Нас ощутимо тряхнуло. И ещё раз. Нащупали катер? Берут в пристрелочную вилку? Если выживу, попрошусь в Военную Академию. Хочется знать, от чего помирать придётся. Катер начал экстренное маневрирование. Меня пристегнули, предварительно надев какую-то упряжь. Сижу хлопаю глазами. Никто ничего не говорит. У консула под ногами путаться не хочется. Да и не пустят меня к нему. А к легату-прим не попасть. И злой он на меня…

Приземляемся. Точнее говоря, зависли над крышей какого-то здания. Меня вытащили, держа в середине плотной группы. Консул что? Всех своих преторианцев командировал на мою охрану?.. Привели в огромный зал. Панорамные экраны, мониторы, селекторная связь… Все очень деловые: приходят, докладывают, получают указания, уходят… Снуют как муравьи. А меня усадили в уголке, поближе к «кухне». Плюнула и начала готовить кофе на всех. Ага, и маленькие слойки с мясом. Забыла, как они называются. И пирожные на один укус. Преторианцы притащили стол, я выставляю свежеприготовленное и снова кидаюсь к автомату. Народ оголодал. Теперь, прежде чем уйти, все делают крюк к столу за глотком кофе, слойкой и пирожным.

Огорчилась, что не могу себе сделать фартук и наголовник. Хожу в комбезе, берцах и берете от Серых лордов. Форму, которую для меня без моей просьбы сделал автомат-ателье, я так и не надеваю. Не хочу! Особенно после сообщения консула о женщинах, работающих по контракту, помогая мужчинам сбросить напряжение. Хотя, я конкубина консула, – практически то же самое. Разница в том, что у меня не бывает других гостей.

В процессе метаний от автомата к столу продумываю меню обеда. Ведь будет же у них перерыв? Люди должны поесть. Полный офицерский обед – вещь, конечно, хорошая. Сытная. Но, просмотрев программы, решила, что разнообразие не повредит. Быстро сформировала заказ. С содроганием вспомнила, как нас учили готовить. Руками! Из натуральных продуктов! Начиная с ощипывания птицы. Туши крупных млекопитающих, к счастью, попадали к нам уже ошкуренными и разделанными на составляющие. Хотя шкуру снимать мы учились. Зачем? Не знаю.

Несомненная польза нашего многогранного обучения состоит в том, что я могу расписать технологию приготовления почти любого блюда и технологию любого рукоделия. Нас даже выжигать по дереву учили. Как шутили наши наставники: «не умеешь работать головой – работай руками». Потом серьёзным тоном пояснили, что иногда надо занять руки, чтобы освободить голову. Конечно, каждому своё. Готовить мне не нравилось, поэтому я, когда нервничаю, кидаюсь к автомату-ателье – делаю себе новый костюм от шляпки до туфель. А некоторые из девочек готовили на всех. Потому что в одиночку с этим изобилием было не справиться. Конечно, мы обменивались особенно удачными проектами. Поэтому у меня в памяти есть достаточно рецептов сложных в приготовлении блюд, а наши поварихи в состоянии создать себе праздничный наряд, не прибегая к помощи кутюрье.

Чёткие быстрые шаги прозвучали во внезапно установившейся тишине. И я успокоилась. Потому что я ждала этих шагов и боялась, что они не прозвучат.

– Мой консул, дорога свободна. Сенат ждёт тебя.

Поворот кругом, и строевым шагом двинулся к выходу. Увидел меня, широко открыл глаза:

– Кариссима, тебя не узнать. Где красивое платье?

Расстроилась. Смотрю на легата-прим, всё ещё излучающего радость войны. Возможно, я впервые вижу его настоящего. Подумала, что мне придётся сидеть в его поместье, изнывая от безделья и сходя с ума от неизвестности. Не хочу! И ещё издевается! На глазах выступили слёзы. Сморгнула их, отвернувшись.

– Обеда я сегодня не дождусь?

– Две минуты.

Кидаюсь к автомату, набираю код. Преторианцы принесли ещё один стол. Скатерть с салфетками – стандартные. Мне позволили принести приправы, остальное отобрали. Консул отвлёкся от дел, решив пообедать за компанию с легатом Вителлием. В конце концов, за столы уселись все, кроме меня и преторианцев. Автомат исправно поставляет обеды, офицеры сами забирают их на столы. А я сижу в уголке, пью чай с корицей. Есть мне не хочется. Совершенно. Когда сегодняшняя эпопея закончится, отловлю слона и съем. Без соли. А сейчас кусок в горло не лезет.

