Зато Таис отвечала на вопросы, как будто только и занималась этим всю жизнь. Эмилио отметил про себя уверенность и раскованность девушки, и подумал было, что всё проходит гладко, как вдруг один журналист взял на прицел Кристиана:

- Господин Манель, что сказала Ваша бывшая жена, узнав о Вашем предстоящем участии в круизе?

Ничто не кололо Кристиана больнее, чем слово «бывшая». Эмилио поспешил ему на помощь.

- Мистер Демигод собирает в понедельник пресс-конференцию, на которой вы сможете получить более подробные ответы на интересующие вас вопросы, - громко объявил он, - не сегодня!

- Скажите, мистер Ферерри, что толкнуло Вас согласиться на это безумное, полное опасностей путешествие?

Анжелика поразилась неугомонности журналистов. Но для Эмилио их атаки были делом привычным.

- Как вы уже сказали, эти самые опасности и – пусть будет по-вашему – безумие, стали тем, ради чего я был готов сопровождать Даниэля и оказывать ему всяческую помощь. Я надеюсь, вы все слышали моё заявление о пресс-конференции, поэтому, господа, спасибо за тёплую встречу и до свидания!

У него великолепно получилось усмирить эту напористую толпу. Репортёры уступили место нескольким высоким, хорошо сложенным парням с лицами, какие могли принадлежать только телохранителям, и Курт подтвердил догадки Анжелики.

- Они всегда будут сопровождать нас? – спросила она.

- Только на встречах с прессой, телевидением и большой массой народа. Правда, сейчас они здесь, скорее, для того, чтобы произвести впечатление на вас, - Курт указал глазами на Даниэля.  Тот о чём-то спорил с Эмилио и не замечал взглядов, направленных в его сторону.

- Что ты им сказал? – упрекнул он друга. – Какая ещё пресс-конференция? Я же ничего не планировал!

- Прости, Дэн, но я должен был помочь Кристиану избавиться от назойливых журналистов. Он ещё слишком чувствителен к их вопросам. Тебе легче выпутаться из этой ситуации, чем ему. Не сердись на меня.

Даниэль немного остыл. Кристиан был одним из его лучших друзей, и он так же остро переживал его боль, как если бы от него самого ушёл близкий человек.

- Я говорил с Элизабет перед отъездом, - продолжал Эмилио, - она просила беречь его и не расстраивать. Ах, Дэн! – с горечью воскликнул он. – Как глупо всё вышло! Они так любят друг друга – и не могут быть вместе!

- Хорошо, забудем, - примирительно сказал Даниэль, - мне следовало предвидеть это.

У выхода из аэропорта их ждали шесть машин – ярко-красная «Ферарри тестаросса», «бьюик ривьера» цвета крепкого кофе с молоком, и четыре серебристых «лотуса», предназначенные для эскорта. Через несколько минут роскошные машины уже мчали их по направлению – куда? Анжелика не знала. Подставляя лёгкому осеннему ветерку разгорячённое лицо, она представляла себе, что там будет чудесно и уютно. Она мечтала о том, чтобы забраться в мягкую удобную кровать и выспаться вволю: они прилетели в Нью-Йорк поздно вечером, а в Москве сейчас было раннее утро. В такие часы спалось особенно сладко, и даже дрёма во время полёта не могла заменить полноценного отдыха. Анжелика посмотрела на остальных спутников. Они все были заняты созерцанием окрестностей, пролетавших за окнами автомобиля, и, наверное, тоже о чём-то думали. В эту минуту они были особенно близки девушке – как путники, попавшие в одну вьюгу. Это могло быть что угодно: вьюга, буря, тайфун, ураган – но только не безбрежной гладью океана представлялось им предстоящее кругосветное путешествие. Теперь их всех связывала одна нить.

                                                               Глава 6. «Статуя на перекрёстке»

Высоко под потолком монотонно гудел огромный вентилятор. Сквозь приспущенные шторы едва пробивался утренний свет, играя бликами на развесистых ветвях традесканций и широких лапах цветущей бегонии. Часы на стене пробили шесть раз. Лёгкая москитная сетка на хулахупе  шевельнулась, из-под неё показались стройные загорелые ноги, которые тут же прикрыли шёлковые пижамные брюки.

Анжелика села на кровати и потянулась. «Интересно, где у них здесь ванная?»  - было её первой мыслью. Она огляделась, пытаясь совладать с царившим в её голове хаосом. Сколько она проспала? Сейчас шесть часов. Но какого дня – вчерашнего, полного впечатлений и событий, или уже следующего? Впрочем, большой роли это не играло. Анжелике до смерти хотелось принять ванну и перекусить. Её чувство голода было вызвано ароматом цветов. Такого количества столь прекрасных созданий ей ещё не приходилось видеть. Везде – на полу, на резном бюро, в нишах и на полочках – в вазах самых разнообразных форм и расцветок были цветы. Они словно соревновались между собой изяществом линий и яркостью красок.

Анжелика сунула ноги в огромные мохнатые тапочки и прошлёпала к длинноногой, с узким горлышком, вазе, возвышающейся на трельяже. В пышном букете чайных роз она нашла записку, написанную ровным мужским почерком. «Добро пожаловать в Нью-Йорк!» - прочитала Анжелика. И подпись: Даниэль.

Красные пионы были от Микио, белоснежные хризантемы – от Кристиана, чувственные орхидеи – от Курта, нежные гортензии – от Эмилио. «Как это мило с их стороны!» - растроганно подумала Анжелика.

Надписи тоже были разные.

«Доброе утро, малыш, или добрый вечер – в зависимости от того, когда ты  проснёшься», - писал Эмилио.

«Надеюсь, мой букет ты увидишь первым», - это Курт.

«Тысячи воздушных поцелуев», - романтично настроенный Микио.

«Пусть нашей спутнице приснятся самые счастливые сны», - Кристиан.

Анжелика вспомнила скромные гвоздики, что дарил ей Петька. Он состоял на учёте в милиции, нигде не работал и не учился – у него не было денег на розы. Те гвоздики навсегда останутся для неё самыми красивыми и дорогими цветами. Отчего-то вдруг букеты и записки показались ей скучными, и она потеряла к ним интерес. «Где же ванная?» – с досадой повторила Анжелика.

Взгляд её упал на бронзовую ручку. Дверь, почти незаметная в глубокой нише, как оказалось, и вела в заветную комнату. Она поразила девушку обилием различных усовершенствований – от флаконов причудливых форм до джакузи – и количеством зеркал. Из них на Анжелику со всех сторон глядело сонное, растрёпанное существо. Девушка недовольно покачала головой, повернула кран и выпустила  в воду морскую соль с хвойным экстрактом. Лёжа в мерно колыхающейся воде и наблюдая, как искрится пена, Анжелика думала о том, что ждёт её впереди, где-то в глубине души всё же сохраняя недоверчивость к своему новому положению.

После целебной ванны и прохладного душа она почувствовала себя гораздо лучше. Накинув на плечи шёлковый халат с вышитым фламинго, она вернулась в спальню. Здесь ещё царил таинственный полумрак, но цветы больше не раздражали Анжелику и не казались пустыми. Она распахнула тяжёлые бархатные шторы, за которыми оказалась терраса, увитая цветущими растениями. Анжелика открыла прозрачные двери и ступила на узорчатый пол.

Сверху открывался удивительно красивый вид на зелёные, но уже тронутые желтизной, ровно подстриженные лужайки, плавно переходящие в линию пышно разросшихся кустарников; за ними среди невысоких металлических построек блестела спокойная гладь искусственного озерка. Владения особняка огибала лёгкая изящная решётка, прочная и надёжная, как репутация швейцарского банка, а скрывали всё это от посторонних взглядов стройные ряды аккуратных деревьев, чьи ветви тесно переплелись между собой, образовывая своеобразную живую изгородь.

Этот район назывался Аппер-Ист-Сайд, как потом узнала Анжелика, и его отличительной чертой была пышная зелень, роскошные картинные галереи и «браунстоуны». Особняки для преуспевающих граждан и знаменитостей, стоимостью в полмиллиона каждый, соседствовали с тонкостенными многоэтажками для секретарш и клерков, но сейчас Анжелике было не до этих особенностей социального уклада: она лишь наслаждалась увиденным, находя в подобном сочетании некий национальный колорит с налётом романтики в американском понимании. Через несколько минут чувство голода возобладало над эстетическими устремлениями, и она вернулась в спальню. В шкафу её ждал заботливо приготовленный лёгкий прогулочный костюм - переодевшись, Анжелика решилась покинуть комнату. Она прикрыла за собой дверь и в растерянности остановилась, не зная, куда сделать следующий шаг. Справа и слева разбегались дугой двери, а широкая лестница посередине вела в холл первого этажа. Поразмыслив, Анжелика решила не будить своих компаньонов, а спуститься вниз и самой попробовать  разыскать что-нибудь съестное. Окончательно запутавшись в дверях и коридорах первого этажа и потеряв представление об истинных размерах особняка, Анжелика толкнула последнюю из всех дверей, чьи замки ещё не были тронуты простейшей системой безопасности, и оказалась снаружи.