— Не знаю. Я бы так не беспокоилась, будь одна. Но от меня зависит и еще одна жизнь. Маленькая и слабая. Он без меня не сможет. Я должна вернуться. Понимаешь?

— Спокойно. Мы же не паникуем, да и отчаиваться рано. Разберемся, в чем чертовщина, — и рванем в Самару.

— Лучше бы уже сразу домой, — вздохнула Настя. — Какая после всего случившегося работа?

Андрей невольно коснулся головы. Да уж, соображает он сейчас явно туго.

За спиной, в тумане, послышался тонкий смех.

Андрей похолодел. Его пальцы сомкнулись на предплечье Насти.

— Ты слышала?!

— Нет. А что?

Сердце припустилось ускоряющимся метрономом, с каждым ударом все сильнее врезаясь в грудную клетку.

Он не спит! Не может спать!

Смех повторился. На этот раз его источник немного сместился в сторону.

— Смеется кто‑то? — спросила Настя. Она явно не понимала настороженности спутника.

— Смеется… – сглотнув, проговорил тот, всматриваясь в темноту. — Во сне ничего подобного не слышала?

— Нет, — голос Насти напрягся. — Ты думаешь…

— Нет. Не знаю.

Размытая тень всколыхнула облако тумана, скрылась в мутной черноте.

— Мы же не спим? — спросил вслух.

— Нет. Вроде, — девушка ущипнула себя за руку, зашипела от боли.

— Это не способ, — проговорил Андрей.

Смех раскололся двумя источниками, тут же разбежавшимися в разные стороны.

Холод отступил. Андрей чувствовал, как пылает лицо, как взмокла спина.

— Это же просто дети, — предположила Настя, но уверенности в голосе нет.

— Ага, дети.

Он отчаянно боролся с желанием броситься бежать. Пока не появилась еще какая‑нибудь тварь, пока мир не пустился в сумасшедший пляс, фонтанируя кровью и испуская зловонное дыхание.

— Что ты пугаешь меня? — Настя с облегчением выдохнула. — Не надоело? Дети же топают. Вон, смотри…

Андрей проследил направление, в котором указывала девушка. Что‑то мелькнуло в тумане. Но что именно – не разглядеть. Фигурка однозначно невысокая.

Череп будто взорвался. На несколько секунд перед глазами повисла непроницаемая чернильная завеса. Издалека донесся голос Насти. Она кричала, тормошила, пыталась помочь. Пришел в себя Андрей сидящим на земле. Руки дрожали, по лицу градом катился холодный пот.

Что происходит?!

- … а ты говорил…

Смех раздался совсем рядом, но сил на попытку бежать – уже нет. Да и бояться тоже.

— Что с ним? — голос явно детский, напуганный.

— Дяде плохо, — спокойно отвечала Настя. — Вы почему гуляете так поздно без родителей?

— А что? — в тонком голосе слышалось недоумение.

— Опасно же. Темно. Мало ли что может случиться.

Вместо ответа раздались негромкие смешки.

— Он пьяный? — спросил другой голос, но тоже детский.

— Нет. Он просто устал.

Андрей внутренне ухмыльнулся. Просто устал. Ну да. Даже ребенку понятно, что взрослые дяди просто так не валятся с ног посреди улицы.

Он несколько раз глубоко вздохнул. Прохладный воздух быстро смыл с глаз тяжелое марево. Настя сидела перед ним на корточках в окружении трех ребятишек. Двух мальчиков и девочки. Самые обычные дети, в меру поцарапанные, в меру взъерошенные.

— Привет, — с трудом улыбнулся Андрей.

Вот она – мания преследования. Добралась‑таки до него. Отлично! Что дальше?

Ночь казалась бесконечной. Общая усталость, нисколько не прошедшая за время недавнего беспокойного сна, давила на виски. В тяжелой голове с трудом ворочались мысли. Такие же сонные, как и сам Андрей. Сидящая напротив него Настя выглядела не лучше. Они расположились за одним из столиков мотеля и отчаянно пытались не уснуть. Кофе помогал слабо, регулярные выходы на свежий воздух тоже не спасали. Разговор клеился с трудом. Его нить то и дело ускользала. Да и говорить особенно не хотелось. Любая тема так или иначе возвращалась к Водино.

Голову периодически покалывало. Столь сильных приступов, как недавно на улице, не случалось, но ощущение чего‑то инородного в черепе не отпускало. Чувство неприятное и раздражающее. Не знаешь, чего ожидать в следующую минуту.