– Воробышек, тебе надо поесть.

– Спасибо, благородный Флавий. Я поем… потом.

– Кариссима, сядь и поешь. Консул берёт тебя с собой в Сенат. Не заставляй сенаторов думать, что консул морит свою конкубину голодом.

Издевательски улыбается. Сытый. Довольный. Подумала: что будет, если я швырну в легата-прим чайной чашкой с блюдцем? Ничего хорошего… Заказала себе кусок мяса и зелёный салат. Выпила ещё чашку чая. С пирожными. Полегчало. Заставила преторианцев поесть. Потребовала у консула дать им перерыв. Поскольку в зале достаточно бездельничающих военных, консул разрешил преторианцам отвлечься от моей охраны.

А потом легат-прим выделил трёх женщин-офицеров, и отправил меня под их охраной одеваться, дав целых сорок минут на всё про всё. Сказал, что, видя меня в форме, испытывает сильнейшее желание отправить меня на гауптвахту. Разозлилась.

Опять комплекс упражнений и йогических асан. Нагишом, для снятия мерок. Голографическая модель готова. Начинаю творить. Сегодня меня не тянет в древнее Средневековье.

Сделала себе лёгкое шифоновое платье кремового цвета с золотыми разводами, с юбкой-солнце длиной до середины икры. Сейчас лето, можно и так ходить. Прозрачные тонюсенькие чулки на поясе с резинками. Чулки – телесного цвета, пояс – молочно-белый. Нижнее бельё – батист с вышивкой ришелье. Не на пикантных местах, ничего подобного. Просто украшение. Оттенить тонкость материала и нежную кожу под ним. Короткая батистовая сорочка, на тридцать сантиметров выше колена, тоже украшена вышивкой, составляя комплект. Жакет из лёгкой смесовой ткани цвета слоновой кости. Лёгкие туфли-лодочки на небольшой шпильке, шляпка-таблетка с крупносетчатой белой вуалеткой – в тон жакета. Перчатки решила не делать. Руки у меня в порядке. А вот сумочку-клатч сделала трансформером. За полсекунды сдёргиваются застёжки, и внутренняя сторона открывает ножны для метательных ножей, перекочевавших туда с руки. В аптечном автомате заказала маленькую плоскую баночку крема для рук, лёгкую увлажняющую помаду и ещё пару предметов гигиены. Носовой платочек – батистовый – тоже спрятала в сумочку. Зеркальце в кожаном чехле – в комплекте. Как в древние времена.

Воспользовалась душем, причесалась, переоделась, скрутила волосы ракушкой. Вычищенную одежду и берцы упаковала для отправки на базу. Возвращаемся.

Мужчины уже роют землю копытами. А ведь сорок минут ещё не прошло! Надела на лицо лёгкую улыбку, соответствующую наряду. И не буду реагировать ни на что! Вот!

– Воробышек, ты прекрасно выглядишь. Нам пора. Катер ждёт.

Фраза консула не требует ответа. Благодарно киваю на комплимент и пытаюсь взять консула под руку. Ну конечно, меня опять ведут за ручку, как ребёнка. Надо было, наверное, средневековую одежду сотворить. Но скучно же! А на улице – ветерок. И моя юбка раздувается, радуя офицеров. Не обращаю внимания. Фасон «солнце» для того и придуман. Жакет не позволит ей раскрыться до пояса. А кое-кому полезно встряхнуться.

В катер поднимались в антигравитационном столбе. Уронила туфли. Точнее, меня из них выдернуло. Туфельки лёгкие, максимально открытые, а в катер в основном лезут в берцах. Надеюсь, кто-нибудь догадается их подобрать. Консул опять усадил меня возле медотсека. Правда, на этот раз не сбежал, остался рядом. Сижу, болтаю босыми ногами и пытаюсь разговорить консула. Зачем он тащит меня в Сенат? Не говорит, отшучивается.

– Кариссима. Ты решила переплюнуть принцессу из древней сказки? Та потеряла одну туфельку9.

Задрав голову, смотрю на легата Вителлия. Насмешливо улыбаясь, держит на пальцах мои туфельки. От сердца отлегло. Я уже расстроилась, что в Сенате придётся в одних чулках ходить. А легат перевёл взгляд на мои босые ноги, и я тут же их спрятала, подогнув под себя. Такой звериной жажды я даже у Зигги не видела! Испугалась, что укусит. Мужчины на войне дичают. Нецивилизованные, в общем. Хотя говорить о цивилизованности легата Вителлия…