— Благодарствуем за кров над головой, хозяин! — Серафим кивнул хозяину дома.

— Борзым Яшкой кличут меня! Так, а холопа моего Пенькой Бестолочью все кличут!

— А отчего Бестолочью? — поинтересовалась Руслана.

— От того и Бестолочью, что не понимает ничего с первого раза и норовит сделать всё по своему! Ладно! Пойду, подгоню кухарок! Неча ужин людям честным задерживать! А пока вот, кваску отпейте! — указал на графин Яшка Борзый.

— Ну, у такого добротного хозяина и на несколько дней не грех остаться, да токмо жаль, путь до Руси не лёгок! — как только Яшка пропал с поля зрения, признался Святогор.

— Что верно, то верно! — поддержал его Серафим, разливая прохладный шипучий напитка в алюминиевые кубки.

— Максим, а чем ты собираешься заниматься на Руси?

— Знаешь, любая, у меня тут было порядком времени подумать и ничего не приходит в пустую голову, кроме одного — рубить головы всем, кто посчитает себя ведьмой или колдуном! — признался Зорген.

— Но это же опасно!? — испугалась за Керсана суженая.

— Уж не страшнее раздавить червяка! Именно от таких тварей и грядёт на Руси беспросветное будущее на долгие столетия! Даже в том мире, откуда мои воспитатели, ещё не начали выходить со дна сегодняшнего средневековья!

— Ну, тогда, наверное, ты прав!

— А что такие кислые? Вон уже подносы нам несут! А как вкусно пахнет!? — встрял Святогор.

— Ну, наконец-то! Давно пора! У меня уже желудок сейчас кукарекать начнёт! — выдохнула Руслана.

— М-м-м!!! Попахивает не только рыбкой! — улыбнулся Макс.

Польская кухня действительно донесла свою славу до древней Руси. Очень ощущается вкус свежей и квашеной капусты. Кроме капусты в «бигос» добавляют мясо домашних и диких животных, колбаски и грибы. Для усиления аромата добавляют красное вино или мадеру. В Польше колбасу едят много и часто. Считается, что её употребляют с утра до самого вечера — В холодном и горячем виде.

Руслана принялась уплетать суп с щавелем и грибами. Мужчины с голодухи проглотили его, не почуяв тяжести, и накинулись на то, что называется «бигос». После тяжёлой и острой пищи Серафим налил в небольшие алюминиевые сосуды из графина беленькой водочки. Коснулся своей чаркой о чарки своих путников. Девушке достался бочонок с медовухой — это напиток на основе мёда. Путники выпили по одной чарке и наполнили вновь. «Чувствую, сегодня будет весело!? — подумал Макс».

Мысли Зоргена сами собой напросились на неприятности. Из-за соседнего стола поднялся воин и направился в сторону путников. Мужчина тридцати лет в кольчуге и латнике опёрся мощными ладонями о наш стол. Его прямые чёрные и слегка поседевшие волосы разбросаны по железу, укрывающему ключицу. Меч небрежно болтается в ножнах на ремне. Синие глаза острым взглядом обвели все весёлые покрасневшие от водки и сытости лица мужчин и остановились на молодой девушке. Руки колдуна сжались в кулаки.

— Красивая! Не желаете, прогуляться под мириадами многовековых звёзд! — подмигнул воин.

— Нет! Боюсь, моему суженому не понравится, что странные вояки не знают, куда своё копьё вздеть! — нагрубила девушка.

— Ну, моему копью всегда место найдётся! Я попробую с ним договориться! Чего он желает получить взамен!? — не понял намёка воин.

— Экхм! Ну, что ж! Коль уговориться хочешь — пойдём, на улице и уговоримся! — без утайки признался Макс.

— Что!? — запаниковала Руслана.

— Вот! Сразу вижу толкового человека!

— Пойдём! — Макс перешагнул скамью, подхватил воина за локоть и вывел на улицу.

— Так как будем уговариваться? Могу шкуру медведя отдать!?

— Мне всё равно! — парень вывел из ножен холодную сталь сабли. — Не ожидал, что тебя вызовут на поединок честно сложить свой живот ради чужой наживы!?

— Ну, что же! Сам напросился! — воин вынул свою саблю.

Дружинник напал на Макса, но внезапно для себя встретил защиту. Лязг метала о метал. Макс Зорген отбил противника. Сабля путника взметнулась снизу к верху, отрезав воину левое ухо. Дружинник закричал, бросил саблю на землю и закачался. Колдун в пол прыжка подбежал к потерявшему концентрацию воину, со спины прижал его левой рукой к своей груди и раскрыл лезвием сабли нежные артерии. Из горла хлынул фонтан крови. Немного красной жидкости попало на запястье Зоргена. Тело намертво ударилось оземь.

