Для него это, наверное, такой обычный вопрос, но для меня ответ более сложный.

- Я хорошо, - лгу, и затем обмениваюсь с ним рукопожатием, - как у тебя дела?

Он пожимает плечами, заглядывая через плечо в дом.

- Не так уж плохо. Просто живу.

Я киваю, нервничая.

- Это хорошо, - я собираюсь попрощаться и уйти, потому что чувствую себя очень неловко.

Но потом он оглядывается на меня и говорит:

- Хочешь зайти ненадолго? Дэн тут расслабляется.

Твою ж мать. Вот дерьмо. Что я делаю?

- Я ...да. Конечно.

Уходи.

Маркус делает шаг назад, чтобы впустить меня, и я смотрю вниз на порог, наблюдая, как в замедленной съемке, как я поднимаю ногу и захожу внутрь. Так просто я вхожу в мир, который чуть не убил меня.

Пытаюсь понять свои чувства по этому поводу, следуя за Маркусом по коридору в сторону подвала, где я обычно проводил много времени под кайфом. Маркус о чем-то болтает, но я едва слышу его, потому что слишком отвлечен тем, как мой разум и тело реагируют на резкий запах, поднимающийся по лестнице. Я уверен, что многие, вероятно, его даже не почувствовали бы, но мое обоняние обострено.

Я знаю, на что иду, а значит, мне следует вернуться. Но я этого не делаю. Я иду прямо туда. Часть меня хочет этого. Нуждается в этом. В поисках тишины.

Дэн сидит на кожаном диване, когда я вхожу в комнату внизу лестницы. Он выглядит примерно так же, как в последний раз я видел его, может быть, немного неряшлив и его волосы немного короче. В одной руке у него бонг, а в другой зажигалка. Он поднимает на меня взгляд, когда я вхожу.

- Куинтон, какого хрена, - говорит он с удивленным смехом. Дым сходит с его губ и попадает в воздух вокруг меня, и я беспомощно ощущаю, как жажду его. Он встает на ноги, положив все на стол:

- Где, черт возьми, ты был последний год или два?

- Неподалеку, - говорю я ему расплывчато. Общение с людьми, которые находятся под кайфом имеет свою специфику. Ничто не имеет для них значения. Будущее. Прошлое. Если вы хотите уклониться от вопросов, они позволят вам, потому что слишком зациклены на получении следующей дозы. Так отличается от разговора с Новой. Или даже Уилсоном.

Он кивает, будто я сказал что-то, на самом деле значащее:

- Круто. Круто.

- Слышал, ты был в Вегасе, - говорит Маркус, обходя меня и плюхаясь на диван, потянувшись к бонгу.

- От кого ты это слышал?

Он пожимает плечами, хватая зажигалку.

- Я слышал, как об этом мама говорила. Думаю, она узнала это от твоего отца или еще кого.

Мой отец говорил с кем-то обо мне? Это меня немного бесит.

Подхожу и сажусь на диван рядом с Дэном, зная, что я, вероятно, собираюсь испортить последние несколько месяцев трезвости, и отчаянно ища волю, чтобы встать и выйти отсюда.

- Да, я был там несколько месяцев, - говорю я, моргая, когда Маркус выпускает дым.

- Слышал, этот город довольно сумасшедший, - Дэн сосредоточен на том, чтобы рассмотреть трещины на коже своего пальца.

- Да, он чертовски безумен, мне кажется, - говорю я ему неопределенно, наблюдая, как Маркус делает еще одну затяжку, и мой рот начинает наполняться слюной. Но внутри меня идет конфликт. Я хочу этого, но и не хочу. Да. Нет. Что мне делать? Почему я здесь?

Маркус должно быть это замечает, пристально смотря на меня, и говорит:

- Хочешь с нами?

Три слова. Один вопрос. Но мой ответ имеет огромное значение. Жизнь изменчива. Черт возьми. Зачем я сюда пришел? Я даже не хочу находиться здесь в данный момент. Но теперь я, кажется, уже не смогу отсюда уйти.

Что, черт возьми, не так со мной?

Я собираюсь кивнуть. Я даже не собираюсь лгать. У меня есть намерение вынуть этот чертов бонг из его рук, поднести ко рту, и все испортить. Но потом этот долбанный телефон звонит в моем кармане. Снова и снова. Я сбрасываю, не проверяя кто это, а потом протягиваю руку, чтобы взять аппарат у Маркуса. Но дурацкий телефон звонит снова.

- Чувак, кто-то очень хочет тебя услышать, - замечает Дэн, начиная барабанить пальцами по коленке.

