- Собираешься играть? - спросил Алик.

   Эл была способна поставить в тупик инспекторов, она обладала умением контролировать и использовать события в своих интересах, из совокупности фактов, которые были у нее на руках, она могла сочинить любое алиби, не подкопаешься. Цепь ее доводов либо убеждала соперника, либо доводила до абсурда. Практики у Эл было достаточно. Первые месяцы в Академии ей приходилось много выкручиваться из ситуаций с расспросами о прошлом. Она не лгала, но говорила очень пространно, но так, чтобы к ней больше не приставали с расспросами. Алик был уверен, что она обставит инспекторов, сделает так, что они сами объявят ее невиновной.

   - Да. Какую бы игру мне не предложили, я буду играть, теперь никуда не денусь. Играть придется честно. Я буду соблюдать интересы всех сторон. Свои интересы в последнюю очередь. Хоть мне есть что скрывать, но истина все-таки дороже. Грязью пачкать себя не дам.

   Алик ощутил, как по его коже прошла нервная дрожь. Эл не просто так это говорит. Звучит, как обдуманное решение. Упрямая. Она не бравирует. Алик поежился. Эл затевает очередную битву. Ему затея с поисками правды не нравилась. Первый порыв был - уйти в сторону и не вмешиваться. Страх! Он испугался за нее. Эл не первый раз попадала в похожие ситуации, масштаб теперь был неподростковый, и Эл тоже не подросток. Один шаг и все перевернется, станет иначе. От этих мыслей он еще сильней, чем когда-то раньше, ощутил сильную связь с ней. Эл обладала силой, которая забросила его сюда, от нее зависело его и Димкно возвращение домой. Если Эл примет решение и останется здесь навсегда или вынуждено останется, они тоже застрянут, надежда угаснет.

   Он стал оценивать события с другой стороны и понял, что боится собственно вовсе не за нее, а за себя самого, сознаться в этом он смог не сразу. Угрызения совести, последовавшие за признанием, толкнули Алика на отчаянный поступок.

   - Эл, я хочу вернуться домой, - сознался он. - Без тебя это невозможно. Ты думала об этом когда-нибудь?

   Она посмотрела с пониманием, покивала.

   - Я тоже этого хочу. Когда-нибудь, но не сейчас... Не сейчас.

   - Не на Землю. Я хочу домой. Понимаешь о чем я? Достаточно одного твоего желания и ничего этого не будет. Понимаешь? - почти умоляюще произнес он.

   - В том-то и дело, что ничего. Ничего не будет. Есть шанс многое изменить. Я не смогу вернуться, если не попробую помочь кое-кому.

   - Кому?

   - Всем. Земле. Людям. Галактису. Они почти воюют, но это такая глупость!

   Алик ее не понимал, Эл ощутила это. Она не боялась действовать одна, но она рискует потерять друга. Когда он сказал: "Я верю тебе, Эл", - она словно крылья за спиной почувствовала. А теперь - растерянный взгляд, сомнения. Мечется. Не похоже на него. Он всегда был решительным. Алик, нет! Поддержи меня! Она очень хотела, чтобы он ее услышал. Пожалуйста, Алик.

   - Ты вознамерилась помирить два мира? Эл! Очнись! Ты собираешься изобразить миротворца? Кто будет тебя слушать? Что ты знаешь об этом? Кто ты такая? Для всех ты - изменник! Одни считают, что ты подделка, тебя подменили на Тобосе, а другие, что ты вступила в Галактис и стала шпионом. Кто станет тебе доверять?

   - Ты, Димка, Ольга, Игорь, Ставинский, Леон, Курк, Верден, Торн - капитан, который меня спас, Галактис. Еще продолжить? Список будет не из десяти имен! - гордо заявила Эл.

   - Против миллиардов предубежденных, - зло сказал он.

   - Миллиардам до меня дела нет. А ты, если не можешь помочь, не мешай! - вспылила она, потом нахмурилась. - Прости.

   Она не могла злиться на него. Права не имела. Его опасения не случайны.

   - Почему ты назвала Курка? Он же инспектор? - спросил он.

   - Он мне нравиться. Я чувствую - он свой человек. Еще новости есть? Я не хочу ссориться, Алька. Остынь. Я тебя понимаю, я тоже хочу домой, мне бы на Землю попасть. Вот разберусь и обещаю - мы вернемся.

   "Вопрос: когда?" - подумал Алик, а вслух сказал:

   - Сюда летит Ставинский.

   Эл улыбнулась.

   - Я даже подумать о нем еще не успела, а он уже летит.

   - Он организовал тебе отпуск на Земле. Теперь понимаешь, почему я настаиваю на возвращении. Это шанс, Эл. Вокруг тебя такое начинается. От Ставинского теперь зависит твоя судьба в Космофлоте.

   - Да. От меня только куски обшивки полетят, - пошутила Эл. - Командор будет зол. Уйди в дальний угол. Вот туда, - Эл указала пальцем на нишу в углу.

   Алик послушно ушел. Эл набрала код на видеофоне.

   - Леона Дантела, пожалуйста, - уверенно сказала она.

   В Космофлоте было принято обращаться по имени - это считалось вежливостью. Звания лишь определяли порядок, иерархию в управлении системой, а человеческие отношения, даже дружеские ценились особо. Космофлот - большая семья, - твердили в Академии. Уровень коммуникации ценился высоко.

   Дантел ответил не сразу. Сейчас он умолял про себя, кого уже сам не знал, чтобы Эл отсрочила визит.

   - Я слушаю, - угрюмо сказал он.

   - Леон, - Эл умышленно обратилась по имени, - отсрочьте мой рапорт, не могу сказать насколько, как сочтете возможным. Я должна встретить командора Ставинского. Формально, я еще его курсант. Он летит сюда. Разумно его подождать.

   На немой вопрос Леона Эл пожала плечами.

   - Хорошо. Чтобы я тебя на службе до его прилета не видел, - не без удовлетворения согласился Леон.

   Они поняли друг друга.

   - Да, - с улыбкой ответила Эл.

   Экран связи отключился, а Леон облегченно вздохнул. Это удача.

   Так же как Леон Дантел не видел Алика в комнате Эл, так и Эл не видела Курка в кабинете Дантела.

   Курк сел на свое прежнее место.

   - Девушка умна, - высказался Курк в никуда. Леон ничего на это не ответил. - Она права. Ставинский ее непосредственный наставник. Прежде всего, она ответит перед ним.

   Курк почесал подбородок и лениво прикрыл глаза. Так продолжалось недолго.

   - Ее любят коллеги? - наконец, спросил он.

   - Вообще-то на подобные вопросы я не обязан отвечать. Вы знаете правила.

   - Знаю. Я хочу разобраться во всем до того, как закрутиться эта карусель, чтобы не страдать от предубеждений.

   - Почему я должен вам верить?

   - Единственное, что меня интересует, - протянул Курк, - это истина.

   - Какое совпадение, - усмехнулся Леон.

   - Вы ее защищаете, а значит, уважаете. Техник ее защищает, старичок огрызался на меня не на шутку.

   - Мне не на что жаловаться. Она отлично выполняет свою работу. Этот случай - исключение.

   - И все-таки. Общительность, - напомнил Курк.

   - Если дело не касается полетов, она со всеми ладит. Когда речь идет о работе, могут возникать спорные вопросы.

   - Чем она это мотивирует?

   - Тем, что от ее действий зависит жизнь людей и ее самой. Она чувствует ответственность.

   - Не слишком самонадеянно?

   - Она бывает права. У нее профессиональное чутье. Именно чутье. Она вживается в ситуацию, порой обгоняя стариков. Подготовка тоже хорошая. Эл свойственно досконально разбираться в ситуации. Для ее возраста - завидные качества. В одиночку она работает отлично. Мне как командиру не на что жаловаться.

   - А в чем основная причина споров?

   Леон вдруг обнаружил, что не знает ответа. Он не особо интересовался тем, о чем спорит Эл с техниками и со всеми остальными, и спорит ли вообще.

   - Не могу точно сказать. Мое мнение не даст полного ответа. До меня скандалы не доходят. Мои подчиненные сами решают споры. Тут люди опытные, сами разбираются. Но если предлагаю взять ее в группу, навязывать не приходится, не отказываются. Техники даже любят с ней работать. Она находчивая, не лениться проверять все системы по нескольку раз, что не все любят. А что до ссор, пожалуй, она жаждет самостоятельности. Ей восемнадцать, она доказывает право иметь свое мнение. Вспомните себя в ее возрасте.