- Нет… Но кернские девушки ищут выгоду…. Или становятся сговорчивыми за подарки. Ты же… - дальше он замолчал, видимо, подбирая слова.
Ая ответила за него.
- А я – просто распутница, которая сговорчива и без денег. Ты это хотел сказать?
Ая привстала и отстранилась от молодого человека. Ей вдруг стало неуютно.
- Нет, я совсем не это хотел сказать, - в голосе Элона звучала искренность. – Просто ты… Настоящая…
Ая пожала плечами:
- И что это значит?
Вместо ответа Элон привлек ее к себе, и через пару мгновений ответ стал уже неважен…
Рано утром Ая слышала, как он уходил – но сделала вид, что спит. Пускай. В конце концов она и не собиралась его удерживать. Путь уходит. Он уже дал ей – наверное, лучшее, на что был способен – мгновения обжигающего тепла, освободил ото льда ее замерзающую душу - и вряд ли этот городской кот способен на еще большее…
Когда за Элоном затворилась дверь, Ая взглянула в окно и, увидев забрезживший рассвет, по привычке вскочила с кровати. Но – лишь на мгновение – ровно столько понадобилось для принятия решения. Она больше не пойдет на работу, которую ненавидит. Она больше не будет умирать от тоски в этом городе. Она или найдет – здесь, или в других местах, неважно – то, что ей нужно, или этот глупый танец тупого существования наконец оборвется…
Но она больше не будет добровольной узницей.
И от этой мысли так вдруг стало легко – и словно солнце засияло ярче сквозь мутное стекло окна – что Ая вдруг счастливо засмеялась – впервые за этот кошмарный год, и, нырнув в убогую, но еще таящую волшебное тепло объятий постель - сразу же уснула, не отпуская с лица счастливую улыбку…
Проснулась Ая где-то пополудни – голод давал о себе знать. Перекусив припрятанной краюшкой, девушка привела наконец жилище в порядок и стала думать, как ей быть дальше. Мысли о том, чтобы вернуться на работу в харчевню уже не посещали. В ее дверь кто—то постучал, но Ая и не подумала открывать – хватит, она достаточно потакала желаниям других. Сейчас ей хотелось сделать что-то для себя. И самое простое было – отгородиться ото всего и всех и просто побыть одной – в свое удовольствие.
Пока она еще не совсем забыла, что это такое…
В блаженной лени минул день.
А вечер преподнес подарок в виде лукавой улыбки Элона, который бесшумно возник в дверном проеме – хотя Ая точно помнила, что запирала дверь.
Он снова неспешно ее разглядывал, не переставая улыбаться и не спуская с девушки радостного взгляда.
- Я слышала, что ты вор. Но не думала, что и взломщик тоже, - вместо приветствия сказала Ая.
- К вашим услугам, госпожа, - он деланно - вежливо раскланялся. – Я вор искусный – бойся, я могу украсть и твое сердце.
- Зачем красть то, что лежит на видном месте без присмотра? – засмеялась Ая. – Я могу отдать тебе его и даром.
- Все-таки ты странная, - подвел черту их разговору Элон, садясь рядом. – Никогда не встречал такой девушки.
- Только не говори, что их у тебя было мало…
- А я и не говорю, - пожал плечами молодой вор. – Просто ты не такая.
- И поэтому ты решил заглянуть ко мне еще разок? И даже – подкормить? – улыбнулась Ая, кивнув на узелок с едой, который все еще держал в руках Элон.
- А ты глазастая, - рассмеялся он, уже касаясь ее шеи поцелуем.
… О еде они вспомнили гораздо позже, уже порядком устав. В комнате нашлась только одна глиняная кружка, потому они пили из нее вино по очереди, заедая его душистым былым хлебом – он показался Ае невиданным лакомством.
На пузатой бутылке с вином была какая-то надпись.
- Погреб Лу-сон, - прочитала Ая, подняв бутылку с надписью.
Молодой вор присвистнул:
- Ты умеешь читать?
- Умею. Мой муж научил меня, - спокойно ответила Ая.
- Ты была замужем?
- Можно сказать, что я и сейчас замужем, - развела руками она. Мой муж жив, и я тоже, а брак, как известно, может разорвать только смерть…
- Ты что, сбежала от своего мужа? – в уже полупьяных глазах Элона вспыхнул неподдельный интерес.
