Родители обращались в милицию, пытались что-то выяснить, пока их сын был в больнице и оправлялся от полученных травм, но никакой полезной информации получить не удалось. Максим не мог опознать своих обидчиков, потому что не видел их лиц, и у милиции не хватало данных, чтобы возбудить уголовное дело. Вскоре эта история стала лишь очередной нераскрытой историей маленького подмосковного городка.

          На память об этом случае у Максима остался огромный уродливый шрам на левой лопатке. Когда случайно получалось так, что кто-то видел его, юноша отшучивался, что гордится тем, что внес свой вклад в криминальную биографию Подмосковья. На деле же он лишь досадовал, что так и не сумел дать отпор.

          Выписавшись из больницы, Максим начал ходить домой другой дорогой, и сейчас впервые решил вновь пройти через тот злосчастный пустырь.

          Было еще светло, в воздухе приятно пахло осенней свежестью и опавшей листвой. Максиму всегда нравился этот запах. Он даже остановился и с наслаждением прикрыл глаза, чтобы вдохнуть любимый аромат. Первый же вдох подозрительно обжег легкие. Максиму показалось, что из него вышибли дух, тело едва не согнулось пополам от кратковременной, но сильной вспышки боли в области груди и живота. За секунду до того, как юноша открыл глаза, ему в нос ударил сильный запах копоти и железа.

          Ледяная волна страха бросила Максима в холодный пот. Галлюцинация повторилась, только теперь юноша оказался не в поезде, а на улице. Максим ахнул, увидев перед собой красно-бурую выжженную пустошь, усеянную иссохшими пнями и корягами. Но еще больше его поразило небо. Должно быть, примерно так должен выглядеть библейский ад. Небо и облака были окрашены во всевозможные оттенки красного. Высоко над возвышающимися вдалеке зданиями, практически не имеющими окон и больше напоминавшими огромные бетонные блоки всех форм и размеров, парили темные, будто коконы гигантских бабочек летательные аппараты.

          Максим с силой ущипнул себя за предплечье правой руки, явственно ощутив отсутствие верхней фаланги на безымянном пальце левой. Боль от щипка оказалась вполне реальной. Юноша задержал дыхание, сумев совладать с паникой. Теперь, когда он вновь оказался в этом жутком месте, к нему пришло ясное осознание: это не галлюцинация. И не сон. Максим никак не мог обосновать свою уверенность логически, но знал, что это место столь же настоящее, сколь его собственный мир.

         Юноша огляделся, пытаясь найти свое отражение. Приступ ненависти к человеку с искалеченными руками вновь повторился, и теперь Максим твердо вознамерился узнать, как выглядит в этом мире. Возможно, это даст хоть какие-то ответы. Однако поблизости, как назло, не было ни одной отражающей поверхности.

     - Эмиль! – вдруг услышал он и почему-то инстинктивно обернулся на окрик. Незнакомый голос принадлежал молодой женщине с длинными прямыми густыми черными волосами. В ее внешности – наверное, в разрезе глаз – было что-то азиатское, но совершенно не выдающее никаких национальных признаков. Смуглая кожа, средний рост, темно-синяя гамма в одежде.

          Максим обернулся на ее голос лишь потому, что был уверен: она звала именно его. Если так, выходит, ненавистного ему человека, в тело которого он почему-то перемещается, зовут Эмиль. Максим досадливо вздохнул, понимая, что это имя ни о чем не говорит ему.

          Молодая женщина уверенно направилась к юноше. «Сабина, я потерялся. Меня вытолкнуло из Вихря», - вспомнил он, и внимательно посмотрел на незнакомку. Возможно, ли, что именно ее имя упоминалось в этой странной фразе?

     - Да что же с тобой, Эмиль? Я ищу тебя повсюду, – подойдя ближе, возмутилась молодая женщина.

          Юноша изумился ее привлекательности. Она не походила ни на одного пассажира виденного им ранее поезда, имея в отличие от них опрятный ухоженный вид. Да, в ее глазах тоже светился страх, но вокруг нее словно витал некий ореол внутренней силы, природу которой Максим понять не мог.

     - Сабина? – не задумываясь, спросил он. Удивления это у незнакомки не вызвало. Ее смутила, скорее, интонация юноши.

     - Ты как будто спросил, - прищурилась она. В ее глазах мелькнул сильный испуг, взгляд сделался отсутствующим, смотрящим одновременно на и сквозь своего собеседника.

          Максим сглотнул подступивший к горлу ком тошноты, вызванной сильным волнением. Юноша хотел, чтобы верные слова сами пришли ему на ум, но мысли оказались стерильно чистыми.

     - Эмиль, откуда у тебя… - снова начала Сабина, и Максим, поджав губы, выпалил единственное, что мог сказать:

     - Я… я не Эмиль.

          Юноша тут же решил, что его сочтут сумасшедшим. Молодая женщина остановилась, ошеломленно глядя на него. Максим прерывисто вздохнул и выдержал ее взгляд. При этом ему казалось, что Сабина вовсе не приняла его за сумасшедшего. Похоже, она вполне допускала возможность, что в теле знакомого ей человека может находиться кто-то другой, хотя это ее, безусловно, пугало.

     - Ты ведь и вправду не он… - полушепотом произнесла молодая женщина, приблизившись и покачав головой, - но как ты сюда попал?

          «Плохое начало», - подумал Максим,  потирая лишенный фаланги палец, - «значит, она не даст объяснения?»

     - Я думал, ты мне скажешь, - отозвался юноша, - где я? Почему я здесь оказываюсь?

     - Оказываешься? – еще больше удивившись, переспросила Сабина, - это с тобой не впервые?

          Максим покачал головой, прикрыв глаза и уже собираясь выплеснуть накопившиеся впечатления о перемещении в поезд, но не успел. Вдох обжег легкие, грудь снова сотряс невидимый удар, юноша застонал и открыл глаза, поняв, что теряет равновесие. Вокруг него разлетелись водяные брызги, испуганный резким движением голубь отлетел в сторону. Максим с досадой огляделся, понимая, что вернулся в привычный мир, неуклюже приземлившись в грязную лужу.

     - Сабина… - выдохнул юноша, сжимая кулак. Он знал: на этот раз видение не было галлюцинацией.

     - Что же со мной происходит? – произнес Максим, поднимаясь. О том, чтобы попытаться отряхнуться от грязи он и думать забыл. Ему отчаянно хотелось обратиться к кому-то, кто может растолковать эти странные видения, но что-то подсказывало, что все подходящие люди находятся не в этой реальности.

          Небрежно стряхнув воду и грязь с рук, Максим понуро побрел домой, раздираемый вопросами. И ему было необходимо найти на них ответы.

         Глава 2. Инстинкты

          Гордость переполняла Моргана. Он не только сумел получить новый потенциал, но и осуществил самостоятельный прыжок, который продлился даже дольше, чем можно было рассчитывать. Вихрь не поскупился на награду для своего Мастера, открыв ему доступ в самые разные миры. Нескончаемый поток звуков, красок и сведений проходил сквозь Моргана, будоража каждую клеточку его тела. Эмиль мог поклясться, что никогда и нигде не ощущал себя таким живым и настоящим, как внутри Вихря.

          Моргану удалось навестить не один прототип, но самый особенный прыжок ненасытный путешественник приберег напоследок.

          Эмилю встречались миры, гораздо более прекрасные и развитые, чем тот, куда он отправился в последнюю очередь, однако ни одно место не влекло его так сильно. И причина была даже не в том, что изначально, до создания прототипа, у Моргана в этот мир не было доступа, а в том, что здесь он чувствовал себя не просто Мастером – он чувствовал себя Творцом.

          Открыв глаза, Эмиль с удовольствием вдохнул свежий аромат опавших листьев. В его мире таких запахов не было, и путешественник не отказал себе в секундном наслаждении. Оглядевшись и вдоволь наслушавшись умиротворенных звуков дышащего, живого, не искалеченного войной мира, Морган сделал несколько шагов вперед и остановился напротив глубокой мутной лужи. Из всех миров, что ему довелось посетить, отражающие поверхности были редкостью лишь в его собственном. Побывав во множестве мест в своей физической оболочке, Эмиль прекрасно знал, как выглядит. Однако это лицо он мог рассматривать бесконечно – оно казалось ему совершенным. Не испещренное пигментными пятнами и, вопреки всем законам Вихря, не изуродованное треклятым шрамом, это было молодое лицо, награжденное красивой улыбкой, яркими карими глазами, прямым профилем и тонкими губами. Густые светло-каштановые волосы чуть обрамляли затылок.