— А вот это вряд ли, — недобро ухмыльнулся я. — На мокруху не подписывался. Сама, все сама. Но я бы рекомендовал сдать голубчика копам.

— Слишком легко отделается! — рявкнула Рэй. И приставила ствол к голове пленника, по — прежнему скрытой под каким‑то мешком. Возможно, из‑под картошки. — Готов к смерти?!

Именно в этот момент я и отступил в тень лебедки — слишком уж противоестественное зрелище, угрожающий человеку искин в теле андроида. Меня аж передернуло, хотя очень может быть, что и просто от холода. Но… не прошла Рэй проверку на человечность, при всех ее наворотах. И я еще больше начал сомневаться в правильности принятого решения. Ведь если она сейчас выстрелит, это будет означать только одно — крах всем надеждам на прибыль. Поскольку мне совесть не позволит выставить такую технологию на продажу. Напротив, я вынужден буду уничтожить Рэй физически. В превентивных целях, дабы ей никогда не пришла в голову мысль, что оборвать жизнь органика чрезвычайно легко. И чтобы даже соблазна не возникло воплотить в реальность сценарий любимого Маком «Терминатора». Но это ее путь, и ей решать.

— М — мать! — выругался я мгновение спустя, дернувшись всем телом — выстрел прозвучал неожиданно, я до самого последнего мига думал, что Рэй не решится. — Вы совсем тут охренели?!

— Успокойся, Денис.

Я зыркнул на Кийоко, намереваясь пройтись не менее резко и в ее адрес, но наткнулся на спокойный взгляд и сдержался. Медленно развернулся, ощутив, что ночной ветерок стал обжигающе — холодным (проклятые нервы!), и выдохнул сквозь зубы. Чертова Рэй по — прежнему стояла рядом со скрючившимся в три погибели пленником и, насколько я разглядел при помощи Зевса, кусала губы.

— Не могу! — вдруг удивленно сказала она. — Мечтала об этом несколько месяцев, но так — не могу. Кан!

Бесшумно вынырнувший из тени телохранитель вопросительно уставился на босса.

— Развяжи его!

— Совсем? — смешался он. — Может, не стоит?..

— Развязывай! Руки только оставь!

Дождавшись, когда помощник закончит, Рэй знаком приказала поднять пленника на ноги и поинтересовалась:

— Удивлен, тварь?

Тот промолчал, но умудрился изобразить на физиономии нечто вроде издевательской ухмылки, несмотря на мешающий кляп.

— Отвечай! — Рэй одним движением освободила рот Аракавы, не забыв при этом упереть ствол ему в лоб, и быстренько разорвала дистанцию.

Как раз вовремя — отчаянный пленник, вместо того чтобы продышаться, первым делом от души плюнул в обидчицу. Правда, благодаря ее маневру, не достал. И тут же словил плюху от Кана, что не сделало его более сговорчивым.

— Вы все сдохнете! — решительно напророчествовал киллер. — И особенно ты, монстр! А потом я доберусь и до твоей «мамаши»!

Оп — па! Никак, идейный? И ведь, судя по всему, в курсе, кто есть кто. Впрочем, неудивительно, учитывая причину, по которой он оказался в столь незавидном положении. Но мужик кремень! Ухо кровит, не иначе, Рэй пулей зацепила, а ему хоть бы хны. И всепоглощающая ненависть во взгляде, куда там нашему высокотехнологичному боссу. Это я хорошо разглядел, спасибо Зевсу. К слову, продвинутое зрение отнюдь не являлось преимуществом перед подельниками — как минимум девчонки обладали соответствующими имплантатами.

— Не внял! — коротко прокомментировала Рэй, и снова навела оружие на пленника. С аналогичным результатом, что характерно. — Нет, не могу…

— Вот поэтому ты и сдохнешь! — продолжил распаляться Аракава. — Тебе не хватает решимости пристрелить врага! Вот он я, стреляй! Стреляй, «цифра»!

— О чем это он? — незаметно толкнул я в бок Кийоко. — Сбрендил?

— Он из «чистых», — вполголоса пояснила та.

