Макс зашёл в сарай, вывел оттуда к амбару своего коня и принялся накидывать седло, пристёгивая его под брюхом ремнями. Закрепил стремена. Проверил уздечку. На морду лошади подвесил торбу для зерна, чтобы лошадь питалась на ходу. Наладив все ремни, повесил на тюки с вещами и овсом небольшой металлический щит. Святогору оставалось только улыбаться на действия мальчишки. Макс, управившись с упряжью, побрёл в дом будить оставшихся путников.

Полчаса ушло на сборы вещей, завтрак и подготовку лошадей к дальнему и столь опасному пути. Распахнув ворота, как несколько дней назад, ребята почти тем же отрядом вышли в лесную чащу. Кони начали свой шаг легко и ходко. За спиной только наступил рассвет, а впереди ещё целый день скачки по землям Тевтонского ордена. Путники находились в двух переходах от будущей Польши.

Все два перехода не случилось ни одного происшествия. Разве что рыжая лисица, пробегающая мимо путников, испугала Руслану до икоты. Икота прошла по совету Макса — вдохнуть и с минуту не дышать. Древние мужи уже прицепили девушке лихоманку, а парня обвенчали колдуном. Весь путь, вплоть до Галицкого княжества, мужчины восхвалялись Максом-колдуном и часто спрашивали о всяких глупостях, на которые Максим отвечал однозначно. К концу первого дня лошадь Святогора начала задыхаться. Те подумали, что колдовство могли местные маги наслать — парень успокоил, сказав, что просто нужен привал.

Первую ночь почти не спали. Костёр горел ярче прежних костров, но в мыслях витал ужас, в сердца каждого путника вселилось немое беспокойство. Оглядывались то и дело на деревья — они продолжали стоять в безмолвии. Только к двум часам ночи до слуха путников долетел треск близлежащих веток. Перед ночными путниками явилась незнакомая девушка лет семнадцати, но они продолжали оглядываться по сторонам, будто никого рядом с собой не замечали. Получается, её увидел только Макс Зорген, воин без роду и племени.

Девушка подошла ближе в цветастом хлопковом платье. Присела на колени и поцеловала парня в лоб. Вокруг головы были сплетены толстые косы, падающие по сторонам на нежные манящие плечи. Держа свою роскошную чашу из черепа с рубиновыми краями, она сказала, что путников ждёт её царствие. Предложила сразу поцеловать руку её власти, но Макс отказался. После чего девушка подмигнула, испарившись в воздухе. Макс часто читал легенды и мифы про подобные явления призраков. Его мировоззрению не поддавалась эта картина для объяснения.

Второй переход прошёл для Зоргена словно в тумане. Он отвлёкся от своих размышлений лишь в тот момент, когда увидел вдалеке дома, чернеющие от бревен. Руслана недоверчиво смотрела на парня. Серафим и Святогор, как два закоренелых друга, обсуждали здоровье, и состояние Макса в бреду прошлой ночью. Вновь упомянули о колдовстве, мол, чародействует наш попутчик. Как Макс не пытался отказаться от новоявленной славы колдуна, его товарищи продолжали в своём репертуаре.

Голова идёт кругом. Руки начало сводить от усталости и холода. Душу щемило от понимания грядущего ему будущего. Вдруг на нос упало что-то холодное. Макс поднял голову вверх и увидел, как из свинцовых туч крупными хлопьями падают снежинки, сулящие начало декабря.

Поля, ожидающие теплой весны, припорошены снегом. Возле частокола города прыгала свора снегирей, воробьёв и ворон. Морозный ветерок гулял по хозяйским просторам, не боясь быть прогнанным. Кони воинов подошли к частоколу.

— Куявия! Первый стольный град после Монсегюра! Ничем не уступающий, как Парижу, так и Суздалю! Вот мы и пришли до первого постоялого двора! — выдохнул Серафим, спрыгивая с коня возле главных ворот.

Путники подъехали ближе к десяти метровому частоколу. Серафим постучался в дверь сильнее и закричал что-то богохульное. Вдруг путники услышали спотыкающиеся шаги и не прибрежные отрыжки. Отодвинулся тяжёлый засов. В смотровое окно просочилось до одурения красное лицо изрядно выпившего стражника. Он продолжает смотреть на ребят, откусывать полть жирной курицы и раскидывать по сторонам белые слюни.

— Открывай ворота! Не видишь, люди торговые едут!? Ну же!? — старец ударил по воротам.

— Три франка! Тогда открою! — сообщил стражник.

— Ох, и корхабор же ты! — Серафим озлобился, но быстро успокоился, достав монеты. — Держи! Только не тяни вожжи!

— Вот так бы и сразу! — согласился стражник, отпирая основной засов. Стражник пересчитал французские монеты. Ворота скрипнули многовековой не смазанной ржавчиной.

— Святогор! Заезжайте! Хорошо, что не сразу прогнали! Хотя могли! — старец обратился к лучшему другу и вновь повернулся к дружиннику. — Где тут постоялый двор можно найти?

— У западных ворот! Не ошибётесь! Там на крыше польский флаг висит!

— Э-хе-хе! А зачем так официально, словно княжеский детинец! — Засмеялся Максим Зорген.

— Чудак! Так там десница короля людей собирает для большого похода! — проболтался пьяный язык стражника.

— Что за поход? — поинтересовался Макс.

— Да кто ж их, королей, знает?! Может в дозоры какие сбира-а-ют! Ой! Простите!

— Ясно! Спасибо! Ты ворота лучше закрой, а то вдруг какой тать лесной на вороном разгонится, так хоть в лепёшку разобьётся! Не придётся добивать! — посмеялся над стражником Макс.

— Скоро отдых! — признался Серафим.

— Да! Хоть водки попьём с обжаренной шеей индейки! Давно же я не набивал свой мешок чем-то нетрадиционным! А какие здесь колбаски! М-м-м, пальчики оближешь! Правда, мудрый Серафим!? — замечтался Святогор.

— Что верно, то верно!

— Да где же этот постоялый двор с флагом?! — никак не могла найти Руслана нужный дом.

— Вон он! — воскликнул Макс и указал пальцем вдаль. — Через восемь домов!

— Ага! Теперь вижу!

— Ну, что! Домчим лошадок с ветерком?

— А почему бы и нет! — согласилась девушка.

— Н-но! — прикрикнул на коня Максим и хлестнул поводьями по его мощной ровной шее.

— Эй, Макс! Вы куда? — не понял Серафим и погнал свою лошадь за молодыми.

— Как куда?! На пушистую перину, конечно же! — стегнул поводьями свою лошадь Святогор, нагоняя остальных.

— Ну!? Кто быстрее оказался!? — посмеялся Серафим над другом, когда миновали семь домов.

— Разве я могу угнаться за мудростью твоих лет!

— Запомни одну истину, сын мой! Не мудрость правит миром! Увы, не мудрость!

— А что же тогда, мудрый Серафим? — удивился Святогор.

— Удаль молодецкая! Её страсть и хитрость в оном лице! Она любую крепость заставит сдаться! — кивнул старец на влюблённую парочку и от души засмеялся.

— Любо! Ах, любо! — засмеялся Святогор.

— Ну, чего стоите — сиськи мнёте? Давно бы хозяев скликали!? Чай до полуночи мы тут стоять будем, людоеды!?

Но ворота во двор дома уже открывали. Это оказался безусый паренёк лет пятнадцати. Он облачён в сатиновую рубаху, лосины и башмаки. Парень пропустил гостей и принял поводья, когда те в первую очередь ступили ногами на твердую землю.

Пока лакей распрягал коней и задавал им ячменя, на пороге дома показался плечистый бородач лет пятидесяти и семнадцатилетняя молодуха с корцом, наполненным сытом. Бородатый мужичок спустился с крыльца и грузным шагом подошёл к четырём новоявленным путникам.

— Вечёр добрый гости дорогие! Испейте сбитня с устатку! Вот-вот поленья в баньке поспеют догореть! Светёлку вам выделим! Вы проходите, гости дорогие! Грех вам на пороге стоять, словно нищенкам! — откланялся хозяин дома.

— Благодарствуем за приём тёплый! У такого хозяина и не грех погостить, коли всё так ладно да складно! Сколько возьмёт только этот добротный хозяин? — откланялся Серафим в пояс.

— Дык, рази ж на пороге об том толковать! Вы пройдите в дом! Отведайте, чем Господь наградил! В баньке жаркой попарьтесь да в перине чистой отсыпайтесь! Коли уезжать станете, тогда и уговоримся! Уж много не возьму!

— Коли так, то так! Быть по сему! — согласился Святогор и обернулся к Максу. — Ну, что!? Пойдёмте, попотчуем угощением! Ах, и люб мне сей народ! Весь в честности и справедливости вырос! — дровосек усмехнулся и побрёл за Серафимом из корца сбитень глотать.

— Коли решено — теперь сегодня здесь ночлег будет! — сам себе пробурчал Макс и пошёл за остальными.

— Присаживайтесь за стол! Сейчас Вам принесут всё честь по чести! — пообещал хозяин дома, проводя гостей вглубь трапезной.