Патриция не поняла истинной стоимости вещи, но оценила его внимание к себе. То, что мистер Шелдон нашёл время и возымел желание порадовать её, было неожиданно и приятно. Мисс Монтгомери не привыкла к чуткости. Патриция помнила, что ещё в детстве этот человек был мягок в суждениях и человечен, и ей было отрадно, что он и поныне не утратил благородства и душевной щедрости. Но Шелдон видел, что мисс Патриция даже не подозревает о его любви, и видит в нём только щедрого друга детства мистера Грэхема, ставшего другом дома.
Шелдон старался быть осторожным. Мучительное желание постоянно ощущать её присутствие заставляло его наведываться к Грэхемам чаще, чем позволяли приличия, и ему становилось все труднее придумывать подходящие поводы для визитов, хотя миссис Грэхем и встречала его с восторженной приветливостью. Шелдон боялся скомпрометировать Патрицию своим вниманием, опасался, что Грэхемы догадаются о его склонности. Теперь Раймонд сам понимал, что влюблён, и перестал уверять себя, что это помешательство и телесный голод. Желание его стало слабее под действием трепетной очарованности, что неизменно охватывала его при встречах и случайных разговорах с мисс Пэт.
...Симпатичная зеленая беседка, газон, затенённый свисающими ветвями деревьев возле садового ручья, нежные руки Патриции, подбирающей букет для стола - туберозу, флердоранж и золотистую лилию, - неизменно учитывающий расцветку чайного сервиза, - все пленяло, кружило голову, сводило с ума. Шелдон замечал в ней не только строгий и изысканный вкус, но и безупречное совершенство ведения беседы, оценив её способность поддерживать живой разговор с друзьями и гостями...
Возможно, впрочем, что особо ценить ум и достоинства мисс Монтгомери виконта Шелдона заставляли Грэхемы. Гэмфри, обременительный, напыщенный, надоедливый, твердящий об одном и том же, занимающий большую часть беседы, совершенно не соотносящий количество собственных мыслей с количеством слов, был просто занудой. Для всех разумных существ существует одна тема безоговорочно запретная, а именно - болезни и расстройства. Выспались ли вы или нет, случилась ли у вас мигрень или радикулит, проказа или удар молнии, помилуйте, зачем же осквернять чаепитие своими жалобами?
Но миссис Грэхем была еще хуже. Имея чрезмерный интерес к делам своих соседей, невероятно сложно не опуститься до злословия, и её вечные толки о доходах, ссорах и одежде соседок были утомительны. Обидные и циничные сплетни могут развлечь, могут даже рассмешить вас против вашей же воли, но они всегда оставляют вкус горечи во рту.
Отдыхал Раймонд, только глядя на мисс Пэт, беседуя с ней и принимая из её рук самые вкусные и изысканные сэндвичи - разумеется, с огурцом и кресс-салатом. Делала она их просто из хлеба с маслом и слоя аккуратно порезанных слегка подсоленных зеленых овощей, но Шелдон готов был поклясться, что ничего вкуснее в жизни не ел.
Сама мисс Патриция не замечала его чувств, - воспитанная в смирении и понимании своего положения, она давно поняла, что притязания любого рода и на что угодно - источник боли. После смерти Хелен Пэт замкнулась в себе, и единственным удовольствием для неё были вечерние часы, которые она неизменно проводила в своей комнате с книгой. Этого счастья её не мог лишить никто. Пэт радовалась улучшению здоровья мистера Грэхема - с одной стороны, это оставляло ей больше времени для себя, а, с другой стороны, пока он - хозяин в доме, будущее казалось ей достаточно определенным. Мисс Патриция легко представляла себе, как после его женитьбы воспитывает и обучает его детей, учит их французскому и игре на фортепиано, а вечерние часы проводит с книгой у любимого камина. В этой рисуемой её воображением картине Пэт не видела ничего отталкивающего.
Но вскоре, каким бы глубоким не было осознание разделяющей их пропасти, мисс Пэт всё же вынуждена была заметить, что виконт Шелдон в какой-то мере... ищет её общества.
Человек начинается с горя. И она, как и все те, кого жизненные невзгоды достигли в возрасте весьма раннем, заставив увидеть мир таким, каким он является, а не кажется, была умна и понимала многое. Патриция видела, что ни беседы с мисс Грэхем, ни посещения Гэмфри на самом деле не интересуют Раймонда. Он держался непринужденно, но мисс Монтгомери чувствовала, что Шелдон скучает и томится с её родственниками. Но постоянные визиты продолжались, и Пэт отметила, что, когда виконт обращается к ней - от его непринужденности не остается и следа: Шелдон становился скованным, без всякой причины краснеет и смущается. Однако он, и это Пэт тоже отметила, был сострадателен и милосерден, щедр и ненавязчив. Она не могла не уважать его. Но даже на миг задумываясь о его внимании к ней, Пэт качала головой. Она знала законы мира, в котором жила. И знала своё место.
Сказку о Синдерелле Патриция Монтгомери тоже знала, прекрасно понимая, что это - сказка.
...На пикнике, устроенном Лавертонами, Раймонду посчастливилось почти час пробыть с Пэт почти наедине, катать её на лодке по озеру. С утра собирался дождь, почти никто из девиц не приехал, но миссис Грэхем и Патриция прибыли - впервые с Гэмфри, который уже мог, опираясь на костыли, передвигаться. Он побоялся взбираться в лодку, миссис Грэхем испугалась волн, Пэт тоже хотела остаться на берегу, но Шелдон уговорил её проплыть вдоль берега. Лодка рывками шла вперед, подчиняясь движению его весел, и его обдало жаром, когда он подумал, что перевернись лодка, он мог бы спасти Пэт, обняв, прильнув к ней в этих зеленоватых волнах...
Из девиц были только мисс Тэлбот и младшая мисс Сейвари, демонстративно сторонившиеся 'этих нищих Грэхемов', относя к ним и Патрицию. Мисс Эннабел, заметив вдруг внимание мистера Шелдона к мисс Патриции Монтгомери, не могла не уязвить её, и, дождавшись, когда мистер Шелдон и мистер Лавертон отошли за корзинами с провизией, ядовито заметила младшей мисс Сейвари, с явным расчетом на то, что мисс Монтгомери услышит:
-Сегодня каждый джентльмен, Глэдис, имеет содержанку, почему бы бесприданнице не стать графской наложницей - когда тебя так обхаживают? Тем более, - что ей ещё остаётся?
Патриция чуть побледнела и замерла. Но подошедший затем Раймонд не заметил в ней никакой перемены. Она давно научилась владеть собой. Однако Шелдон не мог не заметить, что с того дня ему редко удавалось увидеть её - Патриция явно стала избегать его. Не мог он не заметить и появившейся в мисс Монтгомери холодной отстранённости и строгой сдержанности.
Патриция поверила словам Эннабел. А почему им не верить? Естественно, что богач Шелдон ищет наложницу, искал бы жену - разве мало к его услугам девиц с прекрасным приданым? И как она сразу не поняла, чего он зачастил в их дом? Потом Пэт сообразила, что её ввело в заблуждение всеобщее мнение об этом человеке, как о добродетельном и высоконравственном. Его расхваливала и миссис Грэхем, и всё общество. Патриция же просто доверилась этим суждениям. Пэт почувствовала отвращение. Он - не просто порочен, но и лицемерен, если сумел внушить всем столь превратное мнение о себе. Она не хотела видеть его. Само намерение мистера Шелдона обесчестить её, в котором она после слов мисс Тэлбот не сомневалась, заставляло её видеть в визитах Шелдона оскорбление. Особенно обидным было то, что ему удалось на короткое время привлечь её сердце добротой и милосердием. Теперь, понимая, что всё это служило низменным и гадким целям, Патриция презирала его и ненавидела себя за доверчивость. Если бы она сразу догадалась, что у него на уме! Зная время его визитов к Грэхемам, Пэт либо уходила в это время за лекарствами, либо направлялась на прогулку.
Вначале Шелдон счёл это досадной случайностью, но потом заметил нарочитость этих отлучек. Первой мыслью виконта было болезненное ощущение ревности, мысль о том, что она увлечена кем-то, сдавливала его дыхание. Куда она уходит? С кем встречается? Её полюбит каждый, кто хоть раз заглянёт в её глаза. Но он не может этого допустить. Он не допустит. Кто его соперник? Не понимая, что происходит, Шелдон нервничал и ревновал, не спал несколько ночей, наконец, решил любой ценой встретиться с Пэт.