Та в свою очередь смогла зацепить рукой, то что беспокоило её ноги, она тянет руку и выуживает из-под кресла женскую голову. Пассажирка раскрывает рот, чтобы закричать, но тут всё перекрывает оглушительный гром и треск.

Самолет с ужасающим звуком срезает верхушки сосен и елей и начинает разваливаться на части. Через секунды со скрежетом и воем он врезается в землю. Гремит взрыв — искорёженные фрагменты самолета загораются.

***

Среди слабеющих языков пламени и обломков самолета бесстрастно бродит Громов. Часть лица у него выгорела до черноты. Одежда порвана и испачкана, но в остальном он в порядке. Наконец он находит то, что искал: среди мёртвых тел и их фрагментов, оказывается кто-то живой. Разглядеть этого человека практически невозможно. Голова его обгорела, лицо покрыто кровью и чёрной гарью. Одежда бесформенно облепила тело. Громов склоняется над человеком. Видно, как у раненого при выдохе на ноздрях и губах пузырится кровь. Громов целует человека в рот, а потом впивается в шею.

Выпрямившись, Громов глядит на восток. Лицо его преобразилось: на нем нет никаких следов ожога (царапина на не обожженной, но раненной в перестрелке щеке, впрочем, не исчезла), щёки даже как будто порозовели. На востоке за грядой припорошенных снегом елей и сосен, которые громоздятся на крутых исполинских хребтах, темнота ночного неба начинает едва заметно линять.

Немного поколебавшись, Громов расстёгивает одежду. На животе виден старый поперечный шрам. А на груди набухают свежие, сочащиеся чёрным раны. У основания шеи тоже зияет кровоточащая дыра. Превозмогая боль, он надавливает на раны и собирает в ладонь густую тёмную кровь. Затем прикладывает ладонь ко рту выжившего пассажира.

«Живи! Живи!» — раздраженно шепчет Громов. Человек поначалу не реагирует, но спустя несколько секунд голова его шевелится, губы присасываются к ладони.

Утро

Бэла и Паша идут по залу международного аэропорта Любляны. Чуть впереди идет бородач. За окнами аэропорта уже светло. Паша, обращаясь к бородачу:

— Как тебе удалось нас провести через паспортный контроль?

Бородач, не оборачиваясь, показывает знак рукой «деньги».

Паша состраивает глубокомысленную физиономию. Тут бородач достает телефон и со словами:

— Подождите меня здесь, — куда-то отходит.

Паша пристально глядит на Бэлу. Та выглядит усталой, под глазами залегли глубокие тени.

— Ты как? Может, пора уже кровь пить?

Бэла одаряет его убийственным взглядом:

— Знаешь, Паша с таким, как ты, ни одна нормальная девушка дольше недели не выдержит.

— Ну, это лишь частное мнение одной неудачницы, — отвечает он с ухмылкой и смотрит в свой телефон.

— Чё? Уже кто-то есть что ли?

— Ты её не знаешь, — на лице Паши самодовольное выражение, он продолжает что-то листать в телефоне.

Бэла ловко выхватывает у него телефон и, посмотрев, фыркает:

— Боже! Страшна, как вся моя жизнь. И волосы пережженные.

Паша язвительно хмыкает:

— Кто бы говорил! Рыжая, которая красится в рыжий!

А Бэла, продолжая рассматривать фото, злорадно вскрикивает:

— А! Так это Вика-Карамель? Эта шалава? Поздравляю!

С победным видом она возвращает ему аппарат. Паша, пытаясь взять реванш:

— Ревнуешь — значит любишь.

Но Бэла не поддается:

— Интересно, где она сейчас? Наверняка, с Дрыном или с Соплей зависает. Где бесплатное бухло, там и Вика.

Паша, видимо, уязвлен и, отвернувшись, начинает набирать номер на телефоне. Через некоторое время, ероша волосы и стараясь сделать бесстрастный вид, он говорит:

— Батарея разряжается, потом позвоню.

Не выдержав роли проигравшего, Паша делает новый заход:

— Ты, Белка, тоже не подарок! Язык у тебя как помело. Драгану наплела, что я гад, каких мало. Это нормально?

— А он уже с тобой разоткровенничался? Надо же! А прикидывается таким бирюком! — усмехается Бэла.

— Да к слову пришлось. Он сказал, что рад встрече и что я, оказывается, нормальный парень, а не гад, каких мало, по словам бывшей.

Бэла перед лицом мужской солидарности теряет спокойствие:

— Нормальный парень! Ну да! А ключ от дома забирать — это нормально?! Хорошо, хоть мать не в ночную смену была.

Паша включается в, по-видимому, давний спор:

— А ты бы шла к своим громовским ночевать!

