Уффф… Добрались благополучно. Детёныш влез в окно, предварительно взломав его. Хитрющий ребёнок воспользовался на этот раз подвальным окном на другой стороне корпуса. В кого он такой? Благовоспитанный Марий до сих пор в шоке от нашей эскапады…

– Прогуляемся, если не возражаешь. Только переоденусь.

Преторианцы понятливо поставили палатку. На вопрос о воде, выдали мне упаковку стерильных влажных салфеток. Быстро обтёрлась с головы до ступней ног. Ну не с головы, конечно… А с шеи и до ступней. Лицо промокнула только. Надела свою цивильную одежду, убрав комбез и берцы в рюкзачок. Вылезла из палатки, и… низко склонилась, приветствуя Императора.

– Воробышек…

– Мой Император.

Молча жду продолжения. Он пришёл навестить сына или выразить мне высочайшее неудовольствие? Узнал о наших подвигах, или нет? Преторианцы стоят с абсолютно безразличным видом. Даже «слава Цезарю» не кричат. Почему, кстати? Краем глаза отслеживаю старшего сына. Вытянулся в струнку, смотрит прямо. Равнение на Императора. Ненавидит. Лицо абсолютно бесстрастное. Для взрослого – нормально, для десятилетнего детёныша… Ненавидит.

– Ты уже видела Вителлия Флавиана?

Вот что отвечать? Получу я по шее за самоуправство! Или нет? Но врать Императору… Это верный ЗОВ. Надо детёнышу сказать, чтобы делал лицо попроще. Или эту ненависть только я вижу? Ох, вряд ли…

– Да, мой Император.

На площадке приземляется уже знакомый флаер, из которого выскальзывают начальник Академии и консул. Точно, получу по шее. Непроизвольно сделала шаг к Императору. Если что, буду прятаться за ним.

– Мой Император…

– Слава Цезарю!

Очнулись наконец? Император досадливо пошевелил пальцами. Ах, это он просил не приветствовать его?! Не хотел смущать нашего детёныша? Это он зря… судя по повадкам, нашего детёныша смутить нереально. Я уже начинаю сомневаться… Обряд усыновления так действует на характер, или… Если бы не внешнее сходство отца и сына… Так… куда-то меня не туда понесло. Это всё из-за консула. Лёгкая безмятежная улыбка на его губах меня нервирует. О чём он сейчас думает?

– Курсант Марий, ты должен быть в корпусе. Ваш курс отпустили полтора часа назад.

– Это я виновата, я попросила курсанта Мария мне помочь… – с ужасом осознаю, что не запомнила имени начальника Академии. А ведь он со мной разговаривал! Интересовался моим возрастом… А я злилась на консула и на весь белый свет… Ворона!

– Благородный Кассий Агриппа не будет осуждать курсанта Мария за помощь дающей миру жизнь.

– Разумеется, мой Император.

– Слава Цезарю!

Подпрыгнула… Хотя пора уже привыкнуть. Кассий Агриппа… Надо запомнить. Придётся ведь общаться. Старшему ещё семь лет учиться, а младшему – все двенадцать. Хорошо хоть двойня будет в резервации обучение проходить.

– А какая помощь тебе потребовалась от твоего первенца, Воробышек?

Глаза благородного Кассия задумчиво сощурились. Где же я его видела?.. А ведь точно видела! Может, в резервации? Что ему там делать? Благородному среди чистокровных?

– Я попросила проводить меня к корпусу первогодков, мой Император. Хотела увидеть сына.

– Погулять с детьми по полигону…

Интонация скопирована настолько точно, что если бы не голос… С негодованием смотрю на улыбающегося консула. Злится, легендарный наш! Почему? Вот что опять не так?! Одета я прилично. Во всяком случае, платье прикрывает меня от подбородка до ступней. И рукава длиной до основания большого пальца…

– Корпус заперт.

– Для моего сына это не помеха.

– Я виновата.

– Воробышек, наш сын будет наказан. К нему свод правил Академии должен применяться со всей строгостью.

– Но ведь это я…

Заканчиваю говорить уже шёпотом. Бесполезно.

– Для чего ты потащила детей на полигон, Воробышек?

– Я хотела, чтобы они познакомились в неформальной обстановке. Чтобы они осознали себя командой…

– И как? Удалось?

– Не знаю…

– Посмотрим… Позже. А пока…

Начальник Академии тронул наручень:

– Курсанта Вителлия Флавиана ко мне.

