Джерри умел быть убедительным, когда хотел. Анжелика с сожалением закрыла книгу и поднялась. Таис помогла ей выбрать вечернее платье – из тех, что они купили в «галантерейном районе» - и все трое отправились в лучший салон Нью-Йорка.

                                                                   Глава 9.  “The 8th”  -  «Восьмой»

Яхта Даниэля была подобна нереиде – хрупкая и стройная, она уверенно чувствовала себя в водной стихии. Даниэль сам разработал дизайн судна и лично следил за его постройкой. Ему хотелось, чтобы яхта была не одной из многих, сходящих со стапелей его судоверфи, но существом исключительным – наделённым духом. Ему удалось воплотить в жизнь свой творческий замысел. Во всём, что замечали на яхте глаза, присутствовал вкус и индивидуальное чувство красоты её владельца. Десять просторных кают с богатой внутренней отделкой и всеми мыслимыми удобствами могли удовлетворить любое требование эстетики: две из них были оформлены в восточном стиле – красочном индийском и строгом японском; другие две представляли собой вариации на морскую тему; ещё две содержали в своём интерьере сцены из истории Европы и Америки; следующая пара впечатляла сюжетами из греческих и скандинавских мифов; последние две каюты пришлись бы по душе ценителям искусства – музыки и живописи.

Отдельного внимания заслуживала кают-компания. Она была самым просторным помещением на яхте и дизайн её соответствовал тому, ради чего она, собственно, и строилась – кругосветному путешествию. Одна стена представляла собой огромную географическую карту, пока ещё свободную от линий и штрихов; несколько глобусов, малых и больших, были расставлены на круглом столе, баре и полках книжного секретера, заполненном, само собой разумеющееся, книгами о разных странах и народах. Другой шкаф был пуст – его Даниэль приготовил для коллекции сувениров.

Ещё на яхте был небольшой крытый бассейн, тренажёрный зал, видеозал и несколько помещений для судовой команды. Она состояла всего из четырёх человек: капитана, кока и двух матросов. Сейчас они спешно заканчивали последние приготовления: кок дожаривал индейку и откупоривал гольденвассер – ликёр, в который добавлялось небольшое количество золотой пыли; один матрос уже который раз за день драил палубу, другому капитан помогал развесить иллюминацию, запланированную для торжественного приёма.

Хозяина и его друзей ждали в восемь, а его гостей – через час. Даниэль Демигод был пунктуален, и капитан Джастин Смайл это знал. Убедившись, что к назначенной минуте всё готово, он поднялся на палубу, и заметил сидящего у перил крупного серого кота. Несколько месяцев назад, едва яхту спустили на воду, тощий беспородный котёнок каким-то образом проник в трюм и поселился там. Даниэль тогда решил испытать судно и отправился на нём вдоль восточного побережья Соединённых Штатов, но хитрый котёнок ни разу не умудрился попасться ему на глаза. О его существовании знал лишь кок, который, будучи одновременно любителем животных и человеком, получающим высокое жалованье за соблюдение чистоты и порядка на вверенной ему территории, ухаживал за незаконным вторженцем, намереваясь по прибытии сразу же отправить его на землю. Всё шло хорошо, но однажды, собираясь пообедать раньше обычного, Даниэль спустился на кухню, где  застал кока разговаривающим с серым котёнком, который восседал на высоком стуле и плотоядно смотрел на кусок мяса в руках своего благодетеля. Заметив вошедшего незнакомца, котёнок даже не шевельнулся, а кок изменился в лице и стал лихорадочно извиняться.

- Сэр.., простите, сэр…это животное.., - он сбивчиво объяснил его появление на яхте, а потом смиренно приготовился к буре.

Её не последовало. Кот, прозванный Рошфором, поселился на корабле на правах любимца хозяина. Это было удивительное существо. Ни разу потом он не сходил на берег, а если Даниэль пытался увезти его в свой дом, он отчаянно царапался и успокаивался только тогда, когда его возвращали на борт. Но зато появления хозяина кот ждал с нетерпением. Капитан даже эксперимент проводил: несколько раз он засекал время выхода Рошфора на палубу и смотрел на секундомер в тот момент, когда к причалу подъезжала машина Даниэля. Неизменно это были три с половиной минуты. Вот и сегодня кот высматривал на дороге знакомый автомобиль.

- Тоже ждёшь, Рошфор?

Кот слегка покосился на капитана и снова устремил свой взгляд на дорогу.

Через несколько минут пять элегантно одетых мужчин поднялись на палубу, и один из них взял кота на руки.

- Это Рошфор! – с гордостью продемонстрировал Даниэль своего любимца. – Во время путешествия он будет сопровождать нас. Абсолютно не сухопутное животное. А теперь позвольте представить вам нашего капитана.

- Джастин Смайл, очень приятно! – капитан по очереди пожал всем руки. – Мистер Демигод, а ваши спутницы?

- Они будут с минуты на минуту, - Даниэль посмотрел на часы, и перевёл взгляд на дорогу.

- Если этот Джерри не запер их где-нибудь в подземных коммуникациях Манхэттена, - ехидно обронил Эмилио.

- Ты так и не проникся симпатией к этому парню, - улыбнулся Микио, опережая реплику Даниэля, - на мой взгляд, он заслуживает доверия.

- Только в кредит, - парировал итальянец, - я всегда относился с сомнением к людям, разбирающихся в устройстве канализаций.

Микио с упрёком посмотрел на него, не найдя, что сказать, а Даниэль чуть порозовел, когда начал говорить:

- Знаешь, по мнению Джона Гарднера, отличный слесарь, несомненно, достоин большего восхищения, чем несведущий философ. Общество, которое относится с пренебрежением к высокой квалификации в слесарном деле только потому, что это чёрный труд, и терпит низкопробную философию только потому, что философия – занятие возвышенное, никогда не будет иметь ни исправного водопровода, ни качественной философии.

- Я с вашим Джоном Гарднером не знаком, и для меня он – не авторитет, - с сарказмом заявил Эмилио.

Курт предусмотрительно сделал шаг назад и в тон ему изрёк:

- Его авторитет – ревность. Пока мы занимались подготовкой к приёму, Джерри проводил время в обществе двух прелестных мисс.

Эмилио мрачно взглянул на него и неожиданно для всех расхохотался.

- Нет, ну что поделаешь с нашим Куртом! – после хорошей порции смеха воскликнул он. – Его проницательность бьёт по самому больному месту!

Благодаря этому смеху вспышка снобизма Эмилио была погашена, и Даниэль предложил всем пройти в кают-компанию, чтобы дождаться девушек за чашкой кофе. Только они принялись смаковать ароматный напиток, искусно приготовленный коком, как вошёл капитан и объявил, что к причалу подъехала неизвестная «феррари».

- Это они, - поднялся Даниэль, - проводите их сюда, Джастин.

Вслед за Даниэлем навстречу Анжелике и Таис поднялись остальные. Несколько минут ожидания прошли в приятном волнении: нехватка кого-то ощущалась уже давно. Появление девушек вызвало взрыв изысканнейшей заботы и галантности. Привыкшие к повседневности облика своих спутниц, мужчины теперь были сражены их магическим перевоплощением. Лёгкий вечерний макияж, уложенные волосы и элегантные платья подчёркивали жгучую латиноамериканскую красоту Таис и славянскую миловидность Анжелики, делая их такими непохожими друг на друга, и в то же время объединяя обеих в том, что мужчины называют женственностью.

- Я чувствую себя кинозвездой, - успела шепнуть Анжелика Таис.

В ответ бразильянка улыбнулась, давая понять, что её ощущения являются схожими. Компаньоны вели себя, как и прежде, но всё же в их движениях и словах добавилось гораздо больше восхищения. Джерри скромно притулился сзади. Красотой девушек он уже успел насладиться, теперь его вниманием целиком завладела яхта. В оставшееся до приезда гостей время Даниэль познакомил его и своих спутников с устройством судна, и под конец экскурсии предложил им выбрать ту каюту, которая придётся по душе. Право быть первыми принадлежало, разумеется, девушкам. Даниэль заметно волновался, когда они делали свой выбор.