Бэла, ожесточаясь:

— Какой же ты трудный! Упертый, как осёл! Я сто раз тебе объясняла: я этих ребят всю жизнь знаю, я с ними и в садик, и в школу…

Тут Драган своим появлением прерывает воркование бывших супругов:

— Готово! Вон тот серый внедорожник, — указывает он куда-то за окно.

Вид у Драгана осунувшийся, лицо как будто посерело, а глаза запали, но держится он бодро.

Бэла, всё ещё распаленная и мечущая гневные взгляды на бывшего, и Паша, старающийся сделать каменное лицо, молча направляются за Драганом. Перед выходом Драган немного притормаживает:

— Сначала заедем за вещами. Может, что-то нужно? Есть время подумать.

Взглянув на небо, он сильнее надвигает свою чёрную шапку на глаза и выходит. Стремительной твёрдой походкой он добирается до серого внедорожника (это мощный шестиместный Шевроле).

Драган садится сзади в темень тонированных окон. Бэла и Паша устраиваются посередине. Водитель, оборачиваясь, к пассажирам лаконично представляется высоким мальчишеским голосом:

— Даниель!

Паша протягивает руку для рукопожатия:

— Павел!

— Бэла!

Даниель зеленоглазый парень лет двадцати двух, который выглядит как подросток. Вид у него интеллигентный и немного хипстерский: длинные чуб и бритые виски. Он поворачивается к рулю, потирает ладони и, прочистив горло, говорит голосом на тон ниже:

— Добро! Хорошо!

Они трогаются с места.

Драган комментирует:

— Даниель в курсе дела. Он не говорит по-русски, но хорошо понимает.

Даниель говорит по-словенски: «Zadnje novice», (Последние новости.) — и передает пассажирам свой телефон. Телефоном завладевает Бэла и читает, бормоча себе под нос: «Связь с бортом была потеряна в районе Южных Альп, предположительно самолет потерпел крушение в труднодоступном горном районе на границе Словении и Австрии. О возможных причинах пока ничего не сообщается».

Бэла поднимает голову:

— Это Гром? Но зачем ему самолет разбивать?

Даниель с готовностью отзывается на вопрос:

— V Alpah ne delajo postanka. (В Альпах ведь нет остановки.)

Бэла:

— А ему надо было в Альпы?

Даниель кивает.

Паша:

— Вы о чём?

Бэла передает ему телефон, а сама продолжает размышлять вслух:

— Но это же далеко от того места! Но с другой стороны, не мог же он самолет прямо на свой замок рушить. Да, это глупо. И что же он теперь делает в Альпах? Он же ранен, и солнце уже светит вовсю. Спрятался где-нибудь до ночи?

Даниель:

— Ne, ni se skril. Če je to storil, sumi v zasledovanje. Pohiteti moramo. (Нет, не спрятался. Раз он так поступит, значит, подозревает погоню. Надо спешить.)

Драган сурово прерывает его:

— Nasprotno, ker si ve, moramo se bolje pripraviti. (Наоборот, если он знает, то нам надо получше подготовиться.)

Паша, недоуменно глядя на Бэлу, вопросительно вздёргивает подбородок. И она торопливо поясняет:

— Гром подозревает, что его преследуют, и старается поскорее добраться до своей могилы.

Паша неприязненно кривится:

— Вы опять об этом? Вот ведь мура! И не надоело? Целую ночь о вампирах проболтали.

Бэла презрительно отмахивается от Паши:

— Во-первых, если не нравится, зачем слушал? Во-вторых, Даниель тоже знает о вампирах, так что никакая это не мура! А, в-третьих, да, не надоело! Я и половины не узнала из того, что хотела.

Паша безнадёжно вздыхает. Бэла вдохновенно:

— Ты, например, знал, что многое из того, что везде пишут о вампирах, просто ерунда! Вампиры не боятся святой воды, креста, чеснока. Убить их можно только колом из чёрного дерева. В сердце! А нет, их ещё можно сжечь. Да, и на дневном свету они не сгорают…

— Знаю, знаю, они блестят и серебрятся, как гламурные с…

— Очень смешно! Они сильно ослабевают и могут погибнуть, но через очень большое время. И при этом нужно, чтобы ничего их от света не защищало, одежда в том числе.

Бэла рассказывает с таким увлечением, что Паше едва удается вставить словечко:

— Вот только избавь меня от пикантных подробностей! Меня вампиры в принципе не интересуют, ни в одежде, ни без. Хватит этой чуши. Посмотри, утомила мужика, — кивает головой на уснувшего на заднем сиденье Драгана. — Мне начинает казаться, что это он на почве общения с тобой тронулся, и теперь ему везде вампиры мерещатся.