Но всё равно приятно…

Ну вот он и необычный человек. Поживёшь с чародеем, и не такому научишься…

– Ратибор! Тебе придётся сделать ещё одно неприятное дело… – Вадак придвинулся вплотную к телу мага, – Подойди.

Ратибор приблизился, с трудом подавляя нервную дрожь во всём теле. Даже после смерти остекленевшие глаза мага, казалось, живут своей жизнью. И грозят отмщением!

– Выглядеть будет… кощунством. Но только так можно окончательно убедиться, что колдун мёртв. Словом, отруби-ка ему голову!

Ратибор, даже не глянув пристально в глаза кудесника, как всегда делал, пытаясь понять, не шутит ли тот, достал меч и размахнулся…

– Отлично. Теперь возьми за волосы… И привяжи к поясу. Нет, с другой стороны от ножен! Да, хорошо…

С привязанной к поясу скалящейся головой Ратибор чувствовал себя… глупо. Но если это приказал кудесник, значит, нужно сделать так, и только так!

Выпрямившись, он почуял… нечто.

А Вадак-то прав: что-то улетело сейчас из пещеры, улетело куда-то навсегда… Душа мага? Неужели она боится поясов?! Или – его мужского Достоинства? Или…

Что же ещё ему предстоит узнать?..

Однако до того, как что-либо полезное узнавать, Ратибору пришлось волочить на себе Всеслава, лёгонькой былинкой охватывавшего его за плечи, пока Вадак замуровывал и заколдовывал проход за ними… Теперь по подземному туннелю шли легко: все защитные преграды исчезли.

Тенна, поняв, что хозяина сейчас поднимут наверх, и помогут прийти в себя, ускакала вперёд – может, что-то хотела сделать для них?.. Ратибор с интересом следил, как светлое пятно между двух шустрых лапок скрывается в темноте, а Вадак всё пел, и пел сзади…

Уже только когда Ратибор вытаскивал Всеслава из люка в полу, кудесник догнал их.

Обычное настроение, похоже, вернулось к чародею, и он только буркнул:

– Мог бы двигаться и побыстрее.

Ратибор собрался возмутиться. Но потом глянул в горящие чистой радостью глаза, и понял, что это – шутка. Да, Вадак пошутил! Ого! Дело будет…

Еды, и всего, что могло понадобиться для восстановления сил и спокойного отдыха, в избе оказалось предостаточно. Хватило бы на добрый отряд на неделю…

Пока Всеслав отсыпался на тёплой печке после сытной трапезы, они смогли успокоиться и поговорить.

За неимением других лежаков, Ратибор растянулся прямо на огромной скамейке, стоящей у обеденного стола, а кудесник, само собой, занял ложе колдуна.

– … на самом деле, очень старый магрибский колдун. Не знаю, что он такое освоил недавно, но усиление его… м-м… скажем так, ауры, стало ощущаться даже за две тысячи вёрст.

– А почему мы сожгли его голову?

– Вот поэтому и сожгли. Чтобы окончательно избавиться от ауры. Конечно, она происходит в основном от мозга. И у обычного человека со смертью мозга же и умирает… – Ратибор боялся поверить в это чудо: Вадак впервые спокойно и обстоятельно отвечал на его вопросы. А не помалкивал, пряча ироничную усмешку в седые усы, – Но маги – не обычные люди… Часть силы колдуна сохраняется даже в черепе! Хоть там, вроде, только кости. Объяснить доступно для тебя не могу. А кое-чего и сам не понимаю…

– Ладно, я переживу и без объяснений. Главное: мы его убили?!

– Да. Убили. Тут никаких сомнений быть не может.

Ратибор словно почуял: сейчас последует главный вопрос. И точно – кудесник даже повернулся к нему:

– Ратибор… Прости, что спрашиваю. Но я должен знать. Вот раньше… Ты считал, что убивать детей (даже если они – злые колдуны, или вурдалаки…), старух (ну, о том, что это ведьмы, я и не говорю), и стариков – гнусно и бесчестно. Я отлично помню: ты так и сказал тогда, ну, когда я утопил колдунью из Болота. Почему же ты сейчас сам отрубил ногу «беспомощного» спящего старика?!

У Ратибора в душе творилось страшное.

