раввинских сочинений, — очень любима им.

Елиезер Берковиц ссылается: “Залман Клейман, один из свидетелей тяжких испытаний, выпавших на

долю евреев, рассказывал, как однажды, когда лежал на нарах в детском бараке в Аушвице, он

заметил, как надзиратель направляется к кому-то для того, чтобы наказать его резиновой дубинкой.

Поскольку дубинка была сравнительно новым орудием наказания, недавно заменившим часто

ломающуюся палку, он слез со своих нар и отправился посмотреть, как действует этот новый

инструмент, чтобы знать, что его самого ожидает, когда он столкнется с ним.

Наказуемому было приказано спуститься с нар и нагнуться. Его били в присутствии группы детей, стоявших вокруг.

Мальчик не плакал и даже не стонал.

Традиционные двадцать пять ударов перешли в тридцать, затем в сорок.

Но мальчик по-прежнему молчал.

После пятидесяти ударов немец впал в ярость и начал бить мальчика куда попало. Но парень по-

прежнему не издавал ни звука — ему было четырнадцать лет, но он не плакал.

Когда надзиратель ушел, другие мальчики подняли жертву с пола.

Приходя в себя, он ответил на вопрос о причине наказания такими словами: “Это того стоило. Я

принес несколько молитвенных книг своим друзьям”.

Одна из любимых молитв раввинов называется Adon Olam (“Бог Мира”, или “Господь Вселенной”).

Она была написана почти 1000 лет назад великим испанским еврейским поэтом Соломоном Ибн

Гвиролем.

Каждое утро и вечером, перед сном, эти слова поются в молитве:

Lord of the world, He reigned alone

While yet the universe was naught,

When by His will all things were wrought,

Then first His sov’ran name was known.

Господь мира, Он один только царствовал, хотя даже вселенной еще не было, когда по воле Его все

было создано, и тогда впервые Его имя, которое превыше всего, стало известно.

And when the All shall cease to be,

In dread lone splendour He shall reign.

He was, He is, He shall remain

In glorious eternity.

И когда все исчезнет, Он будет царствовать во всем Своем величии, Он был, Он есть, Он будет

всегда в славной вечности.

For Не is one, no second shares

His nature or His lonelines;

Unending and beginningless,

All strength is His, all sway He bears.

Ибо Он един и неделим, Его сущность и Его единство не имеют ни начала, ни конца, в Нем вся сила

и вся власть.

Не is the living God to save.

My Rock while sorrow’s toil endure,

My banner and My stroghold sure,

The cup of life whene’er I crave.

Он — живой Бог, который спасет нас, Моя Скала в тяжелых испытаниях, Мое знамя и Моя

уверенность, Желанная Чаша, наполненная жизнью.

I place my soul within His palm

Before I sleep as when I wake.

And though my body I forsake,

Rest in the Lord in fearless calm.

Я предаю свою душу в Его руки перед сном и после пробуждения, и хотя я покидаю свое тело, покой

и мир я нахожу в Господе.

Теперь прочитайте две последних строфы еще раз и поразмышляйте вот над чем: эти слова часто

поются “теми, кто доживает свои последние моменты и покидает эту жизнь” (Rabbi J.H. Hertz, выделения автора).

Разве это не трогает ваше сердце?

В иудаизме мертвые забываются не скоро.

В памяти евреев существует молитва, называемая Кадиш, которая возносится ежедневно, в течение

одиннадцати месяцев после ухода любимого человека в мир иной и затем каждый год в годовщину

его смерти.

Это молитва не за мертвого — это гимн благодарения Богу с просьбой об искуплении.

Вот чему учат молиться еврейский народ:

“Да возвысится и освятится Его великое имя в том мире, который Он создал по Своему

желанию.

Да будет Он царствовать во все дни жизни вашей и во дни жизни всего Дома Израилева, в

самом скором времени.

Теперь ответ:

Аминь.

Да будет благословенно великое имя Его во веки вечные.

Благословенно, прославлено, превознесено и возвышено да будет Имя Святого нашего.

