Ого! Капюшон! Да ещё с характерным рисунком…

Милош понял, что перед ним – настоящая кобра! И, похоже, он «воплотил» её себе сам!..

Так, сожалеть и сомневаться по этому поводу некогда: надо просто убить очередную тварюгу! Пусть и «свою»!

Сконцентрироваться… Заклятье! Он старался выговаривать чуждые слова чётко.

Ага! Вот так…

Замёрзшая пасть с дюймовыми белейшими иглами зубов всё равно вызывала невольную дрожь… Превратив снова кончик посоха в лезвие, Милош на всякий случай рассёк четырёхсажённое тело на три куска… Теперь-то уж не оживёт, даже когда отмёрзнет!

Стараясь не глядеть в окружающие его со всех сторон зеркала, Милош торопливо пошёл вперёд. О коварстве учителя он теперь думал с содроганием: это же надо дойти до такого! То есть он чуть не убил себя сам! Хорошо, что он не подумал о…

Нет! Молчать! Блокировать память!.. Он не должен! Не должен ни думать, ни представлять себе… Иначе тот образ, о котором он подумает, и воплотится перед ним во плоти страшными зеркалами!..

Однако не может человек, будь он трижды ученик мага, не думать вообще!..

На этом его, как он с огромным сожалением понял, и подловили…

Потому что достаточно сказать: «Не думай о жёлтой обезьяне!», как человек невольно сразу же…

А он пока – не Мастер, полностью контролирующий свой Разум.

Так что поставить перед ним, всего лишь учеником, такую задачу – подло и нечестно!

Но, похоже, к его учителю понятия честности и чести не слишком применимы…

Только это и успел запоздало подумать Милош, пока его разгрызало на кровавые кусочки самое страшное из чудовищ его ночных кошмаров!..

На очередном холме Вадак почему-то задержался дольше обычного.

Ратибор даже подумал, что кудесник что-то заметил такое, чего не видит он, молодой и глазастый… Но нет: при внимательном изучении лица ведуна оказалось, что взор его обращён не к красотам степи, а как бы вовнутрь, в себя.

Как вести себя в случаях, когда его спутник думает или выясняет что-то в окружающем Мире, Ратибор знал отлично. Поэтому внимательно ещё раз огляделся по сторонам: ничего подозрительного! – и молча придерживал коня, держась чуть сзади напарника.

Вадак, словно очнувшись ото сна, вдруг тряхнул седой гривой. Ратибор снова отметил, что ни разу не видел, чтоб Вадак хоть что-то делал с волосами, а они оставались отлично расчёсаны и чисты… Вот бы и ему так, а то проклятые вши совсем озверели… Да и на голове не причёска, а вороньё гнездо.

– Нам придётся ехать быстрее. – сообщил вдруг кудесник.

– Хорошо. – довольно равнодушно отозвался Ратибор, направив коня вслед за устремившегося по дороге ровной рысью конём Вадака. Лишних вопросов он старался не задавать. Зачем? Если что-то сможет помочь ему в борьбе с тем, что им встретится, Вадак прояснит. А нет – тоже неплохо. У него есть и свои глаза. И мозги.

– Я доволен. – буркнул Вадак примерно через полчаса мерной и быстрой езды, – Доволен, что ты не суетишься. Не задаёшь лишних вопросов. Неплохо для вчерашнего отрока. Однако сейчас мне придётся поставить тебя перед выбором.

Ратибор напрягся. Похоже, им предстоит что-то очень серьёзное. И точно!

– Дело, которым мне, – кудесник выделил последнее слово, – придётся заняться, действительно опасное. И я могу погибнуть. А ты, – он со значением поглядел прямо в глаза Ратибору, – никакого отношения к этому делу не имеешь. Оно может сильно задержать нас. Твои земляки верят и надеются на тебя. Поэтому я предлагаю тебе отбросить… скажем так: твою привязанность и ложное чувство долга в отношении меня – и ехать дальше одному!

Поскольку Ратибор к чему-то такому и был готов, его эмоции проявились лишь в пожатии плечами:

– Дело не только в привязанности. Рядом с тобой я куда лучше стал понимать Мир… Да и себя. И пусть я в ответе за моих людей, но… Но я в ответе и за тебя. И никакое это не чувство долга. Это обычное боевое Братство. Никуда я не уеду.

– Ты не понимаешь. Это не проверка твоего чувства товарищества. Или совести… Речь идёт о твоей жизни. Если ты погибнешь сейчас, в совершенно чужих кровавых разборках, это лишит даже крохотного огонька надежды доверившихся и надеющихся на тебя друзей!

– Я знаю, что это не проверка. – уж это-то Ратибор понял, – Но всё равно никуда без тебя не поеду. И не потому, что боюсь не справиться – (Вадак криво усмехнулся), – а просто потому, что Росичи в беде и в битве своих не бросают. Твоя война – моя война.

– Храбро. – сердито, но в то же время, как показалось Ратибору, и удовлетворённо, проворчал кудесник, – Глупо, но храбро. Возможно, из вашего… хм-м… Племени… со временем выйдет толк. Стратегия биться всем до последнего, иногда… приносит свои плоды.

И, помолчав ещё с полверсты, добавил:

– Спасибо.

Ратибор только кивнул.

Всеслав перекрестился.

Хотя здесь это вряд ли могло помочь…

Сотрясающее заклятье, превратившее в груду сверкающих осколков чёртовы зеркала, отняло почти все силы… И всё равно действовало только там, куда достигал голос.

Правда, похоже, этого хватило. Впереди не видно ни одного целого зеркала.

Зато видно нечто другое. И оно отнюдь не способствовало успокоению духа.

Да, всё верно. Дойдя до края обрыва, Всеслав убедился, что двадцатисаженный ров тянется поперёк доступного взору пространства, и на дне его бушует дьявольский – словно действительно из Преисподней! – огонь.

Ну, с этим-то он знает, как справиться. Вроде. Главное – верить в себя!

А уж веры-то в себя у него вполне… Особенно после того, как он опробовал на быке злобного соседа, а затем и на самом соседе, свои новые знания и способности.

Ведь всё это – он уверен! – только иллюзия. Мираж, созданный и питаемый учителем исключительно для него! А чтобы экзамен не казался мёдом, его могут и по-настоящему сжечь, или растерзать на кусочки, или… У проклятого бородавчатого магрибца тысячи способов не дать ему заскучать или расслабиться!..

Воздев руки, с посохом в правой, он нарочито спокойным тоном чётко выговорил заклинание. Он не сомневался, что маг нагло подглядывал за тем, как он, вначале по наивности, а затем и просто нагло, уже не сомневаясь, что колдун не спит, штудировал его Большую Книгу. Но раз не возражал, значит, одобрял. А теперь проверял, как Всеслав усвоил!..

А усвоил, вроде, неплохо… Хрустальный мост, призрачно дрожа и переливаясь гранёными плоскостями, вначале расплывчатым маревом, а затем и монументальной аркой, возник над пропастью. Всеслав оборвал себя: рано радоваться! Нужно поддерживать свою иллюзию, пока не перейдёшь на ту сторону!

На это ушло всего полминуты – он почти перебежал, буквально ощущая, как растёт давление на мозг, на тело, на Дух – давление старающегося выбить его из состояния Концентрации, мага. Но вот мост позади. Он выкрикнул отменяющее приказание. Ф-ф-у…

Куски сверкающего моста величественно обрушились в пропасть, пламя жадно вспухло над краями рва и с шелестом серебряных колокольчиков вернулось на место.

Всеслав вытер со лба обильно выступивший пот. Откупорил флягу и сделал скупой глоток. Нужно двигаться дальше. И не мешкать. Ночевать здесь желания нет никакого!

– Придётся ехать ещё быстрей. – тон Вадака не оставлял сомнений в том, что им и правда лучше поторопиться. Они перевели коней в галоп. Через пять минут скачки Вадак придержал коня, чтобы поравняться с Ратибором, держащимся, как обычно, чуть сзади и справа.

– Запомни главное: колдун, с которым придётся биться – величайший мастер иллюзий! Так что если увидишь даже свою Мать – не верь!.. Вот, возьми! – на всём скаку Ратибор забрал странный матерчатый треугольничек на шёлковом шнурке из сухой и жилистой руки, – Надень на шею, и спрячь под кольчугой! И не снимай, что бы ни происходило!

– Далеко ещё? – только и спросил Ратибор, сделав, как приказал Вадак.

– Две версты. И триста саженей вниз…