Стыковаться не входило в мои планы – подлетев к грузовому трюму ГТ‑09‑243, я развернул "Воробья" и задом влетел в приоткрытые двери трюма. Штурвал я купил несколько лет назад на Элегии на распродаже старых игровых автоматов. Потом пришлось помучаться, но кое‑как с ИИ мы его подключили к пульту управления, и я стал чувствовать себя настоящим пилотом (прям как в зале игральных автоматов лет пятнадцать назад). Штурвал (как и чип с записью данных) был анахронизмом, никто его не использовал (да и все управление кораблем сводилось к выдаче команд ИИ), но мне он был необходим. В момент ручного пилотажа я чувствовал себя настоящим штурманом корабля, а не жалкой подделкой ...
Наличие таракашек наверняка и делает человека – человеком (таракашки – это мифические существа с Земли, они были какимо‑то духами, которые не давали людям спокойствия и вечно вызывали кучу мелких проблем). Один гоняет свой флаер, отключив все системы безопасности; другой готовит ужин (о, ужас!), выключив кухонную технику и вручную (вручную!) режет, давит и мешает продукты; третий, выкинув спаспояс, купается в океане и лезет в горы – всем мы, прожив немало фильмов, хотим быть хоть немножко похожими на их героев.
"Груз захвачен тралом погрузчика", "Отстрелить груз?" – подтверждаю и все, дело сделано. Нужно еще чип с записью сдать в архив, но это уже чистая формальность, можно занести и во время получения допуска на следующий полет. А пока даю команду на отправку информационного пакета данных о полете на базу.
– "Воробей", груз принят, разрешаю отлет – прочирикал передатчик.
Работа выполнена, оплата скоро будет на счету, можно и отдохнуть. Представив картины: пиво в баре космолетчиков "Вселенная", бездумное созерцание показа мод на очередном райском местечке, зависание на пару суток в новом виртуальном мире "Наследство Иных"; я понял, завтра утром хорошенько высплюсь и пойду в офис препираться с шефом и просить разрешения на вылет побыстрее.
Странная штука работа. Поначалу захватывает, гоняешь туда‑сюда как резанный, все интересно, все внове, все нравится... А потом наступает постепенное размягчение, и уже с каждым новым вылетом не радуют ни выбросы адреналина, ни риск, ни даже счет на карточке. И чувствуешь себя маленьким незаметным винтиком в хорошо отлаженном механизме. Только все настойчивей в голове крутится мысль "а что я делаю ценного?", хотя нет, скорее "а что я сделал такого, что оно стоило столько потраченного моего времени?".
Вот и выходит такое себе топтание на месте. Все развлечения только еще больше укрепляют мое насиженное положение, и порой я вижу сны, как мой кипер летает по кругу и все никак не может остановиться.
Встряхнув головой, разогнал грустные мысли:
– Летим домой, Воробей!
Потянув штурвал на себя, отрываюсь от грузовых палуб, и, задавая, вираж, облетаю диск станции. Дорогу можно и срезать, но не только я скучаю на работе. У мусорщиков КС‑5 такой фирменный прикол "попасть по пролетающей мошке", равен приколу космолетчиков "покажите ваш завтрак". Да и отмыть после прицельного попадания какой‑нибудь химической дряни кипер дело непростое. Так что лучше потрачу немного энергии реактора, чем единиц с кредитки.
У того, кто придумал эту КС‑5, явно было не все в порядке с юмором. Расположить доки для кораблей, и грузовые палубы по противоположным секторам диска станции и перекрыть все кратчайшие возможные пути мусоросбрасывающими камерами – это умудриться еще надо. А сжигание мусора в хвосте работающих маневровых двигателей стало всего лишь легким дополнением.
Настоящий любитель своего дела в некоторых вещах становиться совершенным идиотом. Арендовать док для корабля на крупной станции сродни аренде хорошего особнячка в центре мегаполиса. Хотя гонять с планеты и на планету при моих частых рейсах то еще удовольствие.
У каждого есть мечты. Маленькие и большие, возможные и нет. Я вот хочу подсобрать деньжат и купить у военных старенький межсистемный движок, без которого мой "Воробей" не может улететь из системы Элении. Пусть и режут нам все пособия и оплату за доставку камешков, карточка все радостнее и радостнее встречает меня пополнившимся счетом и верой в скорое исполнение заветной мечты.