Да, он понимал, разумеется, что если толковать его поступок с точки зрения обычного человека, Господней морали – он ни в какие ворота не лезет! Подло, гнусно, бесчеловечно!.. Все равно что в бою – удар в спину!

Но! Как можно говорить о… Человечности, применительно к тем… Да, тварям, нечисти, чёрным магам, воплощённому Злу, которое противостоит сейчас всем им, Людям?!

А больше всего его напрягало осознание, что применяя к такому противнику его же методы, он и сам становится как бы на одну доску с ними.

Мерзким и бессердечным. Коварным. Хладнокровным убийцей.

– Я отвечу. – сдержав рвущийся наружу комок ярости и ненависти, Ратибор продолжил абсолютно ровным тоном, – После того, что сделал Прол, я многое передумал… Я понял, что ведя войну не на жизнь, а на смерть с нелюдью, нельзя победить, воюя «по-честному»! Моя «честность» уже стоила жизни двум ни в чём не повинным детям!

И вот что я решил: пусть меня считают негодяем, мразью и сволочью, но…

Если я увижу шанс, пусть даже и не вяжущийся с кодексом честности и чести, но позволяющий убить очередного мерзкого Колдуна, или какую-то поганую нечисть – я воспользуюсь! Чтобы убить!..

И пусть потом – ну, после того, как тварь будут мертва – меня ткнут мордой в то, что я сделал это «не по правилам Чести и Совести» – мне наплевать на такое мнение! Главное, чтобы колдуны и их твари были мертвы! А уж со своей совестью я как-нибудь сам разберусь!

Долгое молчание прервал вздох, и слова вновь повернувшегося на спину Вадака:

– Слова не мальчика, но мужа… Ты прав в том, что нельзя бороться со Злом, и не запачкаться… по самые уши. Но есть всё же грань, где кончается борьба со Злом, и начинается… само Зло. Помни об этом!

– Я… Запомню, Вадак!

На третий день Всеслав почувствовал себя окрепшим настолько, что смог сходить к соседям и купить вполне здоровую лошадь. Деньги взяли из запасов самого «учителя» – Вадак с помощью лозы нашёл, где тот хранил свои «оборотные средства».

Во избежание всяческих пересудов и проблем, кудесник снова закрыл глаза стражников на трёх выезжающих из массивных крепостных ворот всадников.

И вот уже город с опустевшей избой, где Всеслав провёл худшие полтора года жизни, скрылся в пыли за гребнем очередного холма. Всеслав даже не оглянулся.

– Вадак. – он старался держаться с другого бока и чуть сзади коня кудесника, – Я долго думал над твоими словами. Но у меня и правда никого нет! Мне не к кому поехать! Поэтому может быть, ты… согласишься взять меня в ученики? Пока я как следует не окрепну?

Вадак покачал, словно в возмущении, седой головой. Коротко зыркнул исподлобья на Ратибора:

– Понял теперь, напарник, как надо действовать? – и повернувшись к настороженно глядевшему Всеславу, проворчал, – Хорошо. – И, после паузы, – Все бы были такие «ослабшие»… Но не больше чем на год. И кормёжка – за свой счёт!

– Согласен! – в тоне Всеслава звучало явное облегчение. Он похлопал себя по плотно набитой котомке за спиной: всё немаленькое достояние чародея Вадак с Ратибором честно отдали ему, как главному потерпевшему… И единственному наследнику!

– И ещё одно условие. Расскажешь, как тебе удалось создать твою Тенну!

Всеслав счастливо поскрёб пушистое брюшко крепко вцепившейся в его плечи огненной малышки. Та, как всегда, довольно сощурила глазки…

– Согласен! Если, конечно, поможешь вспомнить, где и что я напутал с заклинанием!..

Вадак возмущённо фыркнул. Ратибор… заржал во весь голос.

Вскоре к нему присоединились и спутники.

МакДугал позволил себе немного расслабиться.

Всё-таки он проделал уже половину пути. Маршрут налётан десятки раз. Приборы в порядке, горючего полно. До связи ещё минут пятнадцать. Заняться особенно нечем, а вот думать никто не запрещает – о чём угодно. Хотя…

Недаром даже на их крохотной базе трое психологов, и заботливо воссозданы девственный лес, поля, горы и прочее – пусть только в виде кусочков…

Уж больно часто, видать, возникают у космонавтов проблемы – всё из-за тех же дум. О чём угодно.