Наружу из дома постоялого двора начали вываливать выпившие мужи с красными лицами. Кто-то крикнул «наших бьют» на местном диалекте и кинулся в атаку, оголяя саблю. Макс отбил удар своей саблей и толкнул врага ногой в солнечное сплетение. Тот отскочил в сторону, но на его место подошёл другой. Оскалив зубы, воин сделал выпад саблей сверху вниз «топором» и нарвался на Зоргенский клинок. Сабля прошла насквозь и вышла со спины. Отдышавшийся дружинник подошёл к Максу и продолжил наступление. Путник подсел и провёл саблей над землёй, попав по ноге врага. Дружинник на некоторое время замялся. Этого времени вполне хватило прорвать пах и уйти глубже в глотку. Макс выдернул саблю и вытер её о мёртвое тело.

Оставшиеся два дружинника сложили сабли в ножны и не стали лезть на рожон, видя перед собой достойного противника. Они развернулись и вошли внутрь дома. Откуда торопился выйти Яшка Борзый. Картина увиденного привела его в шок. Максим Зорген задвинул лезвие в ножны, облизнул языком губы и посмотрел на своих соперников.

— Что? Сдались, суки!? Выходите, тати, по одному! Как вы любите! Всё равно всех пущу на мясо, выродки! — заорал Зорген во всё горло. — Будете знать, как на чужих женщин пасти разевать!

— Что сейчас было? — глядя на три трупа, проронил Яшка Борзый.

— Что было!? Ну, не на ту честь посягнули ребятки! С кем не бывает!? А вот кольчуга мне понадобится! Да и лошадь для боярышни! — подошёл к первому трупу Макс и стянул с него кольчугу. — Серафим! Отдай Яшке сумму и заплати удвоенную за хлопоты! Яшка, прикажи лакею! Пусть коня одного из убитых приведёт, а то вдвоём на одной лошади неудобно! Святогор, возьми у горничных еды, вина, медовухи и сложи всё в чересседельные суммы!

Я же пока пойду и выпью на посошок! — всем дал распоряжение Зорген.

Так и не оставшись на ночлег, путники заплатили Яшке как положено, выехали из ворот постоялого двора, решив, что в полевых условиях за стенами города сон окажется куда спокойнее и безопаснее. Спокойствие за собственные жизни пришло только возле леса.

Расседлав лошадей, путники развели костёр на большой куче валежника. Подкинули в огонь три полена потолще, чтобы и костёр пожарче был, и горел всю ночь. Звёзды светили, словно свечки у одинокого окна холостяцкого дома, хозяин которого давно не приводил в него жаркого девичьего сердца. Птицы молчали. Луна одиноко светила на поле, стосковавшись по тучке-любовнице. Сосны столи в безмолвии и страхе перед неизведанным будущим.

Серафим, Святогор и Руслана улеглись отдыхать. Максу не спалось после случившегося на постоялом дворе поединка, поэтому и напросился он в дозорные развёрнутого лагеря. Поленья продолжали трещать в жарком огне. Макс подошёл к своим суммам, достал оттуда ломоть хлеба и отнёс его к одной из близ растущих сосен. Сон пришёл неожиданно для него самого. У корней деревьев зашуршала трава. Лёгкий прохладный ветерок проскользнул под рубаху Зоргена. Духи леса всё же приняли его дары. Переведя дух, Макс вернулся к костру, прилёг как можно ближе для тепла и не заметил, как уснул.

Нежная рука коснулась щеки Максима, проведя несколько раз по носу и усам. Парень открыл глаза и увидел перед собой беловолосую девицу, волосы которой заплетены в толстую косу. Серыми глазами она смотрела в печальные глаза парня. Губы дёрнулись, издав звуки ласкового голоса. Девушка подала руку парню. Её коричневое шёлковое платье колыхнулось на привлекательных бёдрах в ответ на дуновение предрассветного ветерка.

— Вставай! Ярило пробуждается! — улыбнулась девушка.

— Руслана! Зачем ты так рано встала!? Спи, ещё есть время!! До завтрака не скоро! Отдыхай! — спросонок не разобрался в происходящем Макс.

— Я берегиня твоя! Ладой меня кличут в народе!

— Лада!? — протёр левый глаз кулаком парень.

— Она самая! Я поблагодарить тебя пришла, чужеземец! Давно нам никто даров не подносил! Забыли совсем обо мне! Как распятому Богу все поклоняться стали, так сразу и забыли! — заплакала берегиня.