ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Хелен резко встала и поспешила к двери. Она открыла ее и крикнула:

— Дейдре! Каллиопа! Вы нужны у воды, сейчас!

Хелен повернулась к Лорелей, ее глаза искрились.

— Идем. Пора тебе увидеть, что ты умеешь делать.

Хелен прошла к ней, ее легкое хлопковое платье развевалось за ней, как волны, серебристые волосы были стянуты в пучок. Она выглядела изящно, величаво в своей простоте.

— Посмотрим, можешь ли ты стоять.

Лорелей встала и наступила на перевязанную ногу. Было больно, но она могла идти.

— Думаю, я в порядке, — Хелен помогла ей пройти в прихожую.

Дейдре открыла дверь спальни и крикнула с балкона.

— Сейчас, Хелен? Я по телефону…

— Да, сейчас, — холодно сказала Хелен. — Потом перезвонишь ему.

Каллиопа уже стояла у входной двери, когда подошли Лорелей и Хелен. Она была в белом платье без рукавов, облегающем ее тело до колен. На ее поясе был черный кожаный ремень. Ее волосы сияли, переливались, ниспадая перед ее левым плечом. Она с пониманием улыбнулась.

Дейдре вышла из своей комнаты, закатив глаза. Она была в свободной блузке, узких черных джинсах и в красных сапогах на каблуках. Она скрестила руки.

— Ты не могла дать мне договорить по телефону?

— Уймись, Дейдре, — сказала Каллиопа.

— Ладно, идем, — Дейдре была заметно раздражена.

Они прошли по садам, покрытым снегом, добрались до края бухты, где Хелен стояла по пояс в воде и пела пару дней назад. Каллиопа держала ее за руку, пока они спускались из сада к воде. Берег был в острых и грубых камнях. Волна била камни, создавая белую пену, что покачивалась между морем и берегом. После ступеней Хелен, Каллиопа и Дейдре разулись и шагнули в воду по лодыжки. Лорелей бросила халат на пляже.

Она замерла, не зная, что делать. Это была шутка? Это ведь не на самом деле? Ее тетя и кузины не были мифическими существами. Она что-то не так поняла. Три чудесные женщины стояли в бухте, но вода помогала поверить, что они не были людьми, что они были частью океана.

Хелен вытянула руку, и Лорелей сжала ее ладонь. Она дрожала, когда ноги опустились в воду. Лед на ее коже, тело хотело отступить, но она двигалась ближе к ним. Они прошли дальше в бухту, вода дошла до колен Лорелей, посылая дрожь по спине. Ее зубы стучали, когда вода достала до бедер, она замедлилась, когда ноги полностью оказались в воде. Волны задевали ее тело, она мерзла. Было больно дышать. Лорелей охнула, когда они пошли еще дальше от берега.

Женщины окружили Лорелей. Хелен стояла за ней, Каллиопа и Дейдре — по бокам лицом к ней.

— Тебе нужно лечь в воде, — сказала Хелен.

— Не могу, — сказала Лорелей. — Т-т-тут х-холодно.

— Не очень-то холодно, — сказала Каллиопа. — Слушайся ее.

Лорелей развела руки в стороны, отклонилась в воде, как ее просили. Ее тело было тяжелым. Она подняла ноги и парила на поверхности. Хелен придерживала руками голову Лорелей, Каллиопа и Дейдре подошли и держали Лорелей за бока. Она закрыла глаза, волны покачивали ее. Холод воды пропадал. Она едва ощущала что-то, кроме биения ее сердца, и тело парило, теряло вес. Хелен смотрела на нее. Лорелей видела, что она сказала:

— Слушай.

Она закрыла глаза, океан покачивал ее, и Лорелей смутно помнила, что женщины держали ее. Она не знала, что должна услышать. Она слышала звук воды возле ее ушей, она бурлила и плескалась. И все. Плеск. Бах. Шорох. Это было глупо. Откуда ей знать, что слушать? Сколько еще ей там оставаться?

Вода поднялась над ее телом, женщины опускали ее под поверхность. Лорелей боролась, но они удерживали ее, и лицо накрыла вода. Во рту появилась соль. Вода заполнила ее уши, звук стал далеким. И за ним она уловила слабый гул. Даже не гул, а далекую ноту, едва заметную, как звук тишины, звон в ушах, когда шум не отвлекал их. Но этот шум был настоящим, а не отсутствием других звуков. Лорелей обратила на это внимание, и гул приблизился к ее телу.

