Андрейка выталкивает с парты Афоню и опрометью выскакивает из класса.

Вот он уже на улице. Около школы стоит «Тимоша», а навстречу идёт дядя Костя. Он подхватывает Андрейку на руки и подбрасывает вверх. Раз, ещё раз и ещё раз! У Андрейки захватывает дух, точно он скачет намётом на Рыжике.

— Как живёшь, Андрей Нимаев? — спрашивает дядя Костя, опуская Андрейку на землю.

— Почему не приехал в юрту? — вместо ответа говорит Андрейка.

— Виноват, брат, но не мог. Ты вот ушёл от меня, и «Тимоша» закапризничал, полдня провозился с ним вчера, а теперь вот в ремонт его погнал. Ремонт нужен… А ты почему на улице? — спохватился дядя Костя. — У вас перемена?

Андрейка оглядывается на школьную дверь и отрицательно мотает головой.

— Так ты с урока удрал?

— Ага.

— Ну и ну! — укоризненно произносит дядя Костя. — Я вот проверю, как ещё тут один сорванец учится, — загадочно заканчивает он и решительно идёт к дверям школы.

Но двери широко распахиваются. Толкаясь и крича, на улицу вываливаются ребята. Это началась перемена.

Дядя Костя отступает на несколько шагов. Совсем неожиданно для Андрейки появляется Афоня, бежит навстречу к дяде Косте — и тот подхватывает его на руки, подбрасывает вверх. Андрейка не может поверить своим глазам. Откуда Афоня знает дядю Костю? Почему дядя Костя такой весёлый, будто держит на руках не Афоню, а его, Андрейку? А тракторист берёт Афоню за руку и уже, не замечая Андрейки, ведёт к «Тимоше». Он подсаживает Афоню на сиденье, «Тимошу» со всех сторон окружают ребята. Андрейка тоже не выдерживает, подходит и, как сирота, останавливается позади всех.

Ребята что-то наперебой рассказывают дяде Косте. Какая-то девчонка кричит громче всех:

— Я видела, я видела!..

— Что ты видела? — спрашивает дядя Костя.

— Андрюша Нимаев бил Афоню. Вчера бил, а сегодня из класса убежал. Он недисциплинированный.

— А где Андрюша? — Дядя Костя осматривается по сторонам.

Ребята расступаются, и Андрейка, понурив голову, проходит вперёд.

— Подвинься, — говорит тракторист Афоне и подсаживает с ним рядом Андрейку. — Так почему вы дрались? — строго обращается дядя Костя к Афоне и Андрейке.

Афоня презрительно смотрит на девчонку и говорит:

— Мы не дрались. Она врёт.

— Дрались, дрались, дрались! — со слезами в голосе кричит девчонка.

Андрейка молчит, но почему-то очень рад, что Афоня так хорошо соврал.

— Папа, — говорит Афоня, — ты же знаешь Фиску-Анфиску, она плакса и ябеда.

Что такое, что такое? Кого это Афоня назвал папой? Андрейка дико смотрит на Афоню, на дядю Костю и только сейчас начинает понимать. Неужели…

— Вот что, Афоня, — говорит дядя Костя, — ты живи с Андрейкой дружно. Он со мной всё лето на тракторе работал…

— А мы с ним на одной парте сидим, — перебил Афоня.

— Вот видишь, как хорошо…

— Звонок, звонок! — вдруг кричит девчонка, которую Афоня назвал Фиской-Анфиской.

Ребята мигом рассыпаются. Дядя Костя снимает на землю Андрейку, потом Афоню.

— Так смотри, сынок!.. И ты, Андрейка… Чтобы никаких драк не было! Обещаете?

— Обещаем! — в один голос повторяют Андрейка и Афоня.

Взявшись за руки, они бегут в школу.

В классе они сразу прильнули к окну. Дядя Костя сел в кабину, «Тимоша» заговорил и двинулся по улице.

— И это называется ученики первого класса? — звучит тихий, укоризненный голос Веры Андреевны.

Все ребята были у окон, и только Фиска-Анфиска сидела за партой и встала, когда вошла Вера Андреевна.

Молча учительница пережидает, пока все усядутся по местам. Становится очень тихо.

— Андрюша Нимаев, почему ты выбежал из класса без разрешения? — строго спрашивает учительница.

Андрейка встаёт за партой.

— Я на улицу, там «Тимоша»…

— Ты мешаешь нам заниматься. Собери карандаши, тетради и иди в интернат. Я не оставлю тебя на последнем уроке.