Настя подперла голову руками. Возвратившись с прогулки к пятиэтажкам, она распустила волосы, и теперь они густыми волнами обрамляли ее лицо. Лицо девчонки, но очень уставшей. Она больше не шутила, из глаз исчезла живая искра, уступив место напряжению. Пожалуй, ей из их троицы действительно труднее всех. Она изменилась резко. Стала другой, незнакомой. Андрей заметил это почти сразу. Тонкая грань, за которой исчезла прежняя Настя, пролегла там, в темноте ночного города. Встреча с детьми не подкосила ее, но заставила закрыться.

— От вас можно позвонить? — Андрей прошел к барной стойке. Новая девушка приветливо улыбнулась. Рыжая, в частых крупных веснушках, она и сама вызывала невольную улыбку, будто излучала тепло и позитив.

— Конечно, — ярко–зеленые глаза сверкнули в неверном свете. Она протянула черную трубку радиотелефона.

Андрей кивнул, приложил трубку к уху – тишина.

— Не работает, — сказал он.

Девушка нахмурилась, взяла аппарат.

— И правда. Извините. У нас такое бывает. Телефонные линии старые, никак не заменят. Но вы не переживайте, к утру точно наладят.

— А сотовый не одолжите? — почесал затылок Андрей. — Я со своей симки позвоню. Очень надо.

— Нам не разрешают приносить на работу сотовые телефоны, — сконфузилась девушка.

— Понятно. А вы давно здесь работаете?

— Нет, что вы. С начала лета – пока каникулы. Еще две недели – и в Самару. Учусь там, в медицинском.

— А тут вроде как отдыхаешь? — заставил себя улыбнуться Андрей.

— Ага. Вроде как. Родители у меня здесь живут, — она ответила белозубой улыбкой. — А вы к нам по делам?

— Нет, проездом. Никак уехать не можем. Что‑то не пускает…

— Что вы, у нас замечательный город, — ее глаза, и без того большие, еще расширились. — Некоторые приезжие даже остаются. Если бы ни учеба, никуда бы не уехала, — она вздохнула. — Но надо, ничего не поделать.

Андрей внутренне поморщился. Провокация не удалась.

— Что же у вас хорошего?

— Люди! — с нажимом произнесла она. — Вы же из Москвы, да?

— Из Подмосковья.

— Ну, неважно. Все равно все бегают, суетятся. Даже в Самаре шумно. От одного шума устаешь. А здесь – тишина. Люди хорошие, отзывчивые. Погостите – сами увидите.

— Торопимся мы.

— Понимаю…

— А где у вас автобусная остановка? И как часто ходят автобусы до Самары?

— Ой, не знаю даже, — отмахнулась она. — Меня на машине отвозят. Уже сто лет на автобусе не ездила. Но остановка есть. Это точно, — уверенный кивок.

— Будем искать. А такси?

— Такси тоже есть. Вам дать номер телефона?

— Давай, — в руку Андрея перекочевал небольшой листок, вырванный из записной книжки, с семизначным номером. — Спасибо. Так и набирать?

— Угу.

Он отошел от стойки, набрал на мобильном номер. В трубке потекли длинные гудки.

— Занято, что ли? — обернулся к девушке.

— Пробуйте еще.

— Слушай, — Андрей огляделся, принюхался. — А ведь вечером тут был небольшой пожар, да?

— Вроде да. Я вышла в смену уже после.

— А когда успели все убрать?

— Обижаете. Мы же не хотим, чтобы нашим гостям было неуютно.

— Да уж, оперативно. Ни следа не осталось.

— Я же говорю – у нас отличный город, отличные люди, — в ее голосе звучала неприкрытая гордость.

Голову кольнуло – и Андрей задержал дыхание, ожидая очередного приступа. Картинка перед глазами дрогнула, размазалась.

— С вами все нормально? — услышал обеспокоенный голос.

— Да–да, — он сжал зубы, глубоко задышал. Приступ прошел. Андрей протер слезящиеся глаза, но зрение по–прежнему не желало возвращаться в норму. Вместо барной стойки и бронзоволосой девушки за ней он видел пустоту. Черное пятно шевелящегося ничто. Андрей моргнул – видение исчезло.

— Может, врача вызвать?

На него пристально смотрели зеленые глаза.