– Выполняй стыковку. А я спать, – даю команду ИИ и потягиваюсь. Дружище гамак, ты меня прости, сегодня буду спать в уюте и комфорте в своей каюте. Встретив описание кипера "малый разведывательно‑поисковый катер" представишь: маленькая неуютная рубка, склад с парой скафандров и двигатель на полкорабля – и ошибешься. По штатному расписанию в экипаж такого корабля входит четыре человека. А сам корабль: четыре каюты, рубка управления, два машинных отделения, кают‑компания, два малых склада, грузовой трюм. А такой кипер как у меня еще и с двумя грузовыми трюмами – второе машинное отделение на полкорабля сейчас свободно, межсистемный двигатель снят, а точнее, даже не был поставлен. Для Элении специально было собрано несколько сотен киперов‑недоделок. В последнее время все больше убеждаюсь, что специально так было сделано – какой же космолетчик не мечтает сделать свой кипер совершенством, что без межсистемника невозможно.
Утро рабочего дня как загрузка операционной системы персонального компьютера. Встаешь, утренний туалет, быстрый перекус, чашечка чайку или кофе, дорога к транспорту (общественному, в гараж к флаеру), дорога на работу, остановка (стоянка) – и вот ты у себя в офисе, наслаждаешься первой утренней бодрящей чашечкой. В это время и просыпаешься. При попытке вспомнить, как сюда попал, припоминаешь такую кучу деталей, что становиться ясно – за одно утро столько видеть просто не мог. Автопилот бывает не только во флаере...
А выходной? Потягушечки до обеда, ленивый заход на кухню, ленивая первая дневная чашечка бодрящего напитка, куча идей как провести выходные и что надо сделать, и первая осознанная мысль приходит ... правильно, в первый рабочий день после второй чашечки утреннего бодрящего напитка. И куда делись выходные совершенно непонятно. Напрягшись можно вспомнить лица друзей, семьи, бессвязные картинки каких‑то малопонятных эпизодов, а общая картина все равно расползается и разбегается.
Мне в этом смысле повезло. Для меня рабочий день начинается в гамаке, а выходной – в уютной кровати в каюте. Открыв глаза и окинув окружающий мир, я понял, что сегодня выходной, и можно никуда не спешить, да и вообще не вставать. Вот только привязанность к чашечке утреннего бодрящего напитка не дает ни мне, ни кому‑либо другому поваляться и понежиться.
– Что тут у нас? – падаю в кресло пилота и гляжу на главный монитор. Как всегда после удачного рейса и увеличения счета на карточке, ИИ составляет список нужного: запасов продовольствия, топлива, различных расходников и необходимых, по его мнению, замен оборудования. Список обычно очень хорош, вот только затраты на необходимое частенько превышают доход от рейсов, и я стараюсь выбрать что нужнее купить, а что можно отложить.
ИИ одна из главных загадок из всего созданного человеческими руками. Тысячу лет назад, когда только пытались создать первые ИИ, бытовало мнение об опасности подобных экспериментов. Научно‑исследовательские институты занимались создание программных и системных ограничений возможностей ИИ, чтобы избежать возникновения ситуации неподчинения ИИ человеку. Ко времени создания первого полноценного ИИ, компьютерными технологиями человечество было опутано так, что малейший сбой этой системы приносил большую катастрофу, чем ежегодные тайфуны и ураганы на родине человечества. Выход был предложен аспирантом одной из кафедр какого‑то Богом забытого института в Славянской Империи (история возникновения, жизни и распада этой страны неизвестна, кроме названия почти никаких данных не сохранилось). Решение было простым: привить ИИ любопытство и нелюбовь к боевым действиям. Итогом этого и стал интерес ИИ к исследованиям и изучениям, и абсолютный пофигизм к войне. Так что пилотировать корабли, систематизировать данные, выдвигать теории и воплощать их в жизнь (межсистемный двигатель был создан погодным ИИ Европы) стало для них смыслом существования, а в военном флоте самой престижной профессией, как это ни странно, стала артиллерия. Управлять огнем для ИИ оказалось совершенно неинтересно.