Меньше чем через минуту куратор Сергий вывел моего детёныша. Безмятежная улыбка – точная копия консульской. Может быть, консул в родстве с Императором?.. Откуда такое сходство характеров?

– Улыбается ещё! Рассказывай, курсант.

С тревогой смотрю на консула. Надеюсь, что телесные наказания в Академии запрещены. Пусть лучше меня высечет ремнём. Поёжилась от воспоминаний, вызвав понимающую улыбку.

– Я хотел показать маме полигон… как нас учат…

– Как ты покинул корпус?

– Через окно. Вот это.

– Ты прошёл мимо куратора?

– Я перебрался в другую часть здания. Мимо куратора не пройдёшь, заметит.

– Покажешь, где. Впрочем, не надо.

Консул тронул наручень и сказал

– Бросьте нам сюда картинку.

И нам бросили… Я сама его высеку! Смотрю на крохотную фигурку, идущую по карнизу пятого этажа, цепляющуюся за стену, взламывая замок на очередном окне, и у меня подкашиваются ноги. Консул жёстко удержал меня, сказав:

– Смотри, кариссима.

Смотрю, смаргиваю слёзы… На руке синяки останутся… Ребёнок… Пять лет. О чём он мог думать? Марию попадёт… Он не мог не знать, как выбираются из корпуса.

– Куратор Сергий, удели особое внимание инициативному курсанту.

– Слушаюсь!

Продолжаем смотреть запись. Вот я ныряю в палатку, выбираюсь из неё уже в комбезе и берцах. Какая-то я неуклюжая по сравнению со своими детёнышами, не говоря уже о преторианцах. А… Выправки мне не хватает! Строевой подготовкой с дорогими мамочками не занимаются. Бежим к полигону, перебираемся через забор первый раз. Вот мы с детьми аккуратно проходим препятствия, вытягивая друг друга, подсаживая… Вот гребёнка. Дети как маленькие ящерки перебираются на другую сторону, я тоже, пыхтя, ползу сбоку. Флаер начальника Академии приземляется на площадке возле полигона, я взмываю над гребёнкой, бескостным сгустком обтекаю качающийся мешок, превращаюсь в тень, стремительно скользящую мимо, мимо… Уважение на лицах преторианцев… Спрыгиваю с гребёнки, и мы летим с полигона. В последнем рывке мы реально действовали командой. Включая преторианцев. Мы на площадке возле корпуса. Огибаем корпус. Детёныш вскрывает подвальное окно, исчезает, чтобы опять появиться на карнизе. После интенсивной нагрузки! Когда я смотрю, как он пытается закрыть за собой окно, удерживаясь на карнизе…

Очнулась на руках у консула. Детёныши испуганы. Младший старается удержать слёзы… Старший – удержать бесстрастное выражение лица. Наверное, получили втык, который я пропустила.

– Мамочка, я больше не буду! Я не знал… не хотел тебя пугать…

Цепляется за мою руку, умоляюще глядя на меня. Улыбаюсь ребёнку, стараясь незаметно высвободиться из рук консула Вителлия. Безуспешно. Только крепче прижал к себе.

– Мой легат, выдели нам краулер. Прогуляюсь с детьми и их матерью. Посмотрю, что изменилось за столько лет.

Ожидала возмущения от Мария, но детёныш, вероятно, понял неуместность сиюминутных высказываний и промолчал. А может быть, сообразил, что легату-прим лучше не возражать.

– Да почти ничего не изменилось. Собираешься устроить экскурсию по местам боевой славы, Вителлий Север?

– Зачем же провоцировать?

Офицеры рассмеялись.

Дождались краулера в корпусе. Воспользовалась утилизатором, вычистила комбез и берцы. Не знаешь, когда понадобятся, пусть будут чистыми. Надеюсь, преторианцам не попадёт за наше приключение.

Один из преторианцев сел за руль, другой – рядом с ним. Мы вчетвером уместились сзади. Объехали территорию, двинулись на полигон для отработки высокой проходимости. На бездорожье, как его понимают в Академии. Краулер еле ползёт, детёныши, притихшие поначалу, начали смотреть по сторонам. Это для старших курсов, малышню сюда не таскают. Ох, зря консул сюда решил проехать. Теперь стоит ждать угона краулера. Впрочем, на краулере далеко не убежишь…