Ага, так я и подумал. Еще один признак Новейшего Времени. Извращенная форма расизма — иначе обозвать это явление я не могу. Потому что так называемые «чистые» ненавидели все, что связано с киберизацией человека — не признавали имплантаты, приходили в ярость при виде андроидов и на дух не переносили машинный разум. Центральный постулат их «веры» гласил: человеческий мозг — самый совершенный инструмент во Вселенной, и только он может управлять окружающими процессами, включая Виртуальность. Особенно Виртуальность. Иными словами, «чистые» воспринимали искинов прямыми конкурентами в борьбе за власть над Ноосферой. Что характерно, возникло это псевдорелигиозное течение в среде хакеров, на заре Исхода, когда людям особенно часто приходилось противостоять наследству Предтеч, находившемуся под управлением интеллектуальных систем. Надо сказать, войну в виртуальном пространстве выиграли как раз таки люди, те самые «чистые», не стеснявшиеся подключаться к инопланетным компьютерам напрямую, через нейроинтерфейс. На мой взгляд, безбашенные придурки. Но именно из‑за этого они и выигрывали. Платили здоровьем и жизнями, но побеждали, черпая силу в ненависти. Последние лет сорок, правда, движение «чистых» практически сошло на нет, по крайней мере, в Колониальном союзе. Что творилось в Диких мирах, никто не знал.

— Редкий зверь, — хмыкнул я. — Странно, что он работал на Сора.

— Он работал на всех, кто платил.

Какая рассудительная у меня напарница! Прямо сам себе завидую. А вот Кану с корешем — нет.

— Ну же! Убей меня, «цифра»! Или кишка тонка? — Пленник злобно зыркнул на Рэй и вдруг расхохотался.

Недобро, с хеканьем и хрипами, но остановиться почему‑то не мог.

— Проняло, похоже, — заметил я, и, не дожидаясь ответа напарницы, перевел взгляд на подозрительно спокойнуюРэй. — А босс у нас молодец. Я бы давно Кана натравил.

— Она не пойдет на поводу у «чистого», — тихо сказала Кийоко. — Потому что тогда все потеряет смысл.

Уточнять, что она подразумевала под всем, я не стал. Устал, честно говоря, от их заморочек. Скорей бы уже разобрались с обидчиком, да делом занялись. Психи долбаные. Да и замерз уже вконец…

Нервный хохот пленника наконец‑то стих, и Рэй снова взяла беседу в свои руки:

— Не дождешься, тварь. Обычная смерть для тебя слишком легкое наказание. Но и мараться не хочется….

Рэй задумчиво нахмурилась, скользнула по мне безразличным взглядом, и вдруг застыла, озаренная удачной идеей.

— Кан, развяжи ему руки.

Я тут что‑то про удачную идею нес? Забудьте.

— А теперь слушай сюда! — Рэй уставилась потирающему запястья пленнику в глаза. — Я не буду тебя убивать. Я не буду тебя пытать физически. Но и отпустить просто так не могу — кровь моих друзей требует отмщения. Поэтому я дам тебе надежду.

Пафос, пафос, сколько пафоса! Куда я попал, с кем я связался?..

Аракава притих, пожирая глазами мучительницу. Впрочем, для такого поведения была еще одна веская причина — опасная близость края платформы, буквально в шаговой доступности. Одно неверное движение, и аллес.

— Ты знаешь, кто я, — продолжила Рэй, — так что не будем тут уповать на некие божественные силы. Вся моя природа противится этому. Но я знаю, что такое законы вероятности. И сейчас мы посмотрим на них в действии. Хотя ты можешь считать их Роком. Или фатумом, на твое усмотрение. Понимаешь меня?

Судя по несколько обалделому виду пленника, смысл сказанного доходил до него с трудом. С другой стороны, орать и угрожать всяким перестал, что радовало.

— Ч‑что ты хочешь, «цифра»?

— А ты до сих пор не понял? — иронично сморщила лоб Рэй. — Прыгай. Выживешь — твое счастье. Нет — значит, мои люди будут отмщены.

— Издеваешься?! — рыкнул Аракава. — У меня нет ни единого шанса!

— Значит, вероятности считать умеешь, — удовлетворенно хмыкнула Рэй. — Что ж… тогда вот тебе другой вариант. Пройди одного из моих помощников, и ты свободен.

Глаза Аракавы вспыхнули безумной надеждой — мне даже не пришлось особо напрягать зрение, чтобы это заметить — но тут же погасли, едва он наткнулся взглядом на массивную фигуру Кана.

— Что? — недовольно буркнула Рэй. — Опять не устраивает? Ладно, тогда пройди… его!

Указательный палец клятой девицы уставился мне в грудь, и пленник в то же мгновение сорвался с места. Я подавился негодующим воплем, одновременно пытаясь сообразить, как реагировать на этот фортель, но рефлексы оказались быстрее — справляться с такими вот «напрыгами» я научился в далекой юности, в первый же год реальных спаррингов. И сейчас действовал по проверенной методике: встретилпрыгуна левым фронт — киком в живот, который сразу же перевел в хлесткий хай — кик. Вернув конечность в исходное положение, несколько долгих секунд стоял, раскорячившись с занесенным бедром, и наблюдал за падением бесчувственного тела.