Я беру бонг у Маркуса, ставлю его на колени, а затем достаю телефон. Я разозлен и готов заткнуть рот звонящему, кто бы это не был. Но я вижу, как приходит смс.

Нова: знаю, что я, видимо, не вовремя, но мне действительно очень нужно поговорить, так что, если ты можешь, позвони мне, пожалуйста. И прости, что побеспокоила тебя.

- Твою ж мать, - бормочу я, потому что, когда я вижу ее имя на экране, я знаю, что должен встать и уйти. Я не могу быть здесь. Не ради себя или кого-либо еще, а ради нее. Нова. Девушка, которая вернула меня к жизни, несмотря на то, какие у нее были трудности. Девушка, разговора с которой я жду каждый день. Иисус, она стала для меня важнее, чем наркотики. Важнее, чем что-либо еще.

Маркус в замешательстве, когда я вскакиваю, в ужасе от своих мыслей.

- Я должен идти, - говорю я, отдавая ему обратно бонг, несмотря на то, как сильно этого не хочу.

Он его забирает, хмуря брови:

- Ты уверен?

Я киваю, убирая телефон в карман:

- Да, мне нужно позвонить кое-кому.

Он бросает на меня озадаченный взгляд, что вполне понятно – это решение дается мне с трудом. Каждый в этом мире знает об этом, и я делаю это, хотя уходить почти физически больно.

Он встает на ноги, засунув руку в карман, обойдя журнальный столик:

- Я тебя провожу.

Не могу поверить, что делаю это. Я сбит с толку. В шоке. Потрясен до безумия, когда мои ноги ведут меня к двери, подальше от необходимости, страстного желания, нужды, все потому, что Нова написала мне сообщение и напомнила мне, что в отличие от первого раза, когда я принимал наркотики, в этот раз я испорчу свою жизнь, сделав неправильный выбор.

Когда мы подходим к входной двери, Маркус, наконец, вынимает руку из кармана, и я замечаю, что он держит пластиковый пакет:

- Это тебе для разгона. Поскольку ты был моим хорошим другом, прежде чем уехал, я дам тебе его на халяву, - он протягивает мне пакет. - Обычно я не делаю этого для клиентов, но ты исключение, потому что я знаю, как только ты почувствуешь вкус, ты вернешься. - Он ухмыляется, словно все понимает.

Я смотрю на пакет, наполненный крошечными белыми кристаллами.

- Я не...

Верни ему.

- Ты не хочешь? - его лоб морщится. - Дерьмо. Я не так тебя понял?

Его пальцы сжимают пакет с паникой в глазах:

- Я слышал, что ты был вовлечен в это дерьмо, но видимо, ослышался.

Качаю головой:

- Нет, я был... я... просто... - даже не знаю, что сказать, поэтому протягиваю руку с дрожащими пальцами, и мне интересно, заметит ли он это или он слишком обдолбан.

Он всовывает пакет в мою руку:

- Это лучший в городе, - говорит он, как будто это имеет значение. Это не так. Большинство наркоманов, во всяком случае, это не волнует. - И это мой ранний рождественский подарок. - Он говорит это так, словно делает мне одолжение. Но это не так. Я знаю. И он знает. Потому что мы оба знаем, что если я приму дозу, то вернусь еще и еще.

- Спасибо, - бурчу я, положив пакет в карман, тянусь к дверной ручке, чувствуя облегчение от того, что это у меня есть, и в то же время злюсь на себя. - Увидимся позже.

- Наверняка, - он пятится в сторону прихожей. - На самом деле, держу пари, ты скоро вернешься еще за одной.

Я улыбаюсь через силу, открываю дверь и выхожу из дома. Холодный воздух ударяет в мои легкие, сбивая дыхание, и мои ноги словно свинцовые, когда я спускаюсь по лестнице и направляюсь к своему дому в нескольких кварталах ниже. Я чувствую, как несу неподъемную тяжесть, и пакет с порошком в кармане начинает захватывать мои мысли. Наконец, я достаю телефон из кармана и набираю номер Новы, только так я могу перестать думать о том, что почти сделал. Что я еще могу сделать.

- Привет, - отвечает она после двух гудков, и становится ясно, что она ждала моего звонка, что заставляет меня чувствовать себя плохо, особенно из-за того, что я только что делал.

- Привет, - отвечаю я, заворачивая за угол. - Что случилось? Твое сообщение звучало слишком панически.

- Да, извини, -говорит она со вздохом. - У меня просто был тяжелый день, и мне нужно было поговорить, чтобы об этом не думать.

Иногда в ее словах я слышу себя, и это меня бесит. Хотя мои причины бывают разными, мы все равно предпочитаем о них не думать.