо спросил, не хочет ли она поужинать у меня в комнате возле личных покоев монсеньора. Франческа смущенно ответила, что придет, если я обещаю хорошо вести себя и не делать ничего недозволенного. Разумеется, я обещал; она не пожалеет ни о чем, я буду во всем покорен ее желаниям и исполню все, что она задумает мне приказать. Со смехом она велела мне уйти и ждать ее в условленный час в моей комнате. Не удержавшись, я поцеловал ее на прощание и прижал к себе, чувствуя ее податливое тепло.

  В своей комнате я убрал разбросанное в беспорядке оружие, накрыл стол, зажег толстые свечи из ароматного розового воска и растопил камин. Чуть погодя явился монсеньор; заметив мои приготовления, он с улыбкой бросил в огонь комочек ладана и повернулся ко мне.

  - Полагаю, все это не ради меня, Джованни?

  - Вы угадали. Сегодня ко мне придет Франческа, и я намерен довести дело до конца.

  - Что ж, хорошо. - Он прошелся по комнате, постоял у окна и направился к дверям своей спальни. - Я сказал, что лягу сегодня пораньше, и просил меня не беспокоить. Если твое приглашение остается в силе, я к твоим услугам.

  Он не сделал попытки даже коснуться меня, и за это я был ему благодарен. Я знал, что он будет наблюдать за мной и Франческой и что мне достаточно одного слова, чтобы он пришел ко мне.

  Франческа пришла после вечерней молитвы, когда во дворце начали уже гасить огни. Ее шаги в коридоре я не мог бы спутать ни с чьими другими, и вышел ей навстречу. Она была чудо как хороша: нитка жемчуга на шее сияла на фоне ее смуглой кожи, заставляя еще ярче блестеть карие глаза; черные кудри обрамляли милое личико и каскадами падали на плечи. В простом сером платье она была прекраснее любой королевы в разноцветных шелках и парче. Я провел ее в комнату, усадил и спросил, как ей удалось ускользнуть от Эвлалии.

  - Она мне не хозяйка, - улыбнулась Франческа, взяв из вазы персик. - Мы вместе отдыхаем, играем, спим... - Она вздохнула. - Иногда с ней бывает тяжело говорить. Вот, к примеру, сегодня, когда она сказала, что я не должна верить тебе.

  - Почему?

  - Она говорит, что только она любит меня, а ты только притворяешься, чтобы получить удовольствие для своего тела.

  "Может быть, она не так уж не права", - внезапно подумал я и тут же устыдился.

  - Но ты же знаешь, что ты мне очень нравишься, - сказал я, потянувшись к ней. - Мне хочется быть ближе к тебе, это естественно, но не потому, что меня привлекает только твое тело. Иди ко мне.

  Она подошла ко мне, я обнял ее, слегка приподнял и усадил к себе на колени. Франческа изумленно вскрикнула, но ее ручка ласково обвила мою шею.

  - Какой ты сильный, Джованни. Ты похож на медведя.

  - Я более предсказуем, чем медведь, тебе не кажется? - пошутил я, осторожно прижимая ее к себе. Она рассмеялась, и я спросил. - Скажи, тебе нравится играть с Эвлалией?

  - Да, это бывает забавно.

  - Вот как? И как же вы играете?

  - Может быть, не стоит рассказывать тебе, это все глупости.

  - Нет, мне хотелось бы знать.

  - Ну... Мы раздеваемся и ложимся в постель, а потом представляем, что мы муж и жена. Обычно Эвлалия бывает моим мужем, но иногда случается наоборот.

  - А что ты больше любишь?

  Она отвернулась, накручивая на пальчик прядь моих волос.

  - Не скажу. Ты хочешь знать слишком много.

  - Вовсе нет. Вдруг ты оттолкнешь меня, если я попытаюсь поиграть с тобой как Эвлалия?

  - Джованни! - воскликнула она и покраснела. Я поймал ее за подбородок и стал целовать. Она не сопротивлялась, и когда я оторвался от ее губ, прошептала:

  - Ты мне нравишься, Джованни, и я буду с тобой откровенна. Иногда мне хочется испытать все по-настоящему, с настоящим мужчиной, но... я сомневаюсь, что мужчина действительно может быть ласковым со мной. Прости.

  - Ты не доверяешь мне? Ты сомневаешься в моей любви? Но Франческа, дорогая, могу ли я быть недостаточно ласков, если я уже не раз доказал тебе свои чувства?

  - Хорошо. Ты целуешь меня почти так же нежно, как Эвлалия, и я начинаю верить, что ты способен дать мне то, о чем я мечтаю... Ну, ладно. Я разрешаю тебе делать, что ты захочешь, пока не остановлю тебя. Начинай.

  Озадаченный ее словами, я стал осторожно поглаживать ее плечи, постепенно стягивая с них платье. Франческа смотрела на меня, рассеянно улыбаясь, пока я не осмелел настолько, что платье под моими пальцами сползло вниз, полностью обнажив ее округлые груди с маленькими кружочками сосков. К одному из этих бутончиков я тут же припал губами и начал ласкать его, чувствуя, как он твердеет под моим языком. По телу Франчески пробежал сладостный трепет, ее ручка легла на мою голову и зарылась пальцами в волосы. Я продолжал неторопливо изучать языком и губами ее грудь, пока она не откинулась назад с легким стоном.

  - Можно попросить тебя совсем снять платье? - прошептал я. Она смущенно передернула плечами, и я добавил. - Но ты ведь не стесняешься Эвлалии, правда? Мы договорились, что я постараюсь заменить тебе ее. Или ты уже готова меня остановить?

  Она мгновение помедлила, а потом сняла платье через голову, и я увидел все ее нагое тело, гибкое и нежное, как у ребенка. Какое-то время я восхищенно любовался ею, одновременно ощущая странную робость; мне стало казаться, что я не имею права покушаться на это очаровательное юное существо, на эту трогательную беззащитность. Касаясь губами ее кожи, такой теплой и бархатистой, я думал о том, как довести дело до конца, не вызвав ее упрека. Очень медленно я ласкал ее, не отваживаясь опускаться ниже живота, лишь изредка бросая восхищенные взгляды на скрытый темным пушком округлый холмик между ее ногами.

  - Мне не очень удобно, - пожаловалась она наконец.

  - Если хочешь, мы можем устроиться получше, - сказал я. Она кивнула и я, взяв ее на руки, перенес на свою кровать.

  - Ты не будешь возражать, если я сниму рубашку? - спросил я, и она улыбнулась.

  - Не буду. Я хочу ощущать тебя. - Она сама помогла мне раздеться, но штаны я все же снять не посмел. Франческа гладила мою грудь, а я целовал ее, скользя руками по ее груди и животу. Наконец, она не выдержала и, схватив мою ладонь, притянула ее к низу своего живота. Мои пальцы очутились между ее ног, во влажных складочках горячей плоти, и она застонала, раскрыв бедра мне навстречу. У меня перехватило дыхание, когда я начал очень осторожно ласкать ее, водя рукой вверх и вниз.

  - Джованни, - прошептала она, изгибаясь, - у тебя получается так чудесно...

  - Тебе нравится? - спросил я, не замедляя движений, а потом скользнул пальцами вниз, к маленькому устью тайной раковины. Франческа стиснула пальцами мои плечи, притягивая меня ближе к себе.