Глубоко уйдя в свои мысли (она всегда находила темы для размышления), роунгарри проделала почти весь путь под руку с Рэмом и остановилась только на большой смотровой площадке, откуда открывался захватывающий вид на море и горы. Кругом, куда ни падал глаз, была колыхающаяся толща воды, ее было так много, что казалось, будто все пришло из воды и туда уйдет. Сильный северный ветер сбивал с ног и вмиг бы растрепал аккуратно завязанный конский хвост, но внезапно утих, как бы приветствуя ледяного роунгарра.

Даже не запыхавшись, за ней быстро поднялся Джуно, потом Лайл, Колди и остальные. Мирэйн, Дора, пара — тройка целительниц из Бесцветных сестер и дочь Рэма, красивая статная девушка с благородными чертами лица, острыми скулами и точеным носиком, ждали их наверху.

***

После того, как ей поочередно всех представили, Рэм предложил проводить Эррнгрид на второй этаж, где располагались гостевые:

— Вы, должно быть, устали с дороги. Вам приготовили комнаты. Я покажу.

Для этого надо было пройти еще немного вдоль крепостной стены и свернуть налево на лестницу.

— О, не беспокойтесь, я скоро отдохну, возможно, даже очень скоро, скорее, чем мне того бы хотелось. — Рэнни была невозмутима, и даже самое внимательное ухо не уловило бы долю горечи. — Давайте к делу.

Тогда Рамидар понимающе кивнул и указал на открытые двери, ведущие в Малый зал сразу со смотровой площадки.

В Малом Зале, хотя он был малым лишь по сравнению с Большим, было два огромных камина, которые уже растопили крупными поленьями. Дрова потрескивали и наполняли помещение теплом и уютом, располагая к интимным беседам и усыпляя бдительность.

Движением брови сделав распоряжение на счет ужина, Рэм отодвинул кресло за круглым столом, приглашая роунгарри сесть. На кресле висел расшитый изображениями символики раайэнне, мастера над монетой и Обители, изголовник. После того как Эррнгрид заняла свое место, рядом в такое же кресло сел Рэм, остальные усаживались согласно негласно принятому обычаю. У каждого кресла был свой изголовник с соответствующей символикой — Хранителя, Целителя, Дозорного.

Круглый стол был большой, в центре стояли свежие цветы из оранжереи — заслуга трудолюбивого Карта.

Пока все усаживались, дежурные по Малому Залу (слуг среди эльфов у эльфов не было, поэтому назначали дежурных) быстро внесли вино и сухофрукты, орехи, перед Эррнгрид поставили серебряную пепельницу

Рэнни ненадолго замолчала, разглядывая грубые черты и руны, которые спиралью поднимались по стенам круглого зала, огибали окна с витражами и уходили вверх. Логики Рэнни в них не нашла, возможно старинные письмена требуют более детального изучения и расшифровки. Она любила загадки, жаль, что так мало времени остается. Но сколько бы ни оставалось, все ее.

Осознав, что пауза снова образовалась по ее вине, а все внимают с благостной миной, она начала свою речь, обведя сидящих за столом и вдоль стен внимательным взглядом серо-голубых глаз — среди присутствующих были только раайэнне, которые уловили, что мастер прибыл на встречу исключительно с ними. Рассказывать обо всем остальным, не эльфам раайэнне, — решение Рэма и узкого круга лиц. Это они могут сделать и без нее.

Она украдкой взглянула на Рэма, тот незаметно кивнул.

— Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за оказанную встречу и ваше время, которое, как выяснилось, в определенных условиях может приобрести большую ценность. Не знаю, насколько вы в курсе событий, случившихся в вашем клане, для нашего общего удобства, будем считать, что не в курсе.

Опустим процедуру моего назначения на должность члена Верховного Совета, в данном случае, это второстепенно, и секретом не является. Могу все рассказать, но в целях экономии времени начну с самого главного.

Тут все затихли, проявляя свою эльфийскую суть. Войди в Зал слепой, он никого бы не услышал.

— Ваш клан на Большой Земле переживает тяжелые времена, возможно, самые тяжелые в его истории. За последнее тридцать-сорок лет кланом была сделана чудовищная и фатальная растрата собственных средств, следы которой каким-то, пока необъяснимым для меня, образом удалось скрыть.

Общая сумма долговых обязательств, выписанных от имени клана и заверенная руками моих предшественников, составляет, — тут Рэнни сделала небольшую паузу, набрав в грудь воздуха и на выдохе произнесла, — два миллиона золотыми. Срок исполнения которых может наступить в любой момент.

Воцарилась давящая тишина. Ветра в Обители никто не любил, считая их слишком пронизывающими, но тут никто бы не отказался послушать их протяжную песню, такая тишина никому не понравилась.

Далее Рэнни изложила свой план — провести День Открытых Дверей в честь круглой даты (насколько круглой — на усмотрение самого клана) раайэнне — Возлюбленных Бесцветной Девы. Вход на мероприятие будет платным

Поскольку она ожидает колоссальный спрос со стороны людей и, быть может, гномов, то часть вырученных средств пойдет на погашение долга. Это несколько сократит, хотя, до конца и не уменьшит долг. Община сможет получить тридцать процентов из того, что им удастся выручить. Это максимальная сумма, она не торгуется, а сообщает.

Предварительное согласие на проведение публичного мероприятия Большой Пятерки получено. Время установлено — Последний День Уходящего Белого Солнца в Эпохе Синего Дракона.

В конце, завершая свое лаконичное выступление, она сказала:

— Вкратце — все. Если у вас есть ко мне вопросы, я готова на них ответить.

Все взгляды переместились на Рэма. Вопросов было слишком много. Мысли роились в голове, смещая одна другую. Рамидар пристально посмотрел на Эррнгрид и медленно произнес:

— Я так понимаю, День Открытых Дверей Вы хотите провести именно здесь? Хотите из нас сделать аттракцион, как на ярмарке, как в зоопарке? Хотите продать нас, часть нашей культуры и истории — кому? говорящим обезьянам и рудокопам? — Гнев в голосе не ощущался, такой же приятный и спокойный, как тогда в Порту, но в зале сгустился воздух и резко начало темнеть, а витражи слегка зазвенели.

Рэнни приняла вызов и ответила тем же тоном:

— Хочу.

Неприязненные, гневные и шокированные взгляды скрестились на ней

— Правду говорят, у драконов нет ничего святого, — Дора наконец-то дала волю своему гневу и раздражению. Она бы убила эту ледышку, если бы не… законы гостеприимства и не то обстоятельство, что ледышка уже умирает. — Как Вы вообще можете предлагать такое нам? Думаете, если мы живем в Обители Отверженных, так можем запродаться как последняя гулящая девка?

— Почему нет? — безмятежности Рэнни позавидовал бы самый старый дракон, который, если верить зоологам, вообще ни на что не реагирует, а засыпает и превращается в камень, именно поэтому Драконьи острова постепенно увеличиваются. Дора задохнулась от возмущения и замолчала, лицо пошло красными пятнами, и, если бы не сидящий рядом Мирэйн, запустила бы стаканом воды в нахалку.

Вставая со своего места, Рэнни сказала:

— Сделаем перерыв до завтра. Вы подумаете и дадите мне свой ответ утром…

— Да какой он может еще быть? — криков не было, все-таки эльфы лучше, чем люди умеют скрывать свои чувства, но атмосфера была самая гнетущая

— … А напоследок, — мастер над монетой продолжила, не замечая мысленных воплей и убийственных взглядов, ну какие еще могут быть взгляды у убийц, — подумаете о четырех вещах:

Первое, когда срок погашения векселей настанет, а это случится, наверное, в самое ближайшее время, вы и так продадитесь, но за гроши, потому что ни один банк вам в долг не даст. И потому что тот, кто стоит за вашим разорением, уж точно позаботится о том, чтобы вы не нашли никакой другой лазейки, кроме как стать исполнителями его совсем-совсем недобрых намерений. Что бы за этим словом ни стояло.

Второе, меня к тому времени уже не будет, — закатав рукав плаща и шелковой блузки, роунгарии показала растёкшуюся уродливым пятном черную метку, — кхаари сделает свое дело, и перед смертью я должна буду передать печать своему последователю. Список подходящих замен у меня уже есть. Не могу вменить вам в вину свою гибель, поскольку вы не несете ответственность за нее, даже если откажетесь от моего предложения. Но вот смерть этого бедолаги, которым может оказаться ваш родственник, друг или просто неплохой парень, и который тоже долго не протянет, не сумев ничего предпринять, раз уж бессильной оказалась я, будет на вашей совести. Не знаю законов раайэнне, но Бесцветная Дева вас точно не похвалит — ведь и его смерть, и смерть остальных, будет напрасна.