Андрейке очень горько, он сильно сопит, возится за партой, точно поднимает что-то тяжёлое, и вразвалку идёт к дверям.

— А теперь, ребята, кто из вас перескажет сказку «Посадил дед репку»?

Андрейка замедляет шаг около самых дверей: ах, как хотелось рассказать сейчас эту сказку, он очень хорошо её запомнил!

В коридоре он стоит около дверей своего класса, и ему не хочется никуда уходить. Кто-то там рассказывает, как посадил дед репку, выросла она большая-пребольшая…

Но вот снова открывается дверь класса, и выходит Афоня.

— Я в уборную попросился, — шёпотом сообщает он Андрейке.

— Пойдём в уборную! — сразу веселеет Андрейка.

— Да нет, — Афоня машет рукой, — я не хочу в уборную, я к тебе…

— Пойдём в интернат? — спрашивает Андрейка.

— Пойдём, — не задумываясь, отвечает Афоня.

Они бегут по широкому коридору к вешалке.

Им загораживает дорогу какая-то женщина:

— Куда это вы?

— В интернат. Меня с урока выгнали! — радостно сообщает Андрейка.

— И меня тоже выгнали, — врёт ей Афоня.

— Вот какая красота! — ворчит женщина. — Не успели через порог школы переступить и уже проказничаете. Ищите свою одежду.

Через минуту одетые Андрейка и Афоня выходят из школы.

— Не надо туда идти! — Афоня хватает Андрейку за руку. — Там учительница увидит.

Ребята обходят школу с другой стороны. На дороге видны следы от гусениц «Тимоши».

Андрейка размахивает сумкой, и только тут Афоня вспоминает, что его сумка осталась в классе.

— Завтра возьму! — беззаботно говорит он. — Дай-ка руку пощупаю. Согни, согни её! Вот так. Ого, какой ты сильный!

У Андрейки будут нарты

В интернате у ребят много работы. Это только со стороны может показаться, что после школы сделаешь уроки, а остальное время играй и бегай.

Утром Андрейку будит горнист. На горне громко играет Тудуп. Андрейка пугается и вскакивает с постели. Если кто-нибудь не хочет просыпаться и натягивает на голову одеяло, Тудуп подходит к кровати и играет в самое ухо.

Когда уже все на ногах. Тудуп аккуратно завёртывает горн в полотенце, кладёт его в тумбочку и командует:

— На зарядку!

Ничего не поделаешь: Тудуп комсомолец, пионервожатый, ему уже много лет — целых четырнадцать.

И хотя Андрейка ещё не пионер, он идёт на зарядку в комнату игр. Делать зарядку вместе со всеми не так уж плохо, вот только не умеет Андрейка дышать. Он набирает полную грудь воздуха, краснеет от натуги и никак не может сразу делать упражнение и дышать. Когда Тудуп командует: «Руки в стороны, при-сесть!» — Андрейка это понимает. Но стоит Тудупу сказать: «Вдо-ох, вы-дох», как он только дышит и уже не разводит рук в стороны и не приседает. Сейчас же следует строгий окрик:

— Андрей, ты почему не делаешь зарядку?

Но ко всему можно приспособиться, и в конце концов Андрейка понял, что лучше не дышать. Этого Тудуп никогда не замечал.

Ещё тяжелее было каждый день умываться. И не раз, а несколько раз в день. Утром умывайся, перед каждой едой умывайся, на ночь тоже. В юрте Андрейке тоже приходилось умываться, но здесь — совсем другое дело. Обязательно надо мыть уши и всё лицо. Даже руки надо мыть по локоть. Даже шею! А кто не знает, что это самое большое наказание!

Вначале Андрейку избрали санитаром. На левую руку он надел повязку с большим красным крестом и каждое утро осматривал у всех ребят в классе руки, уши, шею. Быть санитаром очень почётно и удобно. Так первые три дня думал Андрейка. Сам он наскоро мыл руки и ещё немного нос. Андрейку никто не осматривал. Но подвела опять эта девчонка — ябеда Фиска-Анфиска. Она подняла руку и сказала учительнице:

— А почему у Андрюши Нимаева у самого грязная шея и ногти?

— Уши грязные! — добавил чей-то пискливый голос из задних рядов.

Учительница вызвала Андрейку, сама осмотрела его и покачала головой.

— Нам не нужен такой санитар! — сказала опять та же девочка из заднего ряда.