Тепло поднялось от ее ног по телу, звук приближался. Он окружил ее голову, и это уже была не одна нота, а несколько, танцующих в волнах. Ее лицо всплыло, ноты проникли в нее, рот Лорелей открылся, и появился сильный и ясный звук, такой чистый и хрустальный она еще не пела. Одна нота, сильная и без украшений. Она стала кружиться, шум проникал в ее уши, в ее тело, в воздух вокруг нее. Она была соединена с водой под собой, была проводником музыки, Песнь лилась сквозь нее.

Женщины подняли Лорелей. Она повернулась к Лорелей.

— Это правда, да? — спросила она.

— Каждое слово, — ответила Хелен. — И теперь ты слышала сама.

— Невероятно. Звук прошел сквозь меня и вылился из меня.

— Удобно, да? — спросила Дейдре.

— Ага, — сказала Лорелей. — Это было нечто.

— Это только начало твоего пути, — сказала Каллиопа. Ее лицо сияло, она обняла Лорелей. — Добро пожаловать.

Хелен рядом с Лорелей повернулась к горизонту, где сиял утренний свет. Океан был широким и чудесным, темно-синяя вода искрилась и тянулась перед ней к небу. Лорелей принадлежала морю.

— В воде есть сила, — сказала Хелен, — и мы ее слышим, ощущаем и можем коснуться. Она в волнах и глубоко под поверхностью. Голос Идис назвал нас по имени и собрал вместе. И теперь он позвал тебя к нам, Лорелей.

Лорелей уже лучше понимала, что пыталась объяснить ей Хелен. Она слышала под волнами то, что Хелен звала Песнью.

— Вернемся домой, — сказала Каллиопа. — Тебе нужна теплая одежда.

Они помогли Лорелей выйти из воды на пляж. Она надела халат. Она пошла за ними по лестнице, поняла, что ее лодыжка, что до этого так болела, лишь слегка побаливала. Она даже не вспомнила бы, что была ранена, если бы не бинты на ноге. Лорелей услышала волны за ней, пока поднималась по лестнице, словно они не хотели отпускать ее.

Дом был теплым, когда они вошли. Дейдре увела ее в спальню на третьем этаже. Лорелей прошла в ванную, сняла мокрую одежду и бросила в корзину, переоделась в теплую фланелевую пижаму. Она вытерла волосы полотенцем и заколола сзади. Дейдре сидела на кровати, когда Лорелей вышла из ванной.

— Прости, что мы напугали тебя утром, — сказала Дейдре.

— Я перегнула, — сказала Лорелей.

— Нет. Мы ожидали такого. Все боятся, когда только узнают правду. Я так делала.

— Да? Как ты узнала?

— Помнишь, я говорила, что пару лет назад переехала сюда?

— Угу.

— Мне нужна была работа, и они пригласили меня к себе. И я работала, и все было неплохо. Я была тут около месяца, и они повели меня на пляж и просто… изменились передо мной. Клянусь, я думала, у меня галлюцинации или сердечный приступ.

— Что ты сделала?

— Пыталась кричать, но не могла — парализовало от страха. Я взяла себя в руки и попыталась убежать, но Каллиопа поймала меня. Не обманись… она так не выглядит, но она быстрая. Хелен запела, и я успокоилась так, будто они опоили меня. Они завели меня в дом и все объяснили, но я долго мирилась с этим.

— Что заставило тебя поверить?

— Настойчивость Хелен. Она пыталась каждый день. И заставила меня увидеть, что там было… и потом все соединилось для меня.

— И ты была сиреной после этого?

— Они не могут отослать тебя завтра. Нужно долго учиться. Ты поймешь, когда будешь готова, — Дейдре сжала ее руку. — Я просто хотела сказать тебе, что очень рада, что ты здесь. Думаю, мы подружимся.

— Да? Было бы хорошо.

Они спустились вместе и увидели Хелен и Каллиопу, пьющих чай за столом. Хелен выдвинула стул для Лорелей и пошла наполнить еще две кружки кипятком.

— Стало лучше? — спросила Каллиопа.

— Да, намного лучше. Спасибо, — ответила Лорелей.

Хелен села рядом с ней и вручила ей теплую кружку. Лорелей сделала глоток.

— Можно задать вопрос? — Лорелей повернулась к Хелен.

— Конечно. Уверена, у тебя много вопросов.

— Как вы узнали, что я пела отцу?

— Чаще всего сирена впервые поет случайно. Ты не понимаешь, что делаешь, и это происходит по причине. И когда сирена поет свою первую Песнь, вся ее семья с даром ощущает это. Мы знали, что это случилось. Мы слышали это. Для тебя это было лишь вопросом времени.

— И нужно быть у моря, чтобы это работало?

— Песня сильнее в воде, ее проще услышать. Чаще всего мы работаем в океане или рядом с ним, хоть бывают исключения.

— А если я не уехала бы оттуда? Осталась в Колорадо?