- Сбежала… Только не от него. А от всех остальных, что хотели меня судить…
- За что? За воровство?
- За колдовство, - вдруг неожиданно для себя самой выпалила Ая, глядя просто в глаза Элону. Он неожиданности молодой человек едва не слетел с кровати.
- Так ты и вправду умеешь колдовать? – он навис над нею, как грозовая туча.
- Немного, - пожала плечами девушка.
- И так спокойно говоришь мне об этом? Первому встречному?
- Не первому. Я с тобой… Ну… Ты – не совсем – первый встречный, - Ая выдавила на лицо улыбку.
Но он просто пропустил ее слова мимо ушей.
- Ну ничего себе! Грамотная колдунья, сбежавшая от взбесившейся родни… Может, ты еще и Книгу Судьбы прочитала? - спросил он с плохо скрытой насмешкой.
- А что – если прочитала? – спросила вдруг Ая с вызовом.
- Это что-нибудь меняет?
- Ну, тогда ты постигла высшую мудрость, - неуверенно закончил Элон, растеряв свои колючки от неожиданного выпада Аи.
- Не постигла, - грустно покачала головой девушка. – Ее там нет.
- Да ну! Так я должен поверить, что ты прочитала Книгу Судьбы? Великую книгу? – снова стремительно возвращая себе самоуверенность, глумливо протянул Элон, отхлебнув вина из кружки.
- И ты прочитала…
- Прочитала, - в тон ему ответила Ая, - забирая кружку из его рук и делая тоже большой глоток. – От корки до корки.
Вино развязало ей язык; и сбрасывать теперь покровы молчания перед этим человеком для нее было не менее волнительно, чем несколько часов назад – одежду. И слова, очерчивая мысли, столь надолго затаенные, вдруг понеслись рекою, словно прорвалась невидимая плотина, что отгораживала ее от нее самой, и эта – пускай даже смертельная правдивость – больше не могла быть остановлена…
- Я читала ее, чтобы найти там ту мудрость, о которой все говорят, но нашла только ворох всем и так известных наставлений и охапку рассказов о царях из Земель Великой Пустыни, которые тоже не менее известны, и еще – немало ритуалов, из которых построены все богослужения. И все - как показалось мне на первый взгляд. Я долго не могла в это поверить, но так оно и было… И когда я смогла смириться с этим, то поняла другое: это все неспроста.
- Что – неспроста? – не понял Элон.
- А то, что Книга Судьбы говорит о других царях и о другой земле. Наш край – с плодородными равнинами и лесами, где хватит пропитания для всех, в ней даже не упоминается. Зато клочок земли с труднопроизносимым названием – кусок пустыни, окруженный задыхающимся морем, воспевается как предел мечтания, и за него чужие короли с чужими именами проливают кровь других народов, а иногда – и свою собственную. Я долго думала – почему? – и не могла понять, пока вдруг меня не осенило – эта книга написана Другими людьми и для Других людей, и к нам она не имеет никакого отношения! Может быть, даже все написанное в ней – правда, но это чужая правда! Как я могу любить воспетый там напиток из розовой колючки, если я никогда его не пробовала? Да и не попробую – потому что у нас она просто не растет! Но почему тогда я должна мечтать попробовать хотя бы глоточек этого напитка, который сразу якобы наполнит меня мудростью, если мне все равно не достать его?
Почему я должна следовать чужой мудрости, изучать войны чужих королей и называть своих детей чужими именами только потому, что все это есть в Книге? И почему нет другой книги, где говорилось бы о нашей стране и о наших людях? Почему наша собственная история темна и туманна?
Ответ не скрыт глубоко, но правда так неприглядна и жестока, что в нее просто не хочется верить – нам умышленно навязывают чужое, чтобы отвратить от своего, запрятать его еще глубже, если это возможно. А как это сделать? Проще всего – с помощью презрения! Что такое наше какое-то Залесье или Озерцово по сравнению с Великой Землей Пустыни, где творились дела великие! И непонятные. И поэтому мудрость книги скрыта между строк, чтобы не каждый смертный мог ее понять… Поэтому и не понимает никто. Только никто не признается, - Ая пожала плечами. - Чтоб не прослыть дураком.