– Да ладно тебе, – Эрик улыбнулся. – Я нисколько не изменился, ну разве что чуть-чуть, да и то в сексе.

– Мне со стороны виднее, – Виллем вернул крышку на место, бутылку сунул в карман куртки. – Ты – сумасшедший. Тебе надо к врачу, пока не поздно, – Виллем хихикнул и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Ты не понимаешь, Вилли… – начал, было, Эрик, но Виллем его перебил:

– Ну да, я же гей. А куда гею понять, как ты там говорил, внутренний мир женщины, – Виллем осклабился. – Я вполне неплохо обхожусь и с мужским внутренним миром.

– Уверен, ты бы перестал смеяться, почувствуй то, что чувствовал я, когда был наедине с Мелани.

– Не ври. Ты был не наедине. Старик разве не в счет?

– Эй! Да что на тебя нашло? С чего это вдруг ты стал таким веселым?

– Жизнь удалась, – пожал плечами Виллем, правда, сделал это настолько неуверенно, что Эрик засомневался в искренности друга.

– Какая ее часть? – Эрик взглянул на Виллема, приподняв бровь. – Давай, рассказывай, что у тебя случилось? Новый любовник оказался, как и прежние, дерьмом? Тот, которого ты ждал, когда мы с Йорисом решили посидеть в той кафешке? Давай, давай. Говори. Что на этот раз не так? Я же тебя знаю лучше матери родной. Когда тебе хреново, ты всегда веселишься, точно грибов объелся. Ну. Я слушаю.

– Не таким уж он оказался дерьмом, как ты думаешь, – грустная улыбка всколыхнула губы юноши. Виллем взял паузу, взметнул вверх ладонями челку, тряхнул головой и продолжил:

– Он любил меня… Эй, перестань улыбаться, как идиот! Действительно любил, но обстоятельства оказались сильнее любви.

– Это какие же обстоятельства?

– Как-то я пришел домой и увидел на столе записку. Не буду тебе пересказывать ее содержимое. Тебе это вряд ли будет интересно. Скажу только, что он вернулся к семье, так как… В общем, у него есть жена и ребенок, девочка четырех лет от роду… Ладно, это неважно, – Виллем махнул рукой и побежал взглядом по поверхности канала.

– Надо же, – Эрик не удержал улыбку. – Никогда не думал, что у геев может быть нор… эээ семья.

– Может, если это не настоящий гей. У него были какие-то проблемы в семье. Разочаровался в жене, в женщинах вообще, ну и решил найти успокоение в объятиях другого мужчины. Такое бывает. Кто-то остается навсегда, а кто-то… кто-то возвращается назад.

– Эй, малыш, а ты в прошлом не разочаровывался в женщинах? А?

– Ха-ха-ха, я уже смеюсь, – Виллем скривился, отвел взгляд в сторону.

– Ладно, не обижайся, Вилли. Я шучу. Ты же знаешь… Временами мне тоже хотелось разочароваться в женщинах, но, черт, мне никогда не хватало то ли храбрости, то ли дурости, чтобы сделать это. Но я рад, что так и не хватило, особенно сейчас, когда познакомился с Искусством. Знаешь, раньше я думал, что у женщин классной бывает только тело – сиськи, попка, киска. А тут оказывается, что внутри у них есть нечто, что может влечь даже больше, чем сиськи, попка и все остальное.

– Внутренний мир, – хмыкнул Виллем. – Из трахателя ты неким чудесным образом превратился в исследователя. Теперь ты будешь не, как ты раньше любил говорить, трахать самочек, а познавать их, – Виллем прыснул со смеха.

– Смейся, смейся, – снисходительная улыбка скривила губы Эрика. – Знал бы ты, какие ощущения испытываешь при этом, не смеялся бы, а так, смейся, малыш, завидуй. Ничего подобного тебе все равно никогда не испытать.

– Чтобы испытать это, мне для начала придется сойти с ума, а вот этого я ни в коем случае делать не хочу, – хохотнул Виллем.

– Твое дело, – отмахнулся Эрик. – Но я ни грамма не жалею, что познакомился со стариком и его Искусством.

– Конечно же, не жалеешь, ты же стал таким сумасшедшим, как он.

Эрик оставил без внимания слова друга, скользнул взглядом по деревьям по ту сторону канала, заметил мужчину и женщину. Те с двумя детьми как раз выходили из четырехэтажного дома, выкрашенного в коричневый цвет, одного из многих, выстроившихся стройным рядом над дорогой у канала. Эрик подумал о Мелани и своем ночном желании, достал из кармана куртки мобильник и посмотрел время.

– Ты не обижайся, – услышал он минуту спустя. – Это все нервы.

– Даже не думал, Вилли, – Эрик сунул мобильник назад в карман. – Просто тебе действительно не понять то, что чувствовал я. Это как… как заново родиться. Буря щенячьего восторга и океан удовлетворения в груди. Благодаря Йорису и его Искусству я взглянул на женщину иначе. Ласкать тело женщины приятно, но еще приятнее видеть реакцию ее тела на твою ласку. Тебе хочется касаться его снова и снова. Ты, словно раб, прикованный цепью к столбу. Но, в отличие от того же раба, цепь, которая держит меня, мне безумно нравится. Она делает меня счастливым.

Монотонное пофыркивание мотора привлекло внимание Эрика. Взгляд, брошенный на канал, рассказал ему о стареньком, как жизнь катере, ленивцем ползущим по дрожащей от налетавшего раз за разом ветра водной глади канала. Усатый старик в рубке катера махнул Эрику рукой. Эрик махнул в ответ, проводил катер взглядом и сказал:

– Кстати, я расстался с Эстер.

– Чего вдруг?

– Из-за Мелани.

– Девушки-путаны, с которой ты предавался любовным утехам под надзором старика?

– Не под надзором… Ладно. Это неважно… Да. Это она. Мне кажется, я влюбился в нее.

– Я, конечно, ничего не имею против путан, но… эээ… что-то мне подсказывает, что добром это не кончится. Она все же проститутка – не лучшая для тебя пара.

– А я стриптизер, – фыркнул Эрик, ощутив злость в груди. – Как по мне, тандем из нас получится великолепный, – Эрик подавил гнев и продолжил уже более спокойным тоном. – Ладно, – протянул руку Виллему. – Мне пора. Нужно позвонить, а потом встретиться с одним человеком… Созвонимся… Не грусти. В твоей жизни найдется место еще не одной любви.

Эрик хлопнул на прощание друга по плечу, развернулся и зашагал быстрым шагом к мотоциклу, верной собакой ожидавшего его у края дороги. Немного прошло времени, как железный конь ожил, задрожал, огласил округу сердитым рыком и полетел по серому полотну навстречу городскому шуму.

Уже много позже Эрик сидел в «Люксембурге», кафе, что на улице Спуи, и смотрел на девушку напротив. На ее миловидном лице искрилась мягкая улыбка. Маленькие ямочки на щеках придавали еще большее очарование ее лицу. Длинные светлые волосы, перехваченные резинкой на затылке, спящей змеей покоились на спине.

Эрик пробежался взглядом по тонкому голубому свитерку, под которым угадывались очертания великолепной груди, спустился взглядом ниже, коснулся бедер, стройных ножек и вновь посмотрел на девушку. Он помнил это лицо. Знал его. Знал каждую морщинку на нем, искусно скрываемую под умело наложенным макияжем. Даже любил его, как и любил то тело, что не единожды видел обнаженным. Не раз он касался этой нежной, как лепесток розы, и белой, посыпанной мелкой россыпью веснушек на плечах кожи. Не было на этом теле места, с которым бы не познакомились его руки, которое не ласкали они в порыве чувственного познания того, что скрывалось, будто древний галеон на дне морском внутри этого живого сосуда.

Эрик оторвал взгляд от девушки и поерзал задницей по сидению деревянного кресла, устраиваясь удобнее. Отпил из бокала пиво и принялся за томатный суп, заказанный ранее.

– Я была удивлена твоим звонком, – нарушила молчание Мелани. – Но еще больше – твоим предложением поужинать сегодня. Знаешь, редко когда кто-нибудь из клиентов приглашает проститутку просто поужинать, без задней мысли затащить ее затем в кровать. Ты в этом плане выделился, – Мелани улыбнулась и достала вилкой из тарелки с салатом кусочек курятины.

– Ничего не вижу в этом странного, – Эрик пожал плечами так, будто в его предложении и впрямь не было ничего странного. – Ты мне нравишься, поэтому мне захотелось узнать тебя и с другой стороны, не как путану.

– Зачем тебе это? – взгляд красивых глаз метнулся к Эрику. – Проститутка – не та женщина, которой стоит интересоваться вне кровати. Ее жизнь банальна до умопомрачения – найти клиента, отдаться ему и получить деньги, потом повторить это снова и снова. Во время коротких перерывов проститутка бегает по магазинам в поисках нового комплекта нижнего белья или какой-нибудь новой губной помады, посещает салон красоты или тренажерный зал, а кто-то не брезгует и услугами пластического хирурга – все для того, чтобы стать еще красивее, привлечь больше клиентов и заработать больше денег. Как видишь, в жизни проститутки нет ничего интересного. Я даже из дома не могу выйти без макияжа на лице, – девушка повела рукой с вилкой в сторону лица. – А знаешь, почему? Потому, что не хочу, чтобы меня видели некрасивой. Моя красота – гарантия моей востребованности.