Да будет Он благословен сверх всякого благословения, и песен, и хвалы, и утешения, которое

произносится в этом мире.

Теперь ответ:

Аминь.

Да будут ниспосланы с небес изобильный мир и жизнь для нас и для всего Израиля.

Аминь”.

Все молитвы, которые мы только что прочитали, и многие другие молитвы исповедания, покаяния, хвалы, поклонения и просьб возносятся сегодня религиозными евреями по всему миру.

При этом они совершенно не знают Иисуса, хотя Он и является Самим откровением Отца.

Несмотря на их страстное рвение и преданность, они все еще далеки от цели.

Они искренне хотят приблизиться к Господу, и тем не менее они по-прежнему служат Ему, с

большого расстояния.

Можем ли мы соединить наши молитвы с их молитвами, чтобы Бог стал известен им?

Евреи, подобно библейскому Иову, часто предельно честны перед Богом.

Они буквально “полностью раскрываются” перед Ним.

Если бы Он только мог говорить им с небес, как Он говорил Иову!

Эви Колиц, во имя и в духе Йосселя Раковера, написал эту молитву в самый разгар антиеврейского

геноцида.

Здесь приводится только несколько строк.

Они буквально вопиют о Божественном отклике!

“Я верю в Тебя, Бог Израиля, даже несмотря на то, что Ты сделал все для того, чтобы я не

верил.

Я верю в Твои Законы, несмотря на то, что не могу простить Твоих действий…

Я хочу сказать Тебе, что сейчас, более чем на всех предшествующих этапах нашей вечной

дороги мучений, мы — мы: замученные, униженные, закопанные живьем, заживо сожженные,

оскорбленные, высмеянные, одинокие, покинутые Богом и человеком, — мы имеем право знать:

каковы пределы Твоего терпения?

Я хотел бы сказать нечто большее: не натягивай струну слишком сильно, — она может

лопнуть!

Испытание, которое Ты возложил на нас, так сурово, так невыносимо сурово, что Ты мог бы —

Ты просто должен — простить тех представителей Твоего народа, которые по ничтожности

своей отвернулись от Тебя…

Ты сделал все, чтобы я перестал верить в Тебя.

Разве Тебе не видно теперь, что всеми этими суровыми испытаниями Тебе удалось сбить меня

с правильного пути.

Я заявляю Тебе, моему Богу и Богу отца моего, что это не принесет Тебе никакой пользы!

Ты можешь оскорблять меня, Ты можешь сурово наказывать меня, Ты можешь забрать у меня

все, что я люблю и ценю в этом мире, Ты можешь замучить меня до смерти — я буду верить в

Тебя, я буду любить Тебя, независимо от того, каким испытаниям Ты меня подвергнешь!

И это мои последние слова Тебе, мой гневный Бог:

Тебе не будет от этого никакой пользы.

Ты сделал все для того, чтобы я отрекся от Тебя, чтобы я потерял веру в Тебя, но я умираю

таким же, каким жил, — верующим!

Да будет вечная слава Богу смерти, Богу мести, истины и закона, Который вскоре снова явит

миру Свое лицо и потрясет его основания Своим всемогущим голосом.

Слушай, о Израиль! Господь Бог наш. Господь Един.

В Твои руки, о Господь, предаю я душу мою”.

Никто так не “борется с Богом”, как евреи.

Можем ли мы также бороться с Ним — ради них?

Раскройте свое сердце, обнажите свою душу и почувствуйте боль евреев.

Каждый день евреи, соблюдающие Закон, читают эти слова:

“Я полностью верю в пришествие Мессии, и хотя Он медлит, я буду ждать Его каждый день”.

Можем ли мы попросить Господа Вселенной и нашего Отца открыть им тот факт, что Мессия уже

приходил?

Когда они молятся три раза в день, произнося слова:

“Возьми нас обратно, Отец наш, к Твоей Торе и перенеси нас поближе к нашему Царю… и

приведи нас обратно к совершенному покаянию пред Тобой, о Господь, желающий покаяния”,

— давайте возвысим наши голоса в заступнической молитве и попросим: