Когда вдалеке раздался протяжный вой, Снегов оборвал пение на полуслове.

– Ты же утверждал, что здесь никто не живет? – повернулся он к Зорию.

– Про животных я ничего такого не говорил, – возразил оруженосец.

Прошло еще полчаса, и они вышли из торосов. Теперь впереди была снежная равнина, а на ней далеко‑далеко виднелось какое‑то свечение.

– Это и есть Хрустальный замок, – сказал Зорий, показывая в сторону свечения.

– Как ты думаешь, сколько до него? – спросил Снегов.

– Думаю километров десять.

– Далась вам эта цифра, – вздохнул Клим. – Ладно, чего гадать? Потопали!

Беда, как оно и бывает, подкралась незаметно. Зорий поскользнулся на припорошенном снегом льду и, вскрикнув, упал. Снегов склонился над другом.

– Ты как?

– Пока не знаю, – сквозь стиснутые от боли зубы произнес Зорий.

– Давай я помогу тебе разуться, надо осмотреть ногу.

– В этом нет необходимости. Я ведь магистр магии и могу определить степень повреждения по внутренним ощущениям. Вот только боль ослабнет.

Через некоторое время, когда боль утихла, Зорий прикрыл глаза и погрузился в себя. Вынырнув оттуда, он доложил:

– Сильное растяжение.

– И угораздило же тебя, – произнес в сердцах Снегов. – Ладно, сейчас придумаю из чего сделать волокушу.

Несмотря на боль Зорий рассмеялся.

– Чего гогочешь? – обиделся Клим.

– Не сердись. Просто ты никак не можешь привыкнуть к тому, что я маг.

– Маг то ты маг, а вот ногу подвернул, однако, – «подковырнул» Зория Клим.

– Как подвернул, так и вылечу. Я уже запустил процесс регенерации. Через час все будет в норме.

– Ну, если так… – недоверчиво протянул Снегов. – Тогда я пока обустрою бивак.

Он достал из сумки два складных стульчика, встряхнул их, превратив в полноценную мебель. На один стул посадил Зория на другой сел сам.

– Все лучше, чем на снегу. Может костер развести?

– Не вздумай! – предостерег его Зорий. – Зверье привлечешь.

Но зверье отыскало их и без костра. Сначала Снегову показалось, что он видит вдалеке черную точку. Присмотрелся – точно! Кто‑то приближался к ним со стороны замка. И хотя Обруч на голове не предупреждал об опасности, Снегов на всякий случай встал и занял позицию рядом со стулом Зория. Тот тоже заметил приближение опасности и пристально всматривался в полутьму.

– Грозл! – воскликнул он через некоторое время.

– Это что еще за зверь? – поинтересовался Снегов.

– Скоро увидишь!

И Снегов увидел. Огромными прыжками к ним приближался здоровенный белый медведь. Просто великан серди медведей. Клим вытащил шпагу. Криво усмехнулся. Со «спичкой» против горы мускулов когтей и зубов. А что ему оставалось делать? Обруч молчал – замерз что ли? Про пистолеты он и не вспомнил. Да они бы и не помогли.

Когда зверю оставалось до них два прыжка, он неожиданно начал тормозить передними лапами об лед и остановился метрах в пяти. В этот момент Зорий швырнул в него огненный шар. Грозл небрежно отбил его в сторону и укоризненно произнес – не прорычал, не проревел, а именно произнес:

– Кончайте вы с этим фейерверком, так и шкуру подпалить недолго!

Клим был настолько ошарашен столь неожиданным поворотом событий, что ляпнул:

– Ты кто?

– Медведь без пальто! – в рифму ответил Грозл. – Чего ерунду спрашиваешь? Так что ли не видно?

– Извини, – смущенно пробормотал Клим.

– Ладно, проехали. И поехали. Меня принцесса Снежка за вами прислала.

Через пару минут, когда напарники сидели на медвежьей спине, а их «скакун» мчался по направлению к замку, Клим сказал Зорию:

– А ведь ты принял его за ужасного монстра.

– И правильно сделал, – ответил за Зория медведь. – Если бы вместо меня оказался мой дикий собрат, то я даже не знаю, как бы вы выпутались из этой ситуации.

– «Зато я знаю», – подумал Клим, имея в виду Обруч на своей голове.

Бал в Хрустальном дворце.

Они сидели. Медведь бежал. Замок приближался. Все шло своим чередом. Пока не наступила пора изменений. Случилось это, когда Хрустальный замок стал виден уже довольно отчетливо. Высокие стены, сотворенные из огромных ледяных глыб. Массивная башня без шатра, но с воротами. За стенами очертания дворца. И все это светилось как бы само по себе неестественным сказочным светом. Когда до ворот оставалось чуть меньше километра, Снегов увидел, как со всех сторон к ним приближаются сородичи их «скакуна». Медведей было много, и с каждым их медведь обменивался приветственным ревом. Так что некоторое время гвалт в округе стоял неимоверный. Внезапно рев прекратился. Это могло означать только одно: прибытие новых особей прекратилось. Снегов принялся считать медведей, сбился на третьем десятке и успокоился.

При их приближении ворота в крепость распахнулись. Медведь с седоками на спине проследовал под своды башни. В спину ударил дружный рев оставшегося за крепостными стенами эскорта. Оказавшись на территории замка, медведь перешел на шаг и степенной походкой направился через площадь к подножию ведущей к дворцу лестницы. Снегов рассматривал дворец и дивился искусству и фантазии его архитектора. Если цоколь и первые два этажа придавали дворцу фундаментальность, накрепко вдавливая его в поверхность, то все что располагалось выше, казалось легким и воздушным стремившимся оторваться от основы и взлететь вверх. Медведь остановился у подножия лестницы. Клим и Зорий слезли со спины «скакуна» и с удовольствием стали разминать ноги. Прозвучали фанфары. Напарники подобрались, понимая что наступает торжественная часть. На верхней площадке лестницы появилась женская фигурка, одетая во все белое: шубку, шапочку, рукавички и сапожки. Звонкий голос прокричал:

– Благодарю тебя за оказанную услугу, Уркай!

Стоящий рядом со Снеговым и Зорием медведь поклонился и отступил назад. А голос продолжал:

– Вас, Лорд‑носитель и вас магистр Зорий я приветствую и прошу поднять ко мне!

Снегов вступил на лестницу, думая о том, что не видит привычного почетного караула. На тех местах, где по его представлению должны были стоять «Белые стражи» лишь крутились небольшие снежные вихри. Но едва они прошли первый марш и вступили на площадку, как все разом переменилось. Снежные вихри превратились в мальчишек одетых в вязаные шапочки зимние комбинезоны и ботинки. Озорники тут же принялись собирать руками снег лепить из него снежки и кидаться ими в Лорда‑носителя и его оруженосца. Снегов и Зорий поначалу лишь прикрывались от летящих в них снарядов, но потом Снегов не выдержал: он сам стал лепить снежки и кидаться ими в мальчишек. Зорий присоединился к нему. Со стороны это, наверное, выглядело весьма забавно. Подтверждением тому был веселый смех принцессы Снежки. Но смеялась не только она. Смеялся Снегов. Смеялся Зорий. Смеялись мальчишки. Наконец раскрасневшиеся, все в снегу, друзья добрались до верхней площадки, где предстали перед принцессой. Снегов был поражен. Он ожидал увидеть «ледяную» красавицу, этакую «снежную королеву», а увидел розовощекую от смеха и морозца очень красивую молодую женщину с веселыми светло‑зелеными глазами, в которых продолжали играть в снежки мальчишки‑вихри.

– Надеюсь, вы не обиделись на меня, милорды, за эту незлую шутку? – спросила принцесса.

– Что вы, ваше высочество, – улыбнулся Снегов, – это было очень весело!

– Я рада, что не ошиблась в градусе вашего чувства юмора, – улыбнулась в свою очередь принцесса. – Однако чего же мы стоим на крыльце? Пройдемте во дворец. Вас проводят в отведенные для вас покои, а через час я жду вас в малой гостиной для приватной беседы.

Они прошли во дворец, внутреннее убранство которого переливалось и сверкало, как лед на солнце. Перепоручив гостей дворецкому, принцесса улыбнулась им на прощание и проследовала в свои покои.

За дворецкого у принцессы Снежки был внушительных размеров пингвин, через плечо которого была перекинута шитая золотом лента. Он не разговаривал, – по крайней мере, на понятном Снегову и Зорию языке – но его жесты были красноречивее любых слов.