* * * *

Что-то идёт не так, но что, никак не могу понять?! — задумался группенфюррер. — Если только всё дело в этих странных ребятах! А что в них странного?! Ну, во-первых, как им вдвоём удалось сбежать от целой армии русских?! Это просто не реально! Реальнее подумать, что они одни из русских, переодевшихся в нашу форму! Так! Ну, по-немецки они говорят — да в каждой стране ему учат! Во-вторых, не думаю я, что потомкам на память тайну стратегического субъекта они рассказ мой выслушали, а своим доложиться хотят! Ох, голова моя бедовая, что ж я натворил-то! Найти и уничтожить!

— Радист!

— Да, группенфюррер?! — из-за двери выглянуло лицо не выспавшегося радиста.

— Всю войну проспишь! Ну-ка, соедини меня с линией два! Хочу связаться с Биркенау! — огрызнулся группенфюррер.

— Слушаюсь!

— Алло, оберфюррер! — как только радиолинию перевели на Биркенау, заговорил Эрик. — Как так у нас с допросом подозреваемого? Его кто-нибудь проводит? Что? Как сбежали? Как это у вас и без меня дел не в поворот!?Какие вашу мать русские на вас напали!?Так слушай мой приказ, чтоб сию секунду собрал себе группу и отправился в погоню? Выполняйте приказ! — группенфюррер с силой бросил трубку телефона и облокотился на подоконник. — Это конец моей карьере! Нет! Это конец всему! Если русские уже в Биркенау, то завтра они придут сюда!

* * * *

Грузовик нёсся по польским дорогам кровавого века. Левое колесо то и дело спотыкалось на рытвинах. Пыль летела всё дальше по сторонам из-под низа автомобиля. Со стороны кабины доносились знакомые голоса. Голова изнывала от жуткой и невыносимой боли. Ключицу обжигает такой же мучительной болью, будто это место обожгло палящим факелом. Макс попробовал приподняться, но плечо свело так, что не хватило сил подняться на локти. Пришлось вновь прилечь на холодный деревянный пол автомобильного прицепа. Вдруг откуда ни возьмись, с заднего фона послышались звуки догоняющего мотоцикла и несколько неразборчивых криков. Макс стал кричать спасителям, подавая сигналы тревоги. Сам же с силой воли вновь попытался подняться на колени. Удалось. Макс взял рядом лежащий автомат, одним глазом прицелился, а другой закрыл вовсе. Голоса из кабины начали гомонить ещё больше.

— Газуй! Да не ласкай ты эту педаль! Альберт! Дай я пересяду!?

— Молчи, Мариночка! Не отвлекай меня от процесса!

— Ты чё!? Не видишь, что за нами немцы мчатся! Они нас грохнуть хотят, а ты тут как беременная телуха тащишься!? — взорвалась девушка.

— Блин, хватит меня попрекать тем, что вожу хуже тебя! Мне б косуху носить, да меч со щитом по арене, а не эту ржавчину водить!

— Ой, ты знаешь, плохому танцору одно место мешает! Дай я лучше поведу, а ты будешь отстреливаться — иначе мы так и до Кракова от них не отобьемся!

— Ну, хорошо. Лови фашист гранату! — Альберт поменялся местами с девушкой и когда первый мотоцикл подъехал ближе к кабине, друг вырвал чеку из гранаты и выбросил её из окошка. Примерно через семь секунд прозвучал взрыв возле люльки, в которой сидел до недавнего момента фриц со шмайстером МР-41. Втулку мотоцикла развернуло. Люльку вместе с мотоциклом и его экипажем взмыло вверх от взрыва.

— Так держать, братишка!

— Какого рожна им от нас надо!?

— Не знаю, но догадываюсь! Когда мы последний раз были в штабе, Макс, кажется, забыл документы, где он лжеоберфюррер! Скорее всего, им доложили, что настоящий оберфюррер был убит лазутчиками, то есть нами, у польского фермера!

— Логично, жизненно и… одним словом, мы попали!

— Это точно, но вот стрекот автомата за кабиной поможет выбраться из задницы и уничтожить дозор фрицев, возможное единственный из выживших!

— Не поняла? К чему ты клонишь?

— Макс! Он очнулся и теперь спасает наши шкуры! — обрадовался друг.

— Давно пора!

— Пожелай мне удачи!

— Ага! Иди к чёрту! — Марина хлопнула друга по плечу и вновь повернулась следить за дорогой.

— Иди ко мне моя Марусечка! — вспомнил фразу из фильма «Стритрейсеры» Макс. — Да что б вас всех Торнадо снесло! Давай! Давай! Минус есть! Ребята! Я там рулевого сшиб! — очередь автомата попала в грудь переднего мотоциклиста. В предсмертной хватке, водитель мотоцикла сжал ручку газа. Байк без люльки на взгорке взметнулся ввысь. Фриц, что сидел сзади, с благим матом вспомнил мамочку и шмякнулся оземь. Мотоцикл пролетел ещё несколько метров на переднем колесе и грохнулся в ближайший кустарник.

— О нет! Только не гранатомёт! — прошептала Марина.

— Ложитесь! Живо!

— Идиоты! Прыгайте, иначе накроет так, что и не надо будет хоронить! Живо! — во всё горло закричал Максим.

Фашисты начали отставать. Остановились. От автомобиля отошёл один из фрицев, вскинул гранатомёт и надавил на спусковой крючок. Снаряд вылетел из дула, оставляя чуть видный след дыма. Ребята выпрыгнули из грузовика и покатились в разные стороны кто куда. Ракета влетела в натянутый тентом прицеп грузовика и врезалась в кабину. Взрыв. Автомобиль подскочил от ударной волны, будучи ещё в движении.

Альберт первым встал на ноги. Он поднял свой автомат и начал по ним стрелять. Марина встала, добежала до раненого тела, которое не может встать, подняла и повела в сторону поля. Ей предстояло немало вынести тяжести. На спине висит МР-38, на поясе гранаты и нож, а на правом плече повис Макс.

Один из патронов попал в колесо люльки четвёртого мотоцикла и несколько патронов — в бак пятого. Четвёртый мотоцикл повело в сторону, накренило и перевернуло. Его экипаж выбрался и пошёл на ребят. Пятый — обогнав «д.т.п.», заглох от нехватки бензина. Экипаж этого мотоцикла из одного человека тоже пошёл на встречу с автоматом наперевес. Друг продолжал менять магазин за магазином. Гильзы вылетали из дула, словно птенчики не умеющие летать из гнёзд. Ещё трое немцев рухнуло оземь намертво. Видя скорую гибель своего напарника, те, кто был на автомобиле, пересёк ему дорогу, направил пулемёт в сторону Альберта. Тот понял, что спрятаться никуда нельзя и потому побежал прямо на врага, держа в руке уже раскрытых две гранаты. Фриц-одиночка отбежал в сторону, как можно дальше. Остальные фрицы не стали долго ждать — пулемёт запел свою песню смерти. Гранаты летели в небесах. Альберт, нашинкованный пулями, упал на землю. Одна граната по верху автомобиля пролетает мимо. Другая — закатилась под днище. Автомобиль взмыл в небо от взрывной волны. Пролетев несколько метров, он приземляется на крышу. Внутри четыре трупа, пару минут назад живущих своей судьбой и верящих в победу «Великой» Германии над клыкастым СССР. Оставшийся в живых фриц, подошёл к уже мёртвому телу друга, поднял свой автомат, но не успел нажать на курок — в его спине зияло три небольшие ранки, в которых хранились пули МР-38; лишили его последней надежды увидеть живую мать и родной дом, в котором он родился.

Последний фриц убит. Макс повесил автомат на плечо, повернулся к Марине и пошёл в её сторону. Подойдя, обнял её чисто по-дружески, заплакал и попросил уйти. Марина согласилась с мнением друга и стала помогать передвигаться по направлению на Краков.

В небе из-за облаков стало проступать Солнце. Где-то в выси запели птицы. Ветер стих. Сосны столи, пошатываясь от своей массы — приглашали ветвями в свои объятья. Вот где-то в траве пробежал заяц, то и дело, озираясь назад и напрягая свои большие висящие уши. Между нескольких сосен притаился сохатый, упираясь рогами в дерево. Неподалёку от ребят, где-то за кустами малинника хрюкает старый секач, умудряясь не заметить больших и уставших путников.

Парень и девушка брели безмолвно по лесу в момент скорби по погибшему Альберту. Окажись он на их месте — живым и невредимым, то он бы всё равно не остался в живых. Ребят просто расстреляли бы. Он пал жертвой славы. Благодаря этой жертве, двое расскажут об этой мрачной бреши двадцатого столетия. Вернее сказать — один расскажет, поскольку второму ещё только впереди поставить точку этой печальной истории…

* * * *

В мозгу и ушах стоял дикий гул. Шея и рёбра со страшной силой ныли от боли. Не пошевелить ни рукой, ни ногой. Губы раскрылись, чтобы проронить хоть слово, но вместо этого получился невнятный хрип. В глазах пугающая тьма и красно-голубые круги, поэтому пришлось их открыть. Восприятие внешнего мира дало точную оценку всего происходящего. По звукам понятно, что за макушкой едет лошадь, получающая время от времени плетью по крупу. С ног до головы истёк кровью. Вся грудь обвита бинтами, на которых местами оставались красноватые пятна ввиду кровоподтёков. Из-под спины торчали колосья мягкого сена, которое лежит на повозке. Кто-то каким-то образом вытащил его из лап Ледяной Богини и теперь куда-то вёз, но куда, не знал даже сам раненый.