— Сыграем?

— О нет, — замахала руками Астори, — после того раза в Крылатом Городе я с тобой в азартные игры больше не играю. Ты жульничаешь.

— Совсем капельку, — сощурился он. — Но я предлагаю другую игру. «Говорилка».

— Детская забава.

— Тогда бояться нечего, верно?

Она выпрямилась — Вэриан поддразнивал её, и она опять шла у него на поводке, хотя и знала, что ничем хорошим это не кончится.

— Я и не боюсь.

Он раскрутил пустую бутылку из-под морса — Астори с замиранием сердца следила за вращающимся горлышком. Оно указало на Вэриана, и Астори с облегчением выдохнула — пронесло.

Он закинул ногу на ногу, ожидая её вопроса.

— Кхм… Итак, скажи… Сколько у тебя было женщин?

Астори готова была от стыда сквозь землю провалиться — вот зачем она это сказала? Ляпнула первое, что в голову пришло, а теперь Вэриан подумает, будто она интересуется его личной жизнью и количеством подружек.

— Смотря, что ты имеешь в виду под «женщинами», — флегматично ответил он. — Если возлюбленных — ни одной. Если партнёрш на ночь — несколько, и то из чистого любопытства.

Она зарделась, словно восемнадцатилетняя девчонка. И почему её должно волновать, сколько связей было у Вэриана?

— Что ж, мой черёд. — Его точный цепкий взгляд стал жёстким. — Скажи, отчего ты не ушла со мной?

Астори сглотнула: да, чего-то такого она и ждала, чего-то такого и боялась.

— Когда — тогда или…

— Вообще.

Она заёрзала, затеребила ткань платья; взгляд перебегал с потолка на пол, на люстру, тумбочку — только не на Вэриана.

— Я ведь уже говорила, — тяжело сказала Астори. — Я не хочу… Мне не нужна жизнь, о которой ты рассказывал. У меня есть семья: дядя, отец, дети и Джей…

— Особенно Джей, да? — горько усмехнулся он. — Почему ты его выбрала? Почему?

Этот вопрос Астори задавала себе много лет назад и сумела подобрать правдоподобное объяснение.

— Он преданный, благородный, с ним я чувствую уверенность и спокойствие, мне комфортно с ним, удобно… Он надёжный, а…

— А я ненадёжный, верно? — раздражённо перебил он. Металлические зрачки сузились.

— Я так не говорила.

— Но подумала, подумала, не отпирайся!

Отцовская гордость вскипела в жилах, и Астори пошла в нападение:

— А если и так, что с того? Опровергнешь мои слова? Ты непонятный человек, Вэриан, я даже не знаю, человек ли ты. Ты делаешь, что хочешь, на тебя нельзя положиться, ты то появляешься, то исчезаешь… Я не знаю, чего от тебя ждать в следующий момент.

— Поэтому ты выбрала Джея, да? — с адским смешком произнёс Вэриан. — Потому что он удобный и предсказуемый, потому что вечно под боком, у твоей юбки?

— Я выбрала Джея, потому что любила его! — вскипела Астори и вскочила, вся дрожа: грудь натружено вздымалась, пульс ударами барабанов отдавался в висках. Вэриан молчал и долго смотрел на неё — Астори казалось, что его взгляд кинжалом проникает в самое сердце.

— Пусть так, — сказал он, — пусть так. Я подожду, девочка луны.

На следующий день погода немного прояснилась. Астори проснулась поздно, размялась и выглянула в окно: свежие лучи солнца скользили по океанской глади, тонкими струйками золота сверкали на гребне волн и тонули в бездонной полдневной синеве. Пахло морем.

Вэриана она на кухне не обнаружила, но это её даже обрадовало — ни слишком хотелось встречаться с ним после вчерашнего. Астори неторопливо и вдумчиво позавтракала — такой неспешности ей очень не хватало в последние годы — и, взглянув на часы, засобиралась. Скоро должен был начаться карнавал.

Переместилась сама — щёлкнула пальцами и рассыпалась золотой пыльцой. Астори хотела позлить Вэриана, отомстить ему за вчерашнее, и мелочная обида заглушала вопящий о неразумности её поступка голос разума. Да что это такое, в самом деле! Она Пятый Мастер, чёрт возьми, и в силах сама постоять за себя, если понадобится!

На улочках Рейтингелла было многолюдно — народ стремился на главную площадь, где уже стояли ларьки с масками, трепыхались флажки и гирлянды. Астори часа два слонялась по городу, не зная, куда деть себя от скуки, и уже жалела, что вышла так рано. Домой возвращаться нельзя — велик риск наткнуться на Вэриана.

Этого Астори совсем не хотелось.

Наконец день начал меркнуть и чахнуть — подступал прохладный разгульный вечер, окутанный облачком дымчато-сладкого аромата цветов с едкими нотками океанского бриза. Зажглись разноцветные фонарики. Астори прислонилась к стене дома и прикрыла глаза, наслаждаясь задорной плясовой мелодией. Как же хорошо.

Мудрить над нарядом она не стала — прикупила плащ с капюшоном и дешёвую картонную маску в магазине неподалёку. Бывало и хуже, но и лучше тоже бывало. Сойдёт.

Она ждала Шарльза в условленном месте — у бакалейной лавки с покосившейся вывеской. Астори твёрдо решила, что поговорит с ним начистоту, чтобы мальчик не питал ложных надежд, иначе потом будет больней. Это тяжело, но необходимо.

Приодетый Шарльз тихо выскользнул из мрака, поцеловал ей руку и увлёк в вихрь танца — безмолвно, как тень. Астори его просто не узнавала. Куда подевался жизнерадостный и общительный молодой человек, с которым она познакомилась позавчера? Его словно подменили.

— Фиолетовый тебе не к лицу, — вдруг шепнул Шарльз, и его губы искривила улыбка Вэриана. — Где ты купила этот безвкусный плащ? Он отвратителен.

— Ты!..

— Тише, на нас уже оборачиваются.

О Мастер, как она ненавидела этот металлический смех в тёмных зрачках напротив!

— Неужели ты думала, что сможешь спрятаться от меня? Я узнаю тебя под любой маской.

Астори молчала, еле сдерживаясь. Ни к чему устраивать скандал на людях.

— Ладно, не буду мешать твоему свиданию, — зевнул он и отпустил её.

— У меня не…

— Заговаривай зубы своему муженьку, девочка луны. В отличие от него, я читаю не только на лице, но и на сердце.

Она проводила его мутным от негодования — или слёз — взглядом. Внутри усталым бременем лежала опустошённость.

— Эдитта?

Кто-то тронул Астори за руку, и она спешно обернулась. Перед ней стоял настоящий Шарльз — она прочла это по искрящимся глазам и робкой улыбке. Вэриан не умеет улыбаться так, он только ухмыляется уголками рта, и глаза у него не искрятся — холодно сверкают, будто занесённая для удара сталь, а чаще — поглощают свет и становятся тёмными, бездонными, словно хаос.

Они танцевали долго, до самой ночи; небо укуталось тучами, заморосил бесшумный прозрачный дождик, бисером ложась на плечи и волосы Астори. Шарльз увёл её с площади. Они смеялись и шли запутанными переулками всё дальше, к выходу из города.

Астори подбирала слова для признания.

Она сама не заметила, как огни и музыка Рейтингелла остались позади — вокруг простирался пустырь, над которым плыли обрывки жёлто-сизого тумана.

— Зачем мы здесь, Шарльз? — обернулась она. Юноша не ответил, подошёл на шаг и взял её за руки — его ладони оказались странно ледяными.

— Ты так прекрасна, — прохрипел он. Астори тяжело сглотнула.

— Послушай меня, я всё собиралась тебе объяснить… Мы не можем… В этом есть доля и моей вины, я должна была сказать сразу, но всё как-то… всё так завертелось… Шарльз, я замужем…

Он будто не услышал её слов: его безжизненный пожирающий взгляд блуждал по Астори.

— Такая шейка… Тонкая, как у цыплёнка… И энергия… — Шарльз глухо зарычал. — Сладкая, очень сладкая!

Разум пронзило обжигающей молнией: Астори отпрянула, прижала ладони к ушам. Предчувствие бешено царапалось и кричало, кричало, кричало… Как она могла не заметить? Как позволила одурачить себя? Душная волна силы ринулась по жилам, будоража кровь; по позвоночнику прокрались мурашки.

Смрадная, могильная энергия, пропитавшее пустырь, всколыхнулась, готовясь поглотить Пятого Мастера.

Невесть откуда появились долговязые фигуры — тощие, едва держащиеся на ногах.

— Сладкая… Дай мне…

Астори оглянулась и с ужасом увидела, как вытягивалось и бледнело лицо Шарльза, как резко проступали острые скулы, западали глаза и выкатывались зазубренные клыки. Вампиры.

О Духи, какой же она была дурой.

— Только на один зуб… Сладкая, вкусная… Иди к нам…

— Прочь! — выкрикнула нога и топнула ногой — золотистое поле, опаляя визжащих хэчвари, расплылось по пустырю. Пальцы сжали амулет. — Я призываю силу Пятого Мастера!