— Надо тебя окрестить. — заявил он. — Держался ты неплохо. Чугун тебе объяснил, чем мы занимаемся, и тебя все устраивает. Так что считай, что с этого дня ты в нашей ватаге и звать тебя будут Урал, раз уж ты у нас за баранкой.

«Как оригинально» — подумал Седой и с трудом удержался, чтоб не закатить глаза. Вместо этого он лишь кивнул.

— Как я понял, тут все заживает как на собаке. Тогда скажи мне почему у тебя шрам какой был, такой и остался?

Коготь усмехнулся.

— А ты внимательный. Есть один жемчужник, ходили слухи, что в нем не черная и даже не красная жемчужина, а белая или вообще золотая. Но только была одна проблема, не залечиваются травмы после него. Типа плодит инвалидов. Кто только не пытался его убить, да вот не у кого не выходило. У меня банда когда-то большая была. Двадцать рыл.

Взяли мы заказ на эту тварь у институтских. Три недели ее выслеживали. Думали обычный элитник, только через чур крупный. Да только непохож он был не на элиту, не на… — он запнулся. — Не на еще одну тварь покрупнее. Гибкий сука, как кошак, язык как у ящерицы вылетает, хвост как у… — он снова замялся подбирая слова. — Знаешь, типа как у динозавра, с костяным наконечником.

Мины на него не сработали, от гранотометных выстрелов он увернулся. Пушка БМПэшная ему хвост перебила — вот и все чего удалось достичь. Покрошил он всех, меня полоснул только, я легко отделался. Забился чью-то нору, весь животным дерьмом провонял. Когда хруст костей прекратился, я выбрался. Из всех моих ребят только один выжил — Картежник. Тварь ему позвоночник перебила, тот так и не восстановился. Он теперь в стабе сидит, только игрой и зарабатывает на существование. Так что слухи — это не всегда слухи. Ладно харэ базарить. Подъем с рассветом. Ты, Урал, дежуришь первые два часа. Дальше по очереди вахта по часу. — он снял с руки часы и кинул их Седому.

Муры расстелили у кого что было и улеглись спать. Седой задумчиво посмотрел на спящие тела бандитов, но все же поборол желание прирезать их всех во сне. Он, погруженный в невеселые мысли, честно отстоял свою вахту. Затем разбудил Утюга, улегся на его место, так как своего спальника у него не было, и сделал вид, что уснул.

Утюг выждал минут пятнадцать, а затем потянулся к поясному ножу, когда того не обнаружилось, он вынул засапожный клинок и склонился над телом Чугуна. Закрыв рот рукой, он навалился на него всем телом и перерезал ему глотку.

Надо признать, сделал он это довольно профессионально, так как даже Седой, если б не видел, что происходил, подумал бы, что кто-то просто ворочается во сне.

Он прикрыл глаза, когда Утюг повернулся в его сторону. «Странная логика, свежака надо убивать в последнюю очередь или обиду за нож затаил?» — пронеслось в голове у Седого. Мур в нерешительности замер над его телом. Видимо думал, а не сменить ли цель. Но затем склонился над жертвой. И когда его рука легла на рот рейдера, Седой резко вскинулся и полоснул бандита своим клинком по руке с оружием.

Мур вскрикнул и обронил нож. Вторая рука рванулась к кобуре, но Седой уже стоял возле него, уперев лезвие ножа ему в кадык. Глаза головореза расширились от ужаса.

— Не по плану все пошло? — улыбнулся Седой.

Остальные муры уже взяли их обоих на прицел.

— Чо за хрень? — спросил Коготь.

— Он Чугуна убил и меня хотел. — тут же нашелся Утюг.

— А ты что скажешь? — обратился к Седому главарь, скосив взгляд на неподвижное тело мертвеца.

— Тоже самое, только наоборот.

— Мое слово, против его. Коготь, ты кому больше веришь мне или свежаку залетному